Схватка с чудовищами - Юрий Карчевский

— Ты рассказываешь так, будто только что вернулась из приятного путешествия, — улыбнулся Антон.

— Легко и просто, когда все позади, — ответила Валя. — Но и сейчас иногда вздрагиваю по ночам, вспоминая пережитое… Короче, из Швейцарии я вскоре перебралась в Германию. И как-то удачно подставилась гестапо. Как «потомственная баронесса» и «чистейшая арийка» была приглашена на работу в Берлинское управление. На это, собственно, и рассчитывали товарищи из разведки. Убедившись, что возможности мои здесь ограничены, попросила перевести меня на работу в Службу безопасности на оккупированные восточные земли. Так оказалась в городе Поставы.

— Отчаянная ты женщина, Валюша, — восхитился Антон.

— Жила все эти годы, как на вулкане… Но самое ужасное, когда в Поставах я встречала ненавидящие взгляды жителей. Казалось, они догадываются, что я русская и видят во мне предательницу. Это обжигало душу. Вот мой дневник. Из него ты многое узнаешь. Почитай на досуге.

То, о чем поведала Валя, не вызывало сомнений.

— Не всякий мужчина выдержал бы такое, — сказал Антон, принимая записную книжку. — Признаюсь, служба в разведке — моя мечта.

— А ты все такой же… — Глаза же Вали говорили: он такой милый, от него исходят неуловимые волны, будоражащие ее чувства, как и прежде… И, как тогда, перед войной, приблизилась к нему и поцеловала, положила руки ему на плечи. — И все-таки ты — мой. — Она старалась ощутить его отношение к себе, разгадать его мысли о ней.

Антон почувствовал нежность ее губ, ласковые руки и сдался, тоже поцеловал. Это воскресило его былые чувства. Хотелось сказать ей: «Любимая, желанная». Но ведь Елену он тоже любит. Да и дочурка привязалась к ней… И вообще, здесь теперь все серьезно завязано…

— Ты не представляешь, как хорошо мне сейчас, — сказала Валя.

— Мне тоже. Ты жива, и у меня дома. Даже не верится. — Было видно, что он любуется ею, ее прекрасным лицом.

— И мы снова вместе. Какое счастье! — радовалась Валя.

— А с Краковским как ты встретилась? — Антон старался перевести разговор на деловую тему, чтобы не распалять себя, не обнадеживать ее.

— Это такая проза! Сейчас мне хочется думать и говорить только о нас с тобой. Смотреть на тебя. Слушать твой голос.

— И все-таки? — настаивал Антон.

— Краковский… Это было мое второе нечеловеческое испытание после гестапо, после Хейфица…

Валя углубилась в себя. Чувствовалось, за недели пребывания дома она не оттаяла. История ее действительно необычна. В самом деле: много ли у нас, да и в мире разведчиц-женщин, на долю которых выпало годами жить среди врагов и постоянно испытывать нависшую над головой нацистскую гильотину, либо приставленный к груди нож бандита?

Валя все-таки ответила Антону:

— Краковский знал меня еще в Поставах как переводчика Хейфица. Все в общем-то складывалось у меня удачно. Как вдруг, уже в дни массового бегства гитлеровцев на Запад, я почувствовала, что опасность подбирается и ко мне. Из Постав ушла за двадцать минут до того, как гестаповцы во главе с Хейфицем ворвались в мою квартиру, чтобы арестовать меня…

— Заподозрили в связи с нашими?

— Запеленговали рацию. Но и этого тоже не исключаю. Вокруг меня вращалось немало всякой шушеры из немцев и русских. Могли быть среди нее и агенты. В результате провала я утратила связь с Центром. Сделала попытку перейти линию фронта. В лесу же напоролась на человека Краковского. Он и привел меня к нему в банду.

— Вот как ларчик открывается… Такое не придумаешь.

— Узнав, что я «отбилась» от своих друзей из Службы безопасности, Краковский посочувствовал мне и даже был обрадован встрече с «верным человеком». Обещал защиту от большевиков, будто мне этого и недоставало. Представь.

— Он наверняка преследовал какую-то корысть.

— Его голубая мечта — перебраться к американцам. И очень рассчитывал на меня. Родословная «баронессы», знание немецкого и английского языков.

— Не знал я в тебе таких качеств, Валюша… — протянул Антон, представив себе, как она находилась среди врагов, сперва — гестаповцев, затем — бандитов. И не дрогнула. — А в Поставах мы с тобой в разное время, но работали, оказывается, в одном здании.

— Выходит, так. — Валя задумалась. — Скажи, милый…

— Да, Валюша, — с особым уважением взглянул на нее Антон.

— В свое время я информировала Центр, что Верховное командование Германии планировало на 1942 год наступление на юг нашей страны, но чтобы закамуфлировать этот замысел, создавало видимость подготовки наступления на Москву. Даже директива была издана на этот счет. Ее кодовое название «Кремль». В целях дезинформации противника была допущена «утечка» ее содержания. Неужели в Москве не догадывались и не понимали, что Гитлер дезориентирует нас. Верховную Ставку, товарища Сталина?

— Понимали, конечно, но, видимо, пренебрегли этим. Так случалось. Кстати, немецкая разведка довольно часто прибегала к дезинформации. Так что нелегко было различить, где правда, а где — ложь. Отсюда и трагические последствия.

— Ты думаешь, товарищ Сталин… Нет, как это могло случиться? Зачем же тогда я жизнью своей рисковала?

— Ничего я не думаю… — Антон снова перевел разговор на другую тему. — Скажи, что с Виктором? Где он? Жив ли? Что делает?

— Понимаю. Будь спокоен, Антоша. И можешь во всем на меня полагаться. Не подведу, не предам, — сказала Валя. — А с Виктором? Как-то не интересовалась я им. Да и он никогда не был объектом моего внимания и тем более увлечения. Так, каток, танцульки… Угости меня чаем. Пить хочется.

— А ведь он тебя ревновал ко мне.

Валя от души рассмеялась.

— Так вот когда открывается тайна того самого синяка под глазом, который мне доставил столько переживаний! Помнишь, как я его запудривала, чтобы ты не напугал публику.

— Помню, как же. Все помню, Валюша, — задумчиво произнес Антон. — И как с тобой отдыхали на Черном море, помню.

— То были прекрасные годы нашей юности!

— Интересно, как бы реагировала Августа Евлампиевна, узнав, что Ромео вдруг стал контрразведчиком, а Джульетта разведчицей.

— Полагаю, что это ее не удивило бы и не огорчило, — сказала Валя. — Она же воспитывала в нас высокие чувства.

— Мне тоже так кажется… Как дальше жить думаешь? — поинтересовался Антон, разливая по граненым стаканам чай и накладывая в стеклянную вазочку яблочное повидло.

— Прямо-таки допрос… — Валя улыбнулась, кокетливо завела глаза, взяла ложечку повидла в рот и запила чаем.

— Не отвечай, если не можешь, не хочешь.

Валя посерьезнела. Отпила еще глоток чаю.