Разлученные души - Терри Гудкайнд

Когда Никки вошла в комнату, ее световая сфера стала почти черной, и Ричард заметил на лице колдуньи намек на беспокойство.

Но когда та оказалась внутри, ее лицо стало еще более обеспокоенным.

— Это не сдерживающее поле, — сказала она с подозрением в голосе.

— Его тут и нет, — вставила Саманта. — Мама говорила, что нужно пройти через комнату.

— Я почувствовала щиты, — добавила Кэлен.

— Я тоже, — отозвалась Саманта, — поэтому оно где-нибудь здесь. Должен быть проход, но тут так темно, что всего лишь один факел не позволяет его увидеть.

— Там были щиты, — согласилась Никки, — но я таких прежде не встречала.

— Барьер третьего царства не так далеко, возможно, они использовали оккультные силы при создании этого места, — предположил Ричард.

Никки покачала головой, оглядываясь.

— Есть в комнате что-то…

— Может, проход к сдерживающему полю находится за одним из полотнищ? — спросила Саманта.

Слишком нетерпеливая, чтобы дожидаться, пока ее мать принесет больше света, и умирающая от любопытства девушка сдернула одно из грязных и пыльных полотнищ, висевших вдоль дальней стены. Когда ткань упала, подняв клубы пыли, Ричард понял, что каждое полотнище держится на четырех креплениях, вбитых в каменную стену на равном расстоянии. И каждое крепление состояло из трех металлических полос на коротких цепях.

— Это не сдерживающее поле, — сказала Никки с внезапным смятением в голосе, — а темница. Щиты не позволяют одаренным использовать способности, поэтому световые сферы погасли.

Она развернула Кэлен, толкая ту к двери.

— Уходим! Все на выход!

Больше Ричард ничего слышал.

Его тело онемело. Он не чувствовал боли, скорее, ощущал тяжелое, мощное покалывание, распространившееся по всему телу до кончиков пальцев.

Он осознал, что стоит на коленях, но не помнил, как упал. И ничего не слышал.

Зрение затуманилось, он чувствовал сильное напряжение, словно чьи-то пальцы давили на его глазные яблоки, ощущал лишь эту боль. Все остальное тело занемело.

Угасающим зрением Ричард увидел, что комната наклонилась, но затем понял, что лежит на боку, свернувшись в клубок. Неподалеку в позах эмбриона лежали Кэлен, Никки и Саманта, сотрясаемые с головы до пят дрожью. Потемневшим и затуманенным зрением Ричард едва различал поднимавшуюся с откидываемых полотнищ в конце комнаты пыль.

Он пытался обнажить меч, но не чувствовал пальцев. Хуже того, руки вообще отказывались слушаться. Несмотря на все усилия, он не мог ими пошевелить. Все тело полностью занемело и не отзывалось. Ричард даже не понимал, есть ли у него вообще тело и не перешел ли он уже в мир мертвых.

Он услышал очень тихий звук и затем понял, что это его собственный крик.

Ричарду показалось, что он видит кого-то в конце комнаты.

Потом, когда прервался даже крик, его накрыла тьма.

Ощущения угасли, и он потерял сознание.

Глава 74

Подняв веки, Ричард не смог ничего разглядеть. Его окружала кромешная тьма, глаза болели от ощущения сильного давления, словно их что-то прижимало. Его охватило чувство нарастающей паники, страх, что он ослеп.

Попробовав пошевелиться, он понял, что едва может двигаться. Мешали кандалы. Он посмотрел направо, но кое-что, показавшееся грубым железным ошейником, тут же врезалось в кожу под подбородком, едва он попытался повернуть голову слишком сильно.

Зрение постепенно восстанавливалась. Посмотрев в сторону, насколько получилось, Ричард краем глаза заметил повисшую на оковах Кэлен, на шее которой виднелся железный ошейник, а на запястьях — кандалы. Похоже, его жена еще не пришла в сознание. Ошейник и кандалы соединялись с каменной стеной столь короткими цепями, что позволяли пленнику лишь слегка наклониться. Но не сесть.

Ричард чувствовал ужасное беспокойство за повисшей на ошейнике и кандалах и выглядевшей безжизненной Кэлен.

Он повернул голову в другую сторону — влево. Моргая и пытаясь прояснить зрение, увидел подвешенную таким же образом Никки. За колдуньей Ричард разглядеть чьи-то черные волосы и понял, что Саманта тоже висит на железных оковах.

По запястьям Никки текла кровь. Несмотря на силу, сейчас колдунья выглядела совершенно беспомощной. Она зашевелилась и застонала, перенеся часть веса на ноги, чтобы снизить давление от воротника и кандалов, затем закашлялась и заморгала, проясняя зрение.

Ричард осматривал комнату, насколько позволял тесный железный ошейник. На противоположной стене в скобах шипели два догорающих факела, но кроме их прикованной к стене четверки в помещении никого не оказалось

Вновь посмотрев на Кэлен, Ричарда увидел, что та до сих пор не подавала признаков жизни. Тогда он повернулся к Никки.

— Никки, — позвал он хриплым голосом, горло саднило. — Никки, ты меня слышишь?

Она кивнула, сглатывая от боли в горле. Моргнув, колдунья прищурилась и повернула голову, насколько позволил ошейник.

— Ты в порядке, Ричард?

В его голове возник легкомысленный ответ, но он чересчур переживал, поэтому просто ответил:

— Думаю, да. У меня все болит.

— У меня тоже, — произнесла Никки, посмотрела в другую сторону, на Саманту, а затем вновь повернулась к Ричарду. — Где Кэлен?

— Рядом со мной. Она еще не очнулась.

— Как думаешь, долго мы были без сознания? — спросила Никки.

Ричард слабо покачал головой.

— Нет. Но этого времени хватило, чтобы нас заковали в кандалы. Скорее всего, Ирэну и солдат тоже схватили, иначе мы не застряли бы здесь.

Он ощутил укол беспокойства за остальных, испугавшись, что их убили, поскольку они не представляют ценности.

И часть его тоже желала умереть. Ричард не хотел сталкиваться с тем, что их ждет, и вспомнил, как Зедд говорил об усталости от жизни. И сейчас, когда на Ричарда давил ужасный груз ответственности, он почувствовал то же самое. Лишь мысль о Кэлен не позволяла последовать заманчивому зову смерти. Подчиниться ему и навсегда скользнуть во тьму привлекало.

Но Кэлен нуждалась в Ричарде.

Он проверил запястья, закованные в железные кандалы, которые связывала между собой тяжелая цепь. Едва ли получится вырваться. Как Ричард ни пытался двинуться вперед, но преодолел лишь несколько дюймов, прежде чем железный ошейник врезался в плоть. Магистр Рал мог лишь немного отодвинуться от влажной каменной стены и стоять, но сесть или лечь ему было не по силам.

Он уже сталкивался с подобным способом удержания заключенных — простой, но очень действенной пыткой. Когда заключенный больше не мог бодрствовать и засыпал или терял сознание, он падал, повисая на ошейнике и оковах. Грубые железные полосы впивались в плоть, и боль заставляла просыпаться. Но пленник не мог терпеть бесконечно, поэтому наступали короткие периоды сна или потери сознания, когда он повисал на железных оковах. Чем дольше это продолжалось, тем страшнее становились раны, в конечном итоге воспаляясь и нагнаиваясь. Начиналась гангрена, и руки чернели. Разлагающаяся плоть слезала с костей. Смерть уже виднелась, но долгая и мучительная. Заключенный умирал в полном одиночестве и беспомощности.