Андрей Миронов: баловень судьбы - Федор Раззаков

Миронов еще не жил в трагедии… Хотя, как сказать: он уже сыграл Грушницкого в телевизионном спектакле «Страницы журнала Печорина». Этот образ рожден на изломе мечты и реальности. Миронов – Грушницкий ранимый, искренний человек, он убежден в правильности своей нравственной позиции.

Буффонадность героя призрачна, человеческая суть его, особенно в момент дуэли, реальна. Предсмертная мука и мужество Грушницкого переданы Андреем Мироновым тонко и точно.

Он сделал только первый, правда, большой шаг от капустника к д’Артаньяну. А, наверное, хорош бы он был в этой роли – дерзкий, задорный, громогласный, с правой рукой на эфесе верной шпаги. Всегда готовый в бой за честь и благородство, правду и красоту!»

К слову, когда через два года режиссер Г. Юнгвальд-Хилькевич приступит к выбору актеров для своего телефильма «Д’Артаньян и три мушкетера», кандидатура Андрея Миронова даже близко не возникнет в его уме. То ли возраст актера был уже не тот, то ли типаж не подходил. И роль неистового гасконца сыграет Михаил Боярский. Но это так, между прочим.

Первую неделю февраля Миронов был освобожден от работы в театре. И зрители, пришедшие в Театр сатиры, увидели его только 6 февраля в спектакле «Клоп». Затем спектакли с участием Миронова пошли один за другим: 7-го – «Женитьба Фигаро», 9-го – «Маленькие комедии большого дома», 11-го – «Дон Жуан, или Любовь к геометрии». Затем неделю Миронов не играл, уехав с женой на очередные концертные гастроли. 18 февраля он снова играл в родном театре – колхозника Шведа в «Таблетку под язык». Далее шли: 22-го – «Маленькие комедии большого дома», 24-го – «У времени в плену» (спектакль был приурочен к открывшемуся в тот же день 25-му съезду КПСС), 25-го – «Ревизор», 27-го – «Таблетку под язык», 28-го – «Клоп».

Март начался для Миронова с «Ревизора» – он играл его 1-го. В другие дни он был занят в следующих спектаклях: 2-го – «Клоп», 3-го – «Таблетку под язык», 5-го – «Ревизор», 6-го – «Женитьба Фигаро», 7-го – «Маленькие комедии большого дома». 8 марта Миронов от спектаклей был освобожден по причине своего дня рождения – ему стукнуло 35 лет. Торжество отмечалость в доме на Селезневской улице. Все было, как и прежде: толпа друзей и коллег, роскошный стол, феерические шутки именинника (например, он танцевал танго в паре с Юрием Темиркановым, надев на себя… платье своей жены Ларисы Голубкиной).

Вечером 9 марта Миронов снова вышел на сцену родного театра – он играл в «Клопе». 10-го это была уже «Женитьба Фигаро», 12-го – снова «Клоп», 13-го – опять «Женитьба Фигаро», 15-го – «Ревизор», 16-го – «Клоп», 20-го – давно не игравшийся «Ремонт», 23-го и 27-го – «Таблетку под язык», 28-го – снова «Ремонт».

В пятницу 2 апреля Миронов предстал перед зрителями в костюме плута Хлестакова. Четыре дня спустя он уже облачился в другие одежды – в брюки и рубашку Паши-интеллигента из «Ремонта». 7-го это был уже Олег Баян в «Клопе», 9-го и 10-го – Фигаро.

10 апреля в Колонном зале Дома Союзов состоялся юбилейный вечер Клавдии Шульженко, приуроченный к 70-летию легендарной певицы. По причине занятости в театре Миронов не смог туда прийти, поэтому Лариса Голубкина отправилась на концерт вместе со своим коллегой по Театру Советской Армии Федором Чеханковым. После его окончания они вернулись в дом Голубкиной на Селезневской улице, куда сразу после «Женитьбы Фигаро» должны были явиться и Миронов с компанией. Но поскольку оба представления закончились почти одновременно, Голубкина не успела сервировать стол к приходу мужа. Как рассказывают очевидцы, Миронов был вне себя от гнева. По его разумению, жена была обязана хоть в лепешку разбиться, но гостей встретить достойно. К счастью, друзья Миронова были люди с юмором и сумели быстро свести взрывоопасную ситуацию к шутке.

Отыграв 10 апреля «Женитьбу Фигаро», Миронов почти на неделю был освобожден от спектаклей. Это время он посвятил кино, причем кино телевизионному. В те дни его давний друг и коллега режиссер Марк Захаров готовился к экранизации бессмертных «12 стульев» И. Ильфа и Е. Петрова. С тех пор, как летом 1973 года Захаров был назначен режиссером столичного Театра имени Ленинского комсомола, их творческие пути-дороги с Мироновым временно разошлись (при этом их дружба успешно продолжалась, и Захаров был в числе гостей, приглашенных Мироновым на его последний день рождения). Естественно, после стольких лет творческого содружества такая ситуация не устраивала обоих. И Захаров продолжал лелеять надежду, что когда-нибудь они с Мироновым еще тряхнут стариной. Это время пришло весной 76-го, когда Захаров решил осуществить для телевидения постановку «12 стульев». И главные роли отдал актерам, с которыми долгое время общался в Театре сатиры. Так, на роль Остапа Бендера был приглашен Андрей Миронов, а на роль Кисы Воробьянинова – Анатолий Папанов. Кроме этого, несколько ролей были отданы другим «сатировцам»: Александру Ширвиндту, Татьяне Пельтцер.

Стоит отметить, что в большом советском кинематографе были уже две широкомасштабные попытки оживить Остапа Бендера. Первым в 1968–1969 годах это сделал Михаил Швейцер, сняв «Золотого теленка». В нем Бендер, сыгранный Сергеем Юрским, был философом. Затем в 1970–1971 годах появился еще один киношный великий комбинатор – в фильме Леонида Гайдая «12 стульев» его сыграл Арчил Гомиашвили. Его Бендер был уже совсем иным – с минимумом философии, но максимумом азарта и темперамента. Миронов (который, кстати, проходил пробы к фильму Гайдая, но был забракован), приступая к этой роли, несомненно, держал в уме двух этих исполнителей, но подражать никому из них не собирался. У него было свое видение этого бессмертного образа. Давая накануне начала съемок интервью журналу «Искусство кино», он так охарактеризовал своего героя: «Остап Бендер очень разный: он всегда среди людей и все-таки одинок; он мечтатель и рационалист одновременно; он эгоистичен и при этом, несомненно, талантлив. Вся его беда в том, что он не находит достойного применения своему таланту, его энергия и фантазия тратятся щедро, но в конечном итоге бесцельно. И оттого Остап – фигура драматическая.

Мне кажется, что история Остапа Бендера не может оставить равнодушным современного зрителя. Оглянитесь вокруг, и вы наверняка увидите человека, который не умеет распорядиться своим талантом, направить его в нужное русло и жить, полностью отдавая все свои способности благородным целям. Как обидно порою бывает за людей, которые свои организаторские способности, умение проявить инициативу, творческое воображение могут использовать лишь для мелких собственнических интересов…»

Между тем до съемок «12 стульев» оставалось еще время, и в те дни шел подготовительный период: строились декорации, подыскивались недостающие актеры, записывалась музыка. Последнюю писали композитор Геннадий Гладков (к слову, он учился в той же 170-й школе, что и Миронов, но несколькими годами раньше) и поэт Юлий Ким. Их усилиями на свет родились прекрасные песни, без которых этот телефильм вряд ли бы состоялся. При этом все зонги писались исключительно под одного актера – Андрея Миронова (стоит отметить, что до него Бендер пел в кино только у Гайдая, но не устами Гомиашвили, а другого актера – Валерия Золотухина). К апрелю 76-го Гладковым – Кимом были написаны все необходимые песни: «Белеет мой парус…» («Песня Бендера»), «Рио-де-Жанейро», «Танго Остапа» («Странствуя по свету, словно птица…»), «Билет на пароход» и др. Несмотря на то что на экране Миронов поет их виртуозно, записывал он их крайне мучительно. Вот как об этом вспоминает Г. Гладков: