Белые искры снега - Анна Джейн

– Назови же себя, изъявивший желание засвидетельствовать правдивость слов хранителя, – потребовал белокудрый, словно не знал, как зовут этого парня.

– Меркурий, сын Владислава и Анны, кавалер четвертого круга Ордена Рассветного золота, прижизненный протектор хранителя по крови, маг по рождению, – ответил черноволосый – словно отчеканил военный.

– Готов ли ты засвидетельствовать слова хранителя осознанно и добровольно, без злого умысла, с целью, не противоречащей целям и законам Ордена?

– Готов, великий князь, – был вполне ожидаем ответ Меркурия.

– Подойди, – велели ему. Тот коротко кивнул, сделал несколько шагов и протянул свое оголенное запястье вперед, удерживая в другой руке все тот же волшебный огонь. Беловолосый полоснул по его запястью чем-то острым и блестящим. Я отчетливо слышала, как падают на каменный пол капли крови, и с трудом вдохнула тяжелый воздух, пропитанный запахом бурого железа, от которого в висках застучало так сильно, что, казалось, тонкие кости вот-вот не выдержат напряжения и просто-напросто сломаются.

– Слова твои – подтверждения намерений разума твоего, а кровь – подтверждение сердца, – торжественно объявил белокурый, более похожий на невероятного волшебника, проводящего не менее невероятный мистический обряд. Хотя это сон, и здесь может быть все, не так ли? Даже такие обряды.

– Разум и сердце должны быть едиными – это дарует наивысшую степень честности и верности в намерениях и помыслах. – Музыкант наклонил голову ко мне, так и лежащей на холодных камнях. Невидимые травы продолжали щекотать мое лицо, шею и руки.

– Анастасия, дочь Алексея и Екатерины, – голос музыканта сделал небольшую заминку, – человек по рождению, готова ли ты принять дар от Тимофея и стать хранителем священного артефакта – браслета Славянской тройки, охраняемого Орденом в соответствии с его нерушимыми вековыми традициями, со всеми правами и обязанностями, а также и хозяином Великого слова, неотделимого от священного артефакта?

– Если хочешь заполучить браслет, согласись, – пронесся прохладным ветерком шепот Тима у меня в голове. Я вспомнила чудесный лунный браслет на своей руке, от которого до сих пор исходило нежное сияние, и поняла, что не могу справиться. Мне нужен этот браслет! Очень нужен!

– Готова принять, – прошептала я. От стен отлепились блики огней и ласково коснулись моей кожи.

– Великий князь, обращайся к нему именно так, – снова услышала я голос дяди Тима.

– Готова принять, великий князь, – сами собой открылись мои губы.

– Приняв его, уже не сможешь отказаться – только лишь передав свое право через обряд, – предупредил меня белокудрый, в своих пугающих одеждах и капюшоне похожий на большую хищную птицу. – Готов ли кто засвидетельствовать слова ее?

Теперь пришел черед Арины. Она проговорила чуть взволнованно те же слова, что и Меркурий пару минут назад.

– Я готова, великий князь. И сердце мое готово так же, как и душа.

– Назови же себя, изъявившая желание засвидетельствовать правдивость слов будущего хранителя.

– Арина, дочь Владислава и Анны, кавалер четвертого круга Ордена Рассветного золота, прижизненный протектор хранителя по крови, маг по рождению, – сказала черноволосая девушка, и ее глаза горели так же сильно, как и звезды в ее сиянии.

– Готова ли ты засвидетельствовать слова хранителя осознанно и добровольно, без злого умысла, с целью, не противоречащей целям и законам Ордена?

– Да, готова, великий князь, – слова легко срывались с губ девушки, но звезды в ее сиянии стали темнеть.

– Подойди же.

Теперь кровь закапала на пол с руки Арины. Когда лезвие вошло в ее кожу, она даже не дрогнула, не отрывая от меня немигающего сосредоточенного взгляда.

– Слова твои – подтверждения намерений разума твоего, а кровь – подтверждение сердца. Разум и сердце должны быть едиными – это дарует наивысшую степень честности и верности в намерениях и помыслах. Единство разума и сердца дарует гармонию, а гармония дарует мир. Ставшие свидетелями священного обряда, пусть же те, за кого вы поручились разумом и сердцем, завершат обряд передачи артефакта.

Меркурий и Арина, которым, видимо, ход обряда был прекрасно известен, одновременно шагнули к невысокому каменному столику, взяли небольшие одинаковые кинжалы с изящными тонкими рукоятками, на которых сияли голубым неоном морозные узоры, а лезвие светилось холодным светом. Меркурий оказался около Тимофея, Арина – около меня. Я не успела понять, как это произошло, хотя знала, что черноволосая девушка собирается делать. Под чудаковатое песнопение белокудрого, она наклонилась и, взяв мою левую руку, не сомневаясь, не сожалея и не боясь, полоснула по запястью – кровь густыми рубиновыми каплями закапала на пол, и почти тут же с шипением стала впитываться в каменный пол – словно водой брызгали на раскаленную печку в бане. Точно такое же шипение раздавалось и справа – Меркурий сделал порез и на руке Тимофея.

Холодный камень под их ногами принял кровь от нас четырех, и последний штрих довершил белокудрый волшебник – он провел лезвием по своей ладони, и его кровь тоже оказалась внизу.

– Я, Август, сын Владислава и Анны, кавалер четвертого круга Ордена Рассветного золота, наследный князь семьи Вальзар, прижизненный протектор хранителя по крови, маг по рождению, даю свое соглашение для передачи священного артефакта из рук Тимофея в руки Анастасии, – произнес он так, словно бы и не порезал только что сам себя, – даю его разумом и сердцем, дабы следовать устоям и принципам Ордена. И сохранять мир.

Я смотрела на него, окутанного прекрасным сиянием, и мне не было страшно – я ни капли не беспокоилась, хотя искрящийся воздух становился все более тяжелым. Белокудрый взмахнул руками, и из широких рукавов его мантии полетели искры. В это же время с пола тонкими струйками бордового дыма начали подниматься пять извивающихся линий, которые, причудливо переплетясь между собой, образовали вскоре символ цветка. Еще один взмах руки музыканта, следившего за этим чудом, не отрывая от него глаз, и в воздухе начал распускаться самый настоящий цветок ириса. Цвет его поменялся – ирис стал нежно-розовым. Прошло еще немного времени, и ирис упал на пол, туда, где только что впитывалась с шипением наша кровь.

– Настя, Настя, хозяйка, хозяйка… – услышала я вновь. А после в моей голове опять появился голос дяди.

– Белые искры снега, – шептал он мне так тихо, что я едва слышала. – Эти слова ты должна хранить так же, как и браслет. Белые искры снега. Поняла меня, Настя? Запомни их. Запомни. Зная эти слова, ты сможешь управлять своим браслетом.