Манипуляция сознанием. Век XXI - Сергей Кара-Мурза

Антиноменклатурный стереотип оказался очень устойчивым и заслуживает изучения. Особенно важно, что его интенсивная эксплуатация стала возможной именно вследствие устойчивости в массовом сознании уравнительного идеала. Это пример того, что в манипуляции удается использовать даже те стереотипы, которые направлены как раз против установок манипулятора. Важно умело канализировать действие стереотипа.

§ 2. Канализирование стереотипов: фильм С.Говорухина «Ворошиловский стрелок»

Прекрасным примером эффективной эксплуатации и канализирования стереотипов в манипуляции сознанием служит фильм С.Говорухина «Ворошиловский стрелок» (1999 г.). Общественность приняла его благосклонно, тем более что любимый народом артист М.Ульянов «вернулся к своим» и играет в нем роль ветерана, мстящего «новым русским».

Режиссер создает образы, сильно действующие на чувства. Это разрушает психологическую защиту против внедрения ложных идей. Главные идеи фильма неявны, они скрыты под эмоциями и действуют на зрителя через подсознание. Вместе они составляют определенную политическую и философскую концепцию.

Основной стереотип, который возбуждает фильм, – чувство мести, которое удовлетворяется героем-одиночкой. Это стереотип, лежащий в основе почти половины голливудских фильмов, и сам по себе предельно идеологизирован, но в случае актуального российского фильма важно еще, куда канализирует автор этот стереотип, из кого он создает образ врага. Сегодня, когда на честного человека в России обрушилось столько зла и горя, возмездие становится у нас важной проблемой бытия. Зло должно быть наказано, иначе души жертв не успокоятся! Но кем и как? Что можно и чего нельзя? Когда возмездие, воплощенное через месть, становится преступным? Эти вопросы мучают людей, и они жадно хватают любой ответ. Потому и фильм С.Говорухина нашел такой отклик в душе.

Сам фильм – типичное социальное клише, заметного художественного значения он не имеет. Характеры его представляют собой штампы, служащие лишь иллюстрацией к «идее». Образ реальности абстрактен, он вполне мог бы быть привязан к иной действительности – скажем, советской. Только вместо ларечника, который изнасиловал девушку, надо было бы ввести сына директора овощной базы. А в остальном все «общественные отношения» и их восприятие персонажами даны вне времени и пространства. И раньше сынки номенклатуры, бывало, насиловали девочек, а папаши сынков покрывали. В общем, «так жить нельзя».

Давление «идеи» видно и в том, что поступки героев психологически не мотивированы и не адекватны реальности. Вот завязка: девушка, выросшая в обстановке «великой криминальной революции», когда опасность стать жертвой преступления даже преувеличена в массовом сознании, вдруг доверчиво идет в квартиру к подвыпившим молодым людям и сама начинает выпивать с тремя отнюдь не симпатичными подонками, а они ее насилуют. Причем приглашают ее без обмана – им требуется «женское присутствие». Весь двор знает, что по средам в этой квартире устраивают оргии, а она этого не знала?

Столь же необъяснимо поведение трех молодых преступников после группового изнасилования. Они не были пьяны или интеллектуально недоразвиты, но после совершения особо тяжкого преступления (в собственном доме!) не делают ни малейших усилий, чтобы скрыть его следы и хотя бы разойтись. Бывает такое дерзкое поведение, когда преступление совершается в обстановке полной безнаказанности, в подавленной социальной среде. Но здесь – совсем другая обстановка. И двор, и даже милиция в целом враждебны этой троице, и никаких оснований чувствовать себя в безопасности у них не было – так это выглядело в фильме. Более того, после откровенной встречи с возможным мстителем и даже после первого акта мести преступники нисколько не меняют своего поведения. Так тупы «новые русские»?

В фильме нет социального мотива – режиссер его устраняет. Пенсионер не может отомстить «новым хозяевам жизни» уже потому, что не имеет таких денег на винтовку. Герой С.Говорухина за полчаса добывает у банкира Вани 5 тыс. долларов, он – не чужой в этом новом мире. Дочь его возит товары из Турции, а насильник сидит в ларьке, они одного поля ягоды. Да и милиция на его стороне. Не случись такой незадачи, что отец одного из насильников – милицейская шишка, не пришлось бы герою и сидеть в засаде с винтовкой. Зритель на волне эмоции сам возвышает штамп до столкновения «честный труженик – против преступного капитала». На кого же канализирует чувство мести режиссер?

В качестве «носителей зла» – социальных фигур, на которых концентрируется внимание зрителя, – выбираются те, которые уводят внимание от реальных социальных виновников нашей социальной катастрофы. Более того, общественные типы, играющие активную роль в разрушении стабильного жизнеустройства, представлены в фильме с явной симпатией, в положительном свете (это банкир Ваня и бандиты, торговцы оружием). Носителями зла стал ларечник с рынка и представители «номенклатуры» (полковник милиции, следователь и прокурор).

Представление носителями зла близких, осязаемых социальных или этнических фигур (обычно в связи с убийством или изнасилованием) – испытанный способ возбудить простые, черно-белые чувства и канализировать общественную ярость в сторону фундаментализма. Тем самым внимание уводится от действительных общественных противоречий. Появление талантливых идеологов, занятых такой работой, всегда – большая удача манипуляторов. Трудно говорить с людьми, которые очарованы эмоционально сильным художественным образом.

Конечно, среди ларечников попадаются типы, способные изнасиловать девушку. Но выбор социального образа преступников сделан С.Говорухиным не случайно, тут есть «идея». Верна ли она? Думаю, что нет, не ларечники и студенты – растущая угроза безопасности для простых граждан, их дочерей и внучек. Торговля – временная социальная ниша для сравнительно благополучных людей. Эти люди в основном держатся за свое положение и не имеют сильных мотивов, чтобы вступать в конфликт с обществом и законом. В действительности главный источник угрозы сегодня – деклассирование молодежи, появление целых возрастных когорт подростков, выброшенных из жизни, не имеющих легальных доходов и возможности поддерживать социально приемлемые отношения полов. Опасность для девушек России – появление у нас «цивилизации трущоб» с большими массами озлобленных на весь мир, обедневших и неуравновешенных юношей. Тех, кто был лавочником, рабочим или студентом, а теперь он – никто. Для общества все более опасны его собственные жертвы, которые вызывают у зрителя ненависть и сострадание одновременно.

Второй «коллективный враг народа» в фильме – «коррумпированная номенклатура». Она изображена так абстрактно, что даже непонятно, почему она становится на сторону насильников. Примешаны родительские чувства полковника милиции, но это ведь исключительное совпадение, а без него поведение руководства всей правоохранительной системы просто необъяснимо. Они все – на содержании у лавочника? Они испытывают к нему классовую солидарность? Они все – порочны? Видимо, всего понемногу, ибо образ «номенклатуры» в фильме монолитен и отрицателен. Здесь нет просвета, потому-то герой фильма покупает у бандитов винтовку и начинает мстить сам.

Коррумпированной верхушке правоохранительной системы противопоставлены ее честные «низы». Это – столь же примитивный способ направить ярость граждан в русло фундаментализма с формулой «честный человек против номенклатуры». Что говорить, это – одна из самых разработанных и эффективных методик манипуляции сознанием, она стала основой бесчисленного множества голливудских фильмов и прекрасно послужила при избрании Ельцина президентом. С.Говорухин настолько упростил эту формулу, что ни одну фигуру из номенклатуры не сделал союзником «честных низов», довел свою концепцию до тоталитарной манихейской чистоты. Зачем усложнять!

Фильм предлагает модель криминализации нынешнего общества. Она недостоверна, и линия фронта проходит совсем не так и не там. Положение более страшно. Вот обычная ситуация: в поселке или микрорайоне живет неоднократно судимый «авторитет», координирующий рэкет в своей зоне влияния. У него на окладе – участковый уполномоченный, а может, и кто-то в отделении милиции. Взаимный уговор – в своем районе не шалить. Но если кто-то из подконтрольных бандитов, собирающих налог с лавочников, по пьянке изнасилует беззащитную девушку, то именно добрый лейтенант постарается уговорить ее родственников не лезть на рожон. А полковник милиции, следователь и прокурор, возможно, будут уговаривать их подать заявление: «Без этого мы не сможем посадить бандитов в тюрьму». Это не значит, что участковый подонок, а «номенклатура» неподкупна – просто у нее совсем другой срез коррупции, она в доле не с лавочниками, а с банкирами.