Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

Я понаблюдал за этим кавардаком еще с четверть часа и сделал два вывода. Во-первых, сегодня эти вояки точно уже с места не двинутся — уровень религиозности у солдат моментально подскочил, как прыгун с шестом, а воинственность, наоборот, упала. Кто-то уже начал воздвигать из подручного материала алтарь, к священникам мгновенно выстроились очереди на исповедь…

Второй вывод заключался в неослабевавшем предчувствии, что этот Крестовый поход действительно может в скором времени закончиться. Не нужно было даже понимать старофранцузский, чтобы убедиться в том, что все до единого восприняли случившееся как предельно дурное знамение. Мол, если уж Господь дошел до того, что убил Готфрида Бульонского ударом креста с небес, значит, надо валить подобру-поздорову — Всевышний здорово разозлился. Выходит, Ему взятие Иерусалима неугодно… Вряд ли теперь кто-то захочет предводительствовать этой армадой — всякий не прочь получить безвозмездно полкило серебра, но только не таким способом! Кто-то из священников, правда, вякнул что-то насчет того, что Господу не понравился лично Готфрид и так он, мол, дал понять, что начальника надо сменить, но на эту в общем-то дельную мысль никто не обратил внимания.

— Здорово придумал! — одобрил Рабан. — Теперь, даже если они и пойдут дальше, половина войска точно дезертирует. Да и церковники призадумаются — как-никак самое натуральное чудо.

— Меня беспокоят те рыцари, с которыми мы общались в деревне, — признался я. — А если кто-нибудь из них додумается, как это все получилось? Да и монах тот может узнать свой крест…

— А ты и его тоже убей! — недолго думая посоветовал Рабан.

— Ну ты говори, да не заговаривайся, — слегка обиделся я. — Я и так уже сегодня перевыполнил норму раз этак в десять… Знаешь, меня совесть грызть начинает — не слишком ли часто я отнимаю жизнь?

— Хых!… Вот как выражаться начал! «Отнимаю жизнь»!… — передразнил меня Рабан. — Это война, патрон! Думаешь, крестоносцы по собственной воле сюда в гости пришли? Плова покушать?

— Оно, конечно, так… Но ведь я-то им всем чужой — какое мое дело?

— Никакого, — поддакнул Рабан. — Но ведь кто-то же должен? Так что убей и монаха тоже!

— Угу. Но вот объясни — имею ли я вообще право кого-то, убивать просто потому, что он мне мешает?

— Имеешь, конечно.

— И почему это?

— Потому же, почему коты лижут себе яйца, — препохабным голоском ответил Рабан.

— А это почему? — моментально заподозрил я неладное.

— Да потому, что могут! — торжествующе закончил мой симбионт. — Люди б тоже… ага, кабы могли дотянуться!

— Заткнись, надоел… Не можешь сказать ничего дельного, молчи в тряпочку…

— Сам спросил! — обиделся Рабан.

— Все ошибаются… Смотри-ка, а я отсюда даже деревню вижу! Ну ладно, понеслись, что ли…

Обратно я долетел еще быстрее. Конечно, двигаться опять пришлось по кривой — вначале на очень большой высоте и только потом — резко вниз. У дикарей должно было создаться впечатление, что я действительно летал куда-то на небеса.

— Ну что? — тут же затормошил меня, едва я приземлился, нетерпеливо подпрыгивающий на месте принц. — Что там случилось?

— Все, что могло, уже произошло. Эй, орлы, короче, внимайте мне!

Деревенские живенько навострили уши. То ли им действительно было очень интересно, то ли они просто боялись меня ослушаться.

— Аллах велел вам передать, чтобы вы быстренько собирали добро и валили куда подальше. Завтра-послезавтра здесь будет франкское войско, и вас просто сметут. Может, конечно, и не будет, но я бы на это лучше не рассчитывал… Так что смывайтесь!

— А куда идти-то? — донесся издалека чей-то тоскливый голос.

— Да куда угодно! Но лучше всего на восток.

— А почему на восток? — спросил тот же самый мужичок.

— Ну ты и тупой, электорат… На западе у вас море, а на севере крестоносцы. Можно, конечно, и на юг двинуть, но франки как раз туда и направляются, так что особо не отсидитесь. Но это уже ваше дело, а мы уходим! Твое Высочество, давай руку.

Принц с сомнением поглядел на меня. Похоже, он не был уверен, действительно ли я чего-то там сделал или просто поболтался где-то в поднебесье с полчасика.

— Сейчас у тебя очень простой выбор, — сообщил я, наклонившись поближе. — Ты или летишь, или остаешься. Если летишь — через недельку-другую вернешься домой со всей своей киносъемкой. Можем даже на обратном пути завернуть сюда же, убедиться, что с этими землекопами все тип-топ. А если остаешься — это навсегда, я возвращаться уже не стану. На мой век миров хватит… Ну?

Сигизмунд печально вздохнул и взял меня за руку.

— Сударь, мой господин предлагает продолжить ваш поединок, — подал голос переводчик крестоносцев. — Надеюсь, вы не возражаете?

— Он не возражает, — хмыкнул я. — Щас, молитву только прочитаем… Рабан, стартуй.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

На миг два мира наложились друг на друга, а потом снова остался только один. И я неожиданно испытал давным-давно позабытое чувство.

Темнота — вот что это было. Я ничего не видел. Впервые после своего «второго рождения» я ничего не видел. Век-то у меня нет, глаза закрыться не могут. И в темноте я вижу, так что даже если залезу в наглухо запертый погреб, то все равно останусь зрячим. Только закрыв чем-нибудь лицо, я получаю сумрак, и то довольно слабый. А здесь… Здесь я словно стал слепым. Вот только как это возможно?

— Олег, ты где, рядом?… — с явным испугом в голосе спросил Сигизмунд. Вопрос звучал очень глупо, учитывая тот факт, что мы по-прежнему держались за руки, как детсадовцы.

— Здесь, здесь… — все-таки ответил я. — Ты что-нибудь видишь?

— Не-а. Темно, как на обратной стороне Луны.

— А ты там был?

— Разумеется! — фыркнул принц. — Там же Лунный Сан-Анхель, вторая столица Солнечной Системы!

— Угу. Везет. Я что-то не пойму, куда мы попали… Почему я ничего не вижу?

Я вроде бы размышлял вслух, но на самом деле спрашивал Рабана. Но симбионт, похоже, тоже пребывал в затруднении — он молчал и делал вид, что его нет.

— Не знаю, что это за место, но нам лучше стоять и не двигаться, пока я немного не отдохну, — посоветовал я. — Хрен его знает, может, тут в одном шаге пропасть…

— А шлем можно снять? — попросил принц. — Он мне шею натирает…

— Терпи. Вдруг тут и воздуха нет? Может, это действительно какой-нибудь астероид…

— Эй, патрон, я все выяснил! — порадовал Рабан. «Ну так колись».