И.о. поместного чародея-2 - Мария Заболотская

— Угодно же вам всем делать вид, что речь идет не о принуждении… — пробормотала я с досадой, припомнив, как подбирался ко мне на мягких лапах Искен. — Что за услуга?

— О, сущие пустяки! — улыбнулся старый маг. — Я приглашен ко двору князя на завтрашний прием по случаю прибытия посольства из Эзрингена. Возможно, это последнее княжеское приглашение, которого я удостоился. Времена нынче не те, что раньше… — Артиморус с грустью, показавшейся мне притворной, вздохнул. — И я бы хотел, чтобы вы сопроводили меня. Считайте это причудой старика, давно уж не бывавшего в компании юных девиц…

Последнее прозвучало настолько фальшиво, что я устало покачала головой и не удержалась от ядовитого замечания:

— Вряд ли я из тех девиц, что годятся для сопровождения сановных старцев.

Видно было, что Артиморус более всего хочет меня придушить, но какие-то соображения заставляют его удерживаться от столь приятного разрешения нашего спора. Не так уж часто чародеям столь высокого ранга приходилось изображать любезность перед ничтожествами вроде меня, и притворство давалось ему из рук вон плохо.

— Юная дама, — произнес он весьма натянутым тоном, — позвольте мне решать, кого мне надобно видеть рядом с собой завтра при дворе. Повторяю вам свои условия — вы сопровождаете меня, я же обязуюсь после приема ответить на ваш вопросы, касающиеся магистра Каспара.

Ощущение от этой игры так напоминало мне уловки Искена, что я прикрыла глаза рукой и поклялась себе, что никогда не буду иметь дела с магами в дальнейшем — если, конечно, у меня получится выкарабкаться из той трясины, что засасывала меня все глубже. Мне не оставалось ничего другого, кроме как соглашаться, но при том чертовы чародеи делали вид, будто предоставили мне широчайший выбор.

— Хорошо, я буду вас сопровождать, мессир Артиморус, — покладисто согласилась я. — Право же, вы не из тех господ, которым я могу отказать.

— Полно, дитя мое, — старый чародей вновь принялся вкрадчиво улыбаться, явно опасаясь того. Что я задумала какую-то каверзу и взбрыкну в самый неподходящий момент. — Неужто вам никогда не хотелось побывать при дворе? Прекрасное платье, драгоценности — не хотите ли вы сказать, что равнодушны ко всему этому и никогда не мечтали очутиться в блестящем обществе, будучи не последней из приглашенных?

Тут, признаться, он заставил меня несколько растеряться, поскольку я всегда невольно воображала, что при нашей следующей встрече с Каспаром я окажусь вовсе не исцарапанной лохматой девицей, наряженной в случайное тряпье, несмотря на протесты голоса разума. Вот и сейчас мне на мгновение показалось, что крестный, учитывая его склонность появляться в моей жизни лишь при драматических обстоятельствах, может ждать меня на княжеском приеме.

— Отправляйтесь-ка с Констаном в свои покои, — Артиморус остался доволен тем, как явно замешательство отразилось на моем лице. — Я пришлю к вам пару дам, сведущих в вопросах моды, красоты и прочего, в чем я, признаюсь, не силен. Будьте с ними любезны, госпожа Брогардиус, и они сотворят множество чудес.

«Еще бы, — с досадой подумала я, вспомнив, как выгляжу. — Без нескольких больших чудес и пары дюжин мелких див, допустить меня в княжеский дворец не представляется возможным». Должно быть, при других обстоятельствах, я бы воспротивилась тому, что меня собираются наряжать, точно куклу, но в тот момент я думала лишь о том, что вскоре могу повстречать Каспара… я лишь покорно кивнула, попрощалась с Артиморусом и отправилась вслед за Констаном, сохранявшим важный и печальный вид, порядком меня тревоживший. Слишком уж разительно отличалось это скорбное и таинственное выражение лица от азарта, с которым Констан еще недавно измывался над Искеном. Впрочем, я хорошо помнила, что мой бывший ученик легко переходил из одного состояния ума в другое, и не могла уверенно сказать, что его нынешняя грусть — всего лишь маска. Расспрашивать его не имело смысла, я лишь могла надеяться, что Констан не смог искоренить свою былую болтливость полностью и при случае обронит какое-то словечко, что поможет мне разобраться в происходящем.

Однако меня ждало разочарование и здесь — стоило мне только войти в комнату, предоставленную мне хозяином дома, как Констан, попрощавшись со мной, исчез. Не успела я решить, что осталась в одиночестве, как две женщины, в которых сразу угадывались чародейки — так гладки и свежи были их совершенные лица, — появились в дверях и заверили меня, что не выполняли доселе задания приятнее. Но от меня не укрылось, как одновременно они вздохнули, смерив меня взглядами.

Судя по тому, как они со мной обращались, им было поручено не только улучшить мой внешний вид, но и обратить мое внимание на то, как много благ может извлечь из магии сведущая женщина.

— Ну разве не хотели бы вы узнать, бедняжка, как бы вы могли выглядеть, сложись ваша жизнь чуть благополучнее? — спрашивала одна с истинно материнским сочувствием.

— Это ужасное солнце сожгло вашу кожу! Не работай вы так много под его палящими лучами, разве были бы вы лицом столь темны? Разве обветрились и огрубели бы ваши щечки, если бы вы имели возможность беречь их от суровых зим и жаркого лета? — подхватывала другая, всячески демонстрируя ужас от того, как неприглядна была моя жизнь до сих пор, и как сурово она со мной обошлась.

— Ужасные рубцы над бровью! Разумеется, их нужно сгладить!

— Мне кажется, милая моя, вас должны порядочно беспокоить боли в спине. При такой осанке это неизбежно, но так быстро поправить эту беду не получится… Для начала попробуем вот это заклинание… Вот видите? Вы уже держитесь ровнее! Однако вам потребуется длительное лечение, чтобы исправить полностью этот недочет.

— Вы безжалостно обошлись со своими волосами, дорогая! Хорошо, что вы воспользовались заклинанием, пусть даже и кривовато наложенным, а не ножницами. Мы отменим его и… О!.. Тут нужно будет поработать чуть дольше, чем я полагала…

На меня обрушилась лавина изящных заклинаний, каждое из которых было ароматизировано и украшено сверх меры различными эффектами вроде осыпающихся цветочных лепестков или мерцающих искорок вперемешку с радужными пузырями. Я никогда не увлекалась этой частью магической науки и лишь слышала о том, как своеобразно оформлены заклинания, относящиеся к этому разделу магии. Украшательства эти не являлись простой прихотью — они были призваны отвлечь внимание клиента от болезненных ощущений, которые, увы, неизменно сопровождали действие каждой формулы. Я стойко терпела жжение и покалывание, но уже после первого десятка формул я начала неудержимо чихать — то ли от смешения разнообразных запахов, то ли от светящейся пыли, окутывавшей меня. Чародейки подмечали все мелочи, и неустанно исправляли недостатки, из которых я состояла.