Три стороны медали - Константин Ветошко

Стараясь не думать о судьбе Эллиана, Торстена, Келя, Ритала и других знакомых ему гвардейцев, Винстон с трудом выровнял полет и направился в сторону императорской армии. Сражение только начиналось, и сейчас было не время оплакивать потери.

Глава 16

Легкий озноб пробежал по коже, но его тут же смыла волна жара. Торстен не знал, что за зелье им подсунули маги, но сейчас он чувствовал себя всемогущим. Каждая клеточка лопалась от переполнявшей ее силы, обострившиеся чувства не упускали ни единой мелочи, тело слушалось идеально, а мысли были ясными и четкими. Даже привычная тяжесть доспехов почти не ощущалась, сменившись легкостью и смертоносной грацией, сквозившей в каждом движении норда.

Хорошо знакомое предвкушение схватки на этот раз буквально разрывало Торстена изнутри. Он с трудом сдерживал бурное дыхание и яростно стискивал рукоять меча. Остальные гвардейцы, тоже подстегнутые кипящей в их крови алхимической дрянью, казались сворой боевых псов, почуявших кровь. Но среди бойцов Сплава не было новичков, поэтому они поднимались на холм быстрым шагом, стараясь беречь дыхание и силы.

Кель повернулся что-то показать Риталу, и Торстен на секунду поймал взгляд друга. Из-под шлема едва сдерживаемой яростью и безумием сверкали расширившиеся зрачки, окруженные красными прожилками лопнувших сосудов. Норд представил, как выглядит сам, и довольно ухмыльнулся. В груди непривычно часто бухало сердце, а по спине стекал обильный пот, но это казалось пустяками по сравнению с окутавшей разум эйфорией. Торстен уже давно не был так счастлив.

На вершине холма сверкали какие-то вспышки, по земле пробегали волны дрожи — магический поединок уже начался. До первых зиранских солдат оставались считанные метры, когда впереди послышались крики. Хорошо знакомый клич, так похожий на настоящий волчий вой, донесся с холма, заставив Торстена оскалиться в предвкушении. Окутавшая отряд пелена тишины разом спала, и норд понял, что маскировки больше нет. Сидевшие на склонах зиранцы вскакивали на ноги, но сбить строй они уже не успевали.

На ходу ловко перекинув со спины щит, Торстен вдел руку в лямки и выхватил из ножен меч. Кель и другие гвардейцы, вооруженные арбалетами, разом разрядили оружие в ошарашенных зиранцев. Стреляли в основном в тех, кто стоял выше по склону и мог успеть отступить.

— Ланкерские наемники! — заорал Торстен, поняв, с кем им предстоит схлестнуться. В другой раз он бы поостерегся радоваться встрече со столь опасным противником, но сейчас его переполняло ликование. Норд помнил зиранца с оранжевыми глазами, встреча с которым едва не стоила ему жизни, и жаждал реванша.

— Гир! Гир!! Гир!!! — гвардейцы наконец дали выход кипящей в крови ярости, стараясь своим ревом окончательно запугать растерявшегося противника. Воздев императорский штандарт и стяги Сплава, волна закованных в вороненые доспехи тел ринулась вверх по склону.

Неловко поскользнувшись на мокрой от росы траве, один из зиранцев замешкался и оказался прямо перед Торстеном. Шлем совсем еще юный курносый парнишка натянуть не успел, и норд, легко отведя щитом отчаянный взмах тяжелой сабли, рассек ему череп и опрокинул тело ударом щита.

Гвардейцы на ходу безжалостно разили замешкавшихся зиранцев. Большинство охранявших магов солдат не пытались сражаться и бежали без оглядки, но Торстен не обольщался — на вершине холма уже собирались в кулак основные силы, и именно там гвардейцев ждали хорошо знакомые по рейду в земли Ринзайского союза наемники.

Навстречу взметнулись первые стрелы, и Торстен закрылся щитом, но маги не мешкали: порыв ветра легко отклонил трепещущие древки.

— Строй! — яростный крик Графа немного притормозил лавину гвардейцев, и они, повинуясь приказу сотника, выровняли ряды и сомкнули щиты, прежде чем обрушиться на противника. Сзади громыхнуло, и в наемников полетела извилистая молния, но отпрянувшие в страхе зиранцы почти не пострадали — лишь на нескольких щитах остались уродливые подпалины. Времени думать о том, что там не заладилось у магов, не оставалось, и гвардейцы ринулись вперед.

Торстен, как всегда, оказался в первом ряду. Из горла рвался яростный крик, скорее напоминавший не боевой клич, а обычный звериный рев. Расщепив доски, в щит глубоко впился арбалетный болт, по шлему скользнула стрела, но уже ничто не могло остановить натиск гвардейцев. Еще несколько мгновений, и два строя с лязгом столкнулись.

В последний момент, увидев, что противник перед ним неосторожно открылся, Торстен обрушил на зиранца свой меч, но удар вышел смазанным, и клинок не смог разрубить добротный шлем, хотя и оставил на сияющей в солнечных лучах стали вмятину.

Выставив вперед щит, Торстен привычно вложил в таранный удар весь свой вес. Бежавшие сзади гвардейцы упирались ему в спину, еще более усиливая напор. Словно единый кулак бойцы Сплава обрушились на строй зиранцев. От боевых кличей, треска щитов и лязга сминаемого железа закладывало уши.

Под натиском гвардейцев зиранский строй покачнулся и подался назад, но устоял. Лишь там, где ярился Мур, образовалась брешь. Но наемники быстро оправились и сумели оттеснить грау.

— Дави! Дави!! Дави!!! — теперь ломились вперед не только гвардейцы, но и сами зиранцы.

Столкновение вышибло дух, а сзади все напирали, и норду казалось, что он чувствует как хрустят его ребра. Каждый вздох давался с трудом, а всего в нескольких сантиметрах сверкали ненавистью глаза наемника.

Стиснутый со всех сторон Торстен не мог замахнуться мечом, поэтому попросту молотил яблоком противовеса и закованным в сталь кулаком в забрало зиранца. Тот яростно шипел и крутил головой, но норд бил как заведенный, постепенно корежа шлем.

Кто-то справа изловчился и ткнул Торстену в бок то ли кинжалом, то ли коротким мечом, но чешуйчатый доспех выдержал. В такой толчее длинные клинки гвардейцев были почти бесполезны, а вот древкового оружия у задних рядов наоборот не хватало.

Несколько наемников, стоявших за спинами товарищей, орудовали алебардами, и один из них выбрал целью высокого норда. Уже от первого удара едва не хрустнула шея, а тяжелое лезвие раз за разом обрушиваясь на его голову, сминая шлем и оставляя на стали глубокие зарубки. Оглушенный Торстен не упал только потому, что со всех сторон был стиснут остальными гвардейцами и врагами. Повинуясь намертво вбитым рефлексам, он пытался блокировать алебарду мечом, но это помогало мало. По щекам побежали первые ручейки крови, а сверху сыпался град новых ударов.

Спас друга Кель, чье место в строю традиционно было сразу за Торстеном. Он изловчился поднять над головой щит и закрыть норда. Алебарда расщепила доски, но гвардеец успел ухватить за древко, не давая замахнуться вновь.