Коронованный лев - Вера Космолинская

— Если службы нет, это-то как раз неплохо, — заметил Рауль. — Мы могли бы просто оглядеться на месте и даже без лишних свидетелей. Особенно, если есть какая-то опасность нарваться на «клуб фанатов».

— Тоже верно, — согласился я. — Стоит ли просто уходить, не выяснив еще хоть чего-то? Времени у нас не так уж много.

— Осмотреться в тьме кромешной? — сниходительно-язвительно осведомился Готье.

— Зато мало шансов, что и нас кто-то разглядит, — как само собой разумеющееся вставил Рауль.

И в конечном счете, мы все-таки отправились осмотреться. Тьма была все же не совсем кромешная. Ближайший из указанных домов находился в довольно диком квартале, не так уж далеко от кладбища Невинноубиенных младенцев с его легендарными катакомбами и не менее легендарным «Двором чудес».

Уже на воздухе, когда мы немного остыли и легкий пар не чрезмерного количества выпитого вина чуть развеялся, мне подумалось, что мы все же немного погорячились, направляясь ночью туда, куда мы направлялись. Уверен, Готье и Рауль думали о том же, но дружно об этом помалкивали. Пуаре ведь, кажется, упоминал, что, как ни странно, именно в этих кварталах в последнее время стало куда спокойнее — видимо, из-за благотворного влияния все тех же хранителей. Пожалуй, уже можно было составить несколько правдоподобных гипотез о природе этого благотворного влияния.

Да и к нам все же трудно было подходить с обычными человеческими мерками, и мы начинали к этому привыкать. «И может быть, чересчур на это полагаться», — подсказал внутренний голос, тварь ехидная, но по большому счету, бесполезная.

Чем ближе мы подходили к нашей цели, улицы становились безлюднее и пустыннее, но пока все было тихо. Тихо и спокойно. Как в покойницкой…

— «О мертвых или хорошо, или ничего», — пробормотал Готье. Это очень хорошо передавало царящее тут настроение.

Нужный нам дом оказался простой для этого места и времени обшарпанной двухэтажной каменной коробкой, слишком скромной и невыразительной. Соседние дома тоже выглядели неважно, пусто и глухо. Закрытые двери и ставни. Дом выглядел спящим. Разойдясь в разные стороны, мы обошли его кругом, спугнув несколько кошек. Создавалось впечатление, что внутри совершенно никого нет, но это впечатление могло быть обманчивым. Рауль взобрался на какую-то приступочку и проверил показавшиеся ему не очень надежными ставни. Вытащил кинжал, как-то слишком ярко блеснувший в темноте, и послышалось упорное царапанье.

Готье шикнул, тут же подбежав — стараясь ступать при этом так же тихо и мягко как вспугнутые нами кошки.

— Ну куда ты лезешь?!

— Внутрь, — твердо ответил Рауль, отодвигая ставень и толкая оконную раму — она была рассохшейся, но вскоре поддалась, и окно открылось. Рауль сосредоточенно заглянул в зияющую черноту.

— Черт бы тебя побрал, — сердито проворчал Готье, тревожно озираясь, но похоже, никого этот небольшой шум не разбудил и не потревожил. — Никого?!

— Представления не имею, — сказал Рауль, все еще гипнотизирующе глядя внутрь, и ловко взобрался на подоконник. Готье только шумно вздохнул. Рауль канул во тьму.

— С кем я связался… — пробормотал Готье, и с беспокойством уставился на меня. Я поставил ногу на ту же приступочку, схватился рукой за подоконник и полез за Раулем. — А кто будет караулить снаружи?!..

— А может проще залезть всем внутрь и прикрыть за собой окно? — предположил я.

— И влезть сразу всем троим в ловушку? — поинтересовался Готье, но было поздно. Я уже залез в окно, а оставаться одному снаружи ему явно не хотелось, и чертыхаясь вполголоса, Готье зашуршал вслед за нами.

Рауль, оглядываясь, бродил в темноте между рядами простых и легких деревянных скамей.

— Действительно — молельный дом, — признал он, будто ставил диагноз.

— А вы ждали, что тут портовый бардак? — фыркнул Готье, даже спрыгнуть с подоконника на пол ему удалось раздраженно. — Прикрыть ставни?

— Не до конца. Что-то еще видеть хочется, а зажигать свет — идея плохая.

Святилище, покрытое изнутри гладкой, но небеленой штукатуркой чем-то походило на подземный храм, по крайней мере, в темноте. В одном его конце находилось что-то напоминающее алтарь и кафедру, простые и условные как сцена в провинциальном доме культуры. Ничего лишнего. Пустота и странный, пропитывающий стены, сладковато-дымный запах курений.

— Не похоже на ладан, — заключил Готье, пару раз потянув носом. — Но голова от этой дряни покруживается, — добавил он, потянув носом еще несколько раз.

— Не увлекайся, — негромко пробормотал Рауль.

Заглянув за алтарь, я обнаружил за дверцей в стене маленькое помещение в котором висели какие-то серые балахоны, стоял сундук и пара больших керамических кувшинов в углу. В сундуке были уложены плотными рядами толстые свечи. Вытащив парочку свечей из сундука, я принюхался, кажется, от них исходил тот же самый запах, что и от стен, или мне мерещилось — просто все вокруг было пропитано этим запахом. И Готье был прав — голова от него начинала кружиться.

— Видимо, масло для лампад, — предположил я, открыв крышку большого сосуда, расписанного каким-то узором, напоминающим растительный. Сладкий запах резко усилился.

— Ага, — произнес протиснувшийся в комнатку Готье, окунул в масло палец, понюхал и собрался было сунуть палец в рот, попробовать необычное масло на вкус.

— Не смей, — тихо, но твердо сказал неслышно подобравшийся сзади Рауль. — Вытри палец об одежду.

— А что такое? — удивился Готье.

— Вытри его, — с нажимом сказал Рауль, и я увидел в темноте его странно горящий взгляд, его немного трясло и говорил он сквозь зубы. — Закрой кувшин, — велел он мне, и его голос упал до свистящего шепота. — Закройте дверь и уйдем отсюда! Это важно. Я не могу сказать, что это… но я знаю, когда-то знал, что это такое. Что-то чертовски скверное, и самое плохое, что я не могу вспомнить, но чувствую — это где-то рядом. Я вспомню… я потом вспомню.

Я закрыл кувшин.

— Послушай, может, нам стоило бы взять немного с собой — нет ли тут какой-нибудь посудины?

Рауль дышал в темноте тяжело и затрудненно.

— Да, может быть… Черт, мне лучше уйти…

— Готье, помоги ему! — быстро сказал я и кинулся к какой-то полочке, на которую было навалено что-то вроде подсвечников и лампадок. Готье буквально отволок Рауля ближе к окну. Я на миг прислушался к своим ощущениям. Кажется, у меня не было никакого желания упасть. Возможно, Рауля скрутило не от самого запаха, а от каких-то связанных с ним ассоциаций и напряженных попыток вспомнить, что же это такое. Если бы только это было возможно… вспомнить еще что-то… Эта мысль одновременно вдохновляла и леденила кровь. Стать неизвестно кем хорошего мало, но любопытство ведь никуда не денешь…