Солнце полуночи - Стефани Майер

Но мне нужно было это пространство, чтобы прийти в себя. Слишком много всего навалилось в один момент, и я с трудом справлялся с потоком разных и сильных эмоций, захлестывающих мой разум. Меня сшибали с ног резкие перепады настроения и нестабильные реакции моего тела.

Плюс ко всему мне надо было следить за жаждой, дыханием, словами и жестами.

Оказавшись вдали от Беллы, я попытался отбросить все лишнее и сосредоточился на дыхании. Это выглядело как разновидность медитации для успокоения. Каждый вдох наполнял меня чистыми запахами леса и прочищал разум, а выдох уносил с собой раздражение и вспыльчивость.

Все было в порядке, если мое взрывоопасное состояние вообще можно было назвать порядком. Весь мой контроль был похож на спичку, занесенную над порохом. Одно неверное движение и взрыв неминуем!

Я видел во взгляде Беллы грусть и разочарование, и это немного отрезвило меня, я не желал причинять ей боль своими опрометчивыми поступками.

- Прости меня, - донесся до меня ее голос. О Господи, из-за моей неконтролируемой вспышки она почувствовала себя виноватой. Я бы очень хотел подойти к ней немедленно обнять и уверить, что ее вины здесь нет и это только моя ошибка, но понимал, что еще не готов приблизиться.

- Подожди, - попросил я.

И Белла замерла как по волшебству, только ветер тревожил ее волосы.

Наверно, я напугал ее своей вспыльчивостью, а она так спокойно и терпеливо ждала меня сейчас и еще просила прощения, хотя здесь целиком и полностью мой просчет. Это же я позволил себе расслабиться в опасной близости. Промах, глупая оплошность и самонадеянность!

Я боялся, что такие вспышки настроения могут плохо закончиться для Беллы, и попытался объективно оценить свое состояние, так как еще полминуты назад перестал чувствовать себя хоть на половину безопасным для нее.

Еще раз глубоко вздохнув, я отметил, что способен опять держать себя в рамках, но в воздухе не чувствовалось влекущего запаха любимой. Мне надо лучше просчитывать свои возможности, иначе придется вернуться в Форкс раньше времени. Эта мысль окончательно вернула мне твердую почву под ногами! Не желаю заканчивать этот день из-за очередной своей слабости, я слишком долго его ждал.

Медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать ее, я вернулся на место и опустился на траву рядом с все еще неподвижной Беллой. Сделав пару глубоких вдохов, я намеренно вызвал жажду, прежде чем определить степень исходящей от меня опасности.

Трудно было начинать разговор после такого поспешного побега, но Белла ждала моих слов.

- Это ты прости меня, Белла, - извинился я, а потом улыбнулся и сыронизировал, - Жаль, не могу сказать, что я всего лишь человек!

Она слишком серьезно кивнула на мою попытку снять напряжение. Шутка явно не удалась! А по участившимся ударам сердца и по выражению восхищения, снова разгорающемуся в глубине ее чарующих глаз, я понял, что она опять попала под влияние моей притягательной сущности.

Я почувствовал, как на этот раз во мне разгорается раздражение на то, что моя внешность так действует на Беллу. Я не хотел, чтобы она видела во мне только подделку, созданную вампирским естеством и желал, чтобы она узнала меня настоящего и полюбила также, как и я ее, а не стала заложницей идеального образа.

Это я видел в себе альтернативную личность вампира, так и не смирившись, что стал иным. А вот для Беллы не было различий, и она воспринимала меня неделимо и цело. С ее стороны это было правильно, но только не для меня!

Как я не пытался отвергнуть свою вторую натуру и казаться тем, кем я перестал быть девяносто лет назад, все было напрасно. И сейчас я понял, что не в моих силах будет когда-либо изменить это.

Пусть я стал вампиром и приобрел силу и скорость, необходимые для убийств, но зачем природе было создавать эту маскировку, которая явно была лишней, и от которой больше проблем, чем пользы, которая делает меня в глазах окружающих идеалом во плоти, и не позволяет остаться собой. Негодование на несправедливость ситуации вновь заставила почувствовать шаткость равновесия, царившего во мне.

Я попытался донести до Беллы, что мои привлекательные внешность и соблазн на самом деле ничто... они не часть моей индивидуальности, а истинная сущность зверя.

- Я самый совершенный хищник на земле, ясно? Тебя привлекает все: мой голос, грация, лицо, даже запах, так? – допытывался я.

- Можно подумать, мне это нужно! - бросил я с пренебрежением и отвращением, не встретив возражений.

Не в силах оставаться на месте я метнулся в лес и вернулся с другой стороны луга, замерев под раскидистой елью. Я видел, что Белла старается уследить за моими перемещениями, чем еще больше подогревала запал горящий в моей крови.

- Можно подумать, ты могла бы скрыться! Я бы добился своего и без смазливой физиономии! – распалялся я, все больше ища выход досаде на самого себя и на жизненную несправедливость. В тот момент я не отдавал отчет, что перехожу все границы поведения, которые сам же клятвенно обещал соблюдать.

Зло обломав ближайшую ветку ели и одним жестом сбив с нее лишние побеги, я с полной силой метнул ее как копье в соседнюю сосну. Ствол дерева завибрировал от такого удара, но выстоял. А я бросился к Белле и застыл в метре от нее, показывая, что для меня нет ничего невозможного!

- Можно подумать, ты смогла бы мне сопротивляться… - отчеканил я и впился взглядом в ее карие глаза, наполненные ужасом и смятением. Они были широко распахнуты, и казалось, не решались даже лишний раз моргнуть. Но она и не думала убегать. Боюсь, что она лишилась способности двигаться вообще, страх парализовал ее.

Когда я увидел, в ее глазах отражение себя – дикого, неуправляемого с чудовищным выражением превосходства на лице, как тогда в первый день на биологии, то почувствовал, как весь пыл буквально свалился с меня и оставил, пустую оболочку тела.

Белла продолжала заворожено следить за мной, и ее сердце стучало также как в тот злополучный вечер в Порт-Анжелесе, когда за ней охотился маньяк. В тот раз я стал ее защитником, а сейчас в мгновение ока превратился в существо во много раз опаснее того убийцы.

Что я натворил? Я же клялся защищать и ограждать ее ото всех опасностей, и с самого начала боролся против всех и вся, желая только оберегать ее и хранить как уникальный бриллиант. И вот к чему привели мои лучшие побуждения. Она напугана до полусмерти...

- Не бойся, - шепнул я, как можно мягче, зная при этом, что после такой демонстрации прошу невозможного, - Я не причиню тебе зла, клянусь!

Белла никогда не будет чувствовать себя спокойно с непредсказуемым хищником, каким только что я предстал перед ней. А всему виной моя неспособность управлять слишком большим потоком эмоций.