Верные враги - Ольга Громыко

Но претворить в жизнь даже этот немудрящий план нам традиционно не удалось. Ибо из-за корча высунулась рожа, а за ней и весь... нет, не василиск, а вооруженный двумя короткими мечами мужик в стеганой куртке и лисьей безрукавке, с пиратски повязанным вокруг головы платком.

– Здравствуй, милая селянка! – хрипло выдавил он, придав своей небритой роже максимально приветливое и совершенно дико смотревшееся на ней выражение. Меня он словно не заметил, как завороженный таращась на «стенобитные орудия», грозящие вот-вот прорвать куртку и пойти в атаку. Ну ни гхыра себе! Ладно еще когда мне предпочитают моих подруг, но чтобы мужчин?!

– Здравствуй, прекрасный незнакомец! – саркастически отозвался Верес, даже не потрудившись придать голосу немножко женственности. «Какого лешего ты шляешься тут среди ночи и василисков?» – мысленно продолжила я.

Увы, телепатией мужик не владел, иначе давно смылся бы от греха подальше или по глупости полез в драку, ибо это было далеко не всё, что мы о нем подумали.

– А где гномы? – спохватившись, глупо поинтересовался он.

– Мы за них! – воинственно сообщила я, поддергивая проклятые юбки. Мужик временно отвлекся от басистой незнакомки и ошалело вытаращился уже на меня. М-да зря свечу не взяла, зря...

– А вы кто?!

Грех было не выступить перед таким благодарным слушателем.

– Две скромные послушницы из монастыря Святой Валины Смиренницы, пожранной драконом прямо у порога ее кельи, но через год и три дня явившейся своим сестрам для божественного откровения. Добровольно отрекшись от всего мирского, мы пять лет провели в монастырских стенах, молясь и в меру своих скромных сил помогая страждущим, а теперь паломничаем, понимаете ли, по дорогам, изыскивая любую возможность принестись в жертву, ибо в этом и состоит наша священная цель – добровольно скормиться драконам, василискам, кракенам и прочим гадам, из чьих желудков мы вознесемся прямиком на небеса. – Я благочинно сложила ладони перед лицом, возведя глаза к вожделенному приюту. Противоположное направление Вересового взгляда говорило о том, что он с куда большим удовольствием провалился бы к мракобесам, лишь бы не слышать, что я несу. – Итак, где гнусный ящер?

– Я за него! – в свою очередь огорошил меня мужик, может, и не поверив моему бреду, но сочтя нас безобидными дурочками. – Василиски здесь водятся – хо-хо! – только для гномов.

Две смиренные сестры-жертвенницы были поражены такой несправедливостью до глубин своих невинных душ.

– Это как?! – робко возмутилась брюнетка – уже более правдоподобным фальцетом.

– А вот так! – Опомнившийся тип согнал с лица блаженную улыбку, точнее, переделал в злорадную гримасу, которая подходила ему куда больше. И, нацелив на нас острие меча, скомандовал: – Шагайте вон к тем кустам, дамочки! Да живенько, живенько!

– Зачем? Ой! – Верес, на мой взгляд, несколько переигрывал, изображая до смерти перепуганную девицу. К василиску ей, видите ли, не страшно идти, а от приставленного к горлу клинка сразу руки вверх задрала. Морок мороком, а грудь при этом выпятилась и заколыхалась как положено, снова приковав внимание разбойника. – Идем уже, идем, противный!

Я возрыдала в прижатые к лицу ладони.

– Давай, пошла! – «Василиск» бесцеремонно пихнул меня в спину. – Поздно уже слезы лить...

Мы послушно поковыляли к кустам, соревнуясь, кто достовернее охнет, пискнет или споткнется. Я потянулась развести ветки, но получила еще один тычок и... провалилась сквозь них.

На полянке за мороком обнаружился целый разбойничье-некромантский лагерь– ближе к деревьям стояли наспех срубленные шалашики, середину занимала старательно протоптанная в снегу и высыпанная пеплом пентаграмма. По ее углам лежали кучи хвороста, а в центре уже горел костер. Железная решетка на колышках и разложенные рядом инструменты из палаческого инвентаря недвусмысленно говорили о назначении очага. Пока же над ним томились шашлыки – семь вертелов, по числу бандитов.

«Василиск», решив, что мы уже никуда не денемся, впихнул нас под еловый навес и рысцой побежал на противоположный конец полянки. Даже не удосужился сорвать приколоченную к опорному столбу карту, наивно полагая, что в темноте что-либо разобрать на ней невозможно, да и не до того нам сейчас. Остальные разбойники с интересом таращились на нас, но не подходили. Неподалеку покорно мерзла запряженная в сани лошадь, а в стоящей на них клетке лежал василиск самого унылого вида – нахохленный, облезлый и выцветший посильнее знахарского чучела. Он даже смотреть ни на кого не желал, по-куриному затянув глаза желтыми пленочками век.

– Дохлый он какой-то, – шепнула я брюнетке.

– Еще бы, четверых гномов окаменить! Ему теперь неделю с силами собираться надо. – Верес безбоязненно, в упор разглядывал злосчастную тварь.

– И мелковатый.

– Не все же такие мастера иллюзий, как эльфы. Посредственным чародеям требуется образец, с которого проецируется морок.

– То-то сквозь него копья пролетали.

– И с условием про мужчин всё понятно. Десяток разъяренных гномов запросто разгонят эту кодлу вместе с ее дешевой магией, василиск же временно выбыл из строя.

Мы прекратили шушукаться и вытянулись по струнке – к навесу вразвалочку шел невысокий человек в бобровой шубе и такой же, только более темной шапке. Наш «проводник» подобострастно увивался рядом.

– Вот, господин, гляньте, кого я в лесу споймал! Брешут – монашки... это с такими-то...

Мужик на себе обрисовал, с какими. Преувеличить почти не удалось.

Выражение, с коим незнакомец уставился на Вереса, не имело ничего общего с вожделением, и я поняла, что видит он отнюдь не грудастую брюнетку.

– Кретин! Кого ты привел! Это же тот самый... – Бобровое кладбище повернуло голову, и я с преогромным изумлением опознала в нем выселокского дайна, некогда дежурившего у ворот, а он, соответственно, во мне – меня.

– ...те самые! Держите их!!!

Морок слетел с Вереса прозрачными брызгами. Я поскорее отскочила в сторону – и чтобы не мешать, и чтобы не подвернуться под горячую в буквальном смысле руку, окутавшуюся недобрым голубым огнем. Дайн зеркальным отражением скопировал боевую стойку, только возникший над его ладонью шар был ядовито-зеленого цвета.

Ну, божий служитель! Да ему в Школе Чародеев лекции читать надо!

Я, сообразив, что остальных господ придется развлекать мне, сгорбилась и рявкнула. Хорошенько, дабы никто не принял зверино исказившиеся черты лица за простую гримасу.

Разбойники прекрасно поняли намек.

– Эй, вы куда! – обескураженно воззвал дайн к кучно улепетывающим к выходу из ущелья сообщникам. Один, впрочем, оказался чуть посмелее, ибо соизволил на бегу выкрикнуть: