Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы - Леонид Беловинский

Однако ж мы не сказали еще об одной категории деревенских обитателей – о сельской интеллигенции, а точнее, о людях умственного труда. Но это – явление нового, пореформенного времени. До Великих реформ Александра II, преобразовавшего Россию, кроме мужика, помещика да попа в деревне появлялись (не жили!) разве что уездный исправник, уездный стряпчий, да заседатели уездного и нижнего земского судов, да с 1837 г. у себя в становой квартире, где-либо в большом селе, пребывал становой пристав. Однако, при всей снисходительности, назвать их людьми умственного труда, а тем более интеллигенцией язык не поворачивается. Больше подходит под эту категорию уездный врач, бесконечно разъезжавший по уезду то на вскрытие «мертвого тела», то на эпидемию, и разве что изредка, по приглашению большого барина, – в усадьбу с профессиональным визитом.

В пореформенный период в деревне появились врачи, учителя, агрономы, ветеринары, статистики, служившие в земствах и подолгу задерживавшиеся здесь, а то и жившие постоянно. Но прежде следует сказать несколько слов о земствах, объяснить, что это такое: сейчас много говорят о земствах, а иные даже полагают, что реставрация земств ни много, ни мало, спасет Россию.

Земство – введенная в 1864 г. форма местного самоуправления в масштабах губернии и уезда, всесословный представительный орган местного самоуправления, занимавшийся хозяйственными вопросами, медициной, школьным образованием. Распорядительным органом были губернские и уездные земские собрания, периодически собиравшиеся в соответствующем городе и состоявшие из гласных (депутатов) под председательством местного предводителя дворянства. Исполнительными органами были земские управы из тех же гласных и наемных служащих; они также находились в городе. Избирательными правами при выборах в земства обладали владельцы недвижимости в сельской местности, платившие особый земский налог: помещики, владельцы предприятий и крестьяне. Из своей среды они и избирали гласных. Выборы были, соответственно, по трем избирательным куриям, с неравным представительством, а для крестьян и не прямые, а двухстепенные. В «помещичьих» губерниях даже в лучшие времена около половины гласных уездных собраний было представлено помещиками, менее половины – крестьянами, а малая толика – предпринимателями. В 80-х гг. XIX в. по новому закону представительство от помещиков увеличилось, а крестьяне стали избирать только выборщиков, из которых губернатор сам назначал гласных. Правда, там, где помещиков было очень мало, в уездных земствах преобладал демократический элемент. Но зато там, где не было русских помещиков – в Архангельской и Астраханской губерниях, в Сибири и губерниях Царства Польского – земств не было. Таким образом, гласные земских собраний – все те же, уже описанные обитатели деревни.

Иное дело – наемные служащие земских управ, специалисты, о которых и имеет смысл поговорить.

Земская школа. г. Тверь

Земский врач или земский учитель в современном сознании предстают этакими подвижниками, едва ли не в ореоле мученичества. Но задумаемся, была ли принципиальная разница между казенным уездным врачом, служившим по ведомству Внутренних дел во Врачебной управе, и врачом земским? Оба происходили из одной и той же разночинной среды, закончили одно и то же учебное заведение, служили в одном и том же уезде за жалованье (в среднем земский врач за службу получал 1315 руб. в год) и нередко вместе тряслись в одном тарантасе по разбитым проселкам, чтобы делать одно и то же дело. Или школьный учитель – служащий церковно-приходской школы, служащий школы Министерства народного просвещения, служащий частной школы (были и такие) и служащий земской управы? Одни и те же дети, одни и те же условия быта, одни и те же программы и учебники, один и тот же инспектор народных училищ. Все одинаковое, а слава – разная.

Правда, разница между уездным и земским врачами все же была. Уездный врач, один на уезд, был обременен массой обязанностей (следственные дела, призыв в армию, санитарная инспекция и т. д.), мотался по уезду, не имея времени на выезды в деревню для лечения больных, и был вынужден ограничиваться прямой работой в уездной больнице. Земские врачи (несколько на уезд) первые 15–20 лет существования земств постоянно разъезжали по своим участкам для контроля за работой фельдшеров и помощи им. Лишь постепенно появились мысли о создании в крупных селах медицинских участков, земских больниц, чтобы освободить врачей от изнуряющих объездов и заодно освободиться от грубых, малообразованных фельдшеров, обычно выходцев из отставных солдат.

Вот тогда земский врач и стал постоянным сельским жителем, и уже не он ехал к больному (конечно, в экстренных случаях и при эпидемиях приходилось выезжать на места), а больных везли к нему. На 1889–1890 гг. из 12 521 врача, имевшегося в России, на службе земств состояло 1818 врачей – около 15 %. На одну земскую губернию приходилось в среднем 53 земских врача, из которых в каждой губернии не менее 35 постоянно жили в деревне, а остальные, жившие все время в городе, врачевали и в городских больницах, и на выездах в деревню. Всем нам хорошо известен земский врач А. П. Чехов, в 1884 г. окончивший университет. Его практика проходила в г. Воскресенске (ныне Красногорск Московской обл.), вернее, в двух верстах от города, где земством куплен был под больницу усадебный дом. Самостоятельная же его работа началась в г. Звенигороде в качестве заведующего земской больницей. Характерно, что современники писателя обычно обходят в воспоминаниях эту страницу его жизни. Только его брат, М. П. Чехов, описывает первое серьезное дело молодого врача, попытку операции у привезенного в больницу крестьянского мальчика. «Но ребенок громко кричал и так неистово дрыгал ногами, что Антон Павлович по новости не решался приняться за дело. Баба, привезшая мальчика, рыдала навзрыд, два фельдшера, Неаполитанский и я, назойливо стояли тут же и ожидали результатов от такой интересной операции, – и это еще больше стесняло брата. Кончилось дело тем, что он написал записку к проживавшему в Звенигороде уездному врачу П. Г. Розанову, чтобы тот зашел к нему в больницу взглянуть на мальчика. Почтенный доктор не заставил себя долго ждать, и не прошло и минуты, как все уже было готово, мальчишка успокоился и мать повезла его обратно в деревню. Так им все было просто и ловко сделано, что у нас, зрителей, появилось даже разочарование, что все дело оказалось такими пустяками» (113; 222). Далее мемуарист, повествуя о жизни Чехова в Звенигороде, ограничивается только литературными и светскими знакомствами земского врача, нимало не касаясь его героической врачебной деятельности. Подлинным же героем первой операции Чехова, как мы видели, оказался отнюдь не земский, а казенный, уездный врач.

В разных местах были различные способы организации земской медицины. В одних казенный уездный врач приглашался земством за дополнительную плату для объездов и контроля за фельдшерами. В других – земский врач заведовал городской больницей, а разъезды поручались опять же уездному врачу. В третьих – приглашалось несколько земских врачей, из которых один возглавлял городскую больницу, а один-два, живя в городе, ездили по своим участкам или же жили непосредственно в их центрах. В четвертых – земские врачи жили на своих участках, при маленьких земских больницах или приемных покоях, а в отдаленных частях уезда жили фельдшеры. В пятых – число земских врачебных участков увеличивалось до 4–5, а самостоятельная деятельность фельдшеров сокращалась или совсем упразднялась. И все же земства не охватывали медицинским обслуживанием всей страны. Оно держалось на плечах более чем 10 тыс. уездных врачей, лечивших не только в городах, но и в сельской местности в тех губерниях, где земств не было, например, в огромной Сибири.

Впрочем, не будем скидывать со счетов и то, что работа в одиночестве, в селе, где не с кем посоветоваться в сложном случае, даже просто не с кем провести досуг, поговорить, пожаловаться на судьбу, постоянное ожидание вызова к сложному больному и поездки по бездорожью, в метель, в ливень, отнюдь не были легким делом. Потому-то земские врачи, как правило, не задерживались на этой службе, через несколько лет подбирая себе более прибыльное и интересное занятие. Недаром основная масса земских врачей была молода – до 40 лет.

Примерно такой же была ситуация с земскими учителями. На 1891 г. в ведении Министерства народного просвещения было 27 101 начальное учебное заведение, в том числе 24 216 сельских училищ. Активность земств в этом деле была огромной, до 1880 г. они открывали около 800 школ в год, хотя затем это количество сократилось вдвое, и в 1880 г., когда было проведено первое и единственное статистическое обследование школ, земствам принадлежало 9108 народных училищ, что в земских губерниях составило 69,5 % всех училищ. Зато в 1880 г. на одну земскую школу в среднем приходилось 52 ученика, а в 1894 г. – 70. Тем не менее, роль земств в деле народного образования оказывается не столь уж значительной: в 1871 г. на их долю приходилось 10 % ассигнований на школу, а к 1890 г. она возросла до 15,9 %, и даже в земских губерниях на их долю приходилось 53,2 % расходов. Следовательно, основная масса сельских учителей служила по другим ведомствам, например, по ведомству Православной Земская школа. г. Тверь церкви. А, как уверен наш современник, эти учителя не были героями, в отличие от земских. И опять же в Сибири, в Астраханской и Архангельской губерниях, в губерниях бывшего Царства Польского ни земств, ни, следовательно, земских школ и учителей не было.