Российская Академия Наук - Алексей Турчин

Ошибка антропоморфизма подкрадывается незаметно: она происходит без нарочного намерения, не осознанно и вопреки очевидному знанию.

В эпоху бульварной научной фантастики обложки журналов часто изображали монструозного инопланетянина – собирательно известного как жукоглазый монстр (ЖГМ) – тащащего привлекательную полуобнажённую женщину. Может показаться, что художник верил, что негуманоидный инопланетянин, с полностью другой эволюционной историей, может сексуально желать женщину-человека. Такие ошибки происходят не из-за того, что люди явным образом рассуждают подобно следующему: «Все умы, скорее всего, возбуждаются похожим образом, и поэтому, вероятно, ЖГМ находит женщину-человека сексуально привлекательной». Скорее, художник просто не задался вопросом о том, действительно ли гигантский жук воспринимает женщин-людей привлекательными. Наоборот, полуобнажённая женщина является сексуальной – изначально, потому что это неотъемлемо присущее ей свойство. Те, кто делают эту ошибку, не думают об уме насекомообразного существа; они концентрируются на задранных одеждах женщины. Если бы одежды не были задраны, женщина была бы менее сексуальна, но ЖГМ этого не понимает. (Это частный случай глубокой, запутывающей и чрезвычайно распространённой ошибки, которую Джейнс назвал ошибочностью, связанной с умственной проекцией (mind projection fallacy) (Jaynes and Bretthorst, 2003). Джейнс, специалист по байесовской теории достоверности, определил «ошибочностью, связанную с умственной проекцией» как ошибку, связанную с тем, что состояния знания перепутаны со свойствами объектов. Например, фраза «мистический феномен» подразумевает, что мистичность – это свойство самого феномена. Если я неосведомлен относительно некого феномена, то это факт о моём состоянии сознания, а не о самом феномене.)

Людям нет нужды понимать, что они антропоморфизируют (или хотя бы понимать, что они вовлечены в сомнительный акт предсказания состояния чужого ума) для того, чтобы антропоморфизм повлиял на мышление. Когда мы пытаемся рассуждать о чужом сознании, каждый шаг рассуждений может быть соединён с предположениями, настолько очевидными для человеческого опыта, что мы обращаем на них внимания не больше, чем на воздух или гравитацию. Вы возражаете журнальному иллюстратору: «Не является ли более правдоподобным, что огромный жук-самец будет сексуально желать огромных жуков-самок?» Иллюстратор немного подумает и скажет: «Но даже если бы инопланетные инсектоиды начинали с любви к твёрдым экзоскелетам, после того, как инсектоид повстречает женщину-человека, он вскоре поймёт, что у неё гораздо более мягкая и нежная кожа. Если у инопланетян имеется достаточно продвинутая технология, они могут генетически изменить себя, чтобы любить мягкую кожу, а не твёрдые экзоскелеты».

Это - ошибочность-с-отступлением-на-шагом-назад (fallacy-at-one-remove). После того, как указано на антропоморфичность мышления инопланетянина, журнальный иллюстратор делает шаг назад и пытается представить умозаключения инопланетянина как нейтральный продукт его мышления. Возможно, продвинутые инопланетяне могут перестроить себя (генетически или как-то иначе), чтобы любить мягкую кожу, но захотят ли они? Инопланетянин-инсектоид, любящий жёсткие скелеты, не будет хотеть переделать себя, чтобы любить мягкую кожу вместо этого, – кроме как в случае, если естественный отбор каким-то образом породит в нём определённо человеческое чувство метасексуальности. При использовании длинных сложных цепочек рассуждений в поддержку антропоморфических выводов, каждый шаг таких рассуждений является ещё одной возможностью, чтобы прокралась ошибка.

И ещё одной серьёзной ошибкой является начинать с вывода и искать кажущуюся нейтральной линию рассуждений, ведущую к нему; это называется рационализацией. Если первое, что приходит на ум, при вопросе на эту тему, это образ инсектоида, преследующего женщину-человека, то тогда антропоморфизм является первопричиной этого восприятия, и никакое количество рационализации не изменит этого.

Любой, кто бы хотел уменьшить систематическую ошибку антропоморфизма в себе, должен был бы изучить эволюционную биологию для практики, желательно, эволюционную биологию с математическими выкладками. Ранние биологи часто очеловечивали естественный отбор – они полагали, что эволюция будет делать тоже, что и они сами; они пытались предсказать эффекты эволюции, ставя себя на её место. В результате получался по большей части нонсенс, который начали изгонять из биологии только в поздние 1960-е годы, например, это делал Williams (Williams, 1966). Эволюционная биология предлагает обучение на основе как математики, так и конкретных примеров, помогающее избавится от ошибки антропоморфизма.

1. Широта пространства возможных устройств ума.

Эволюция жёстко сохраняет некоторые структуры. В той мере, как развитие других генов опирается на ранее существовавший ген, этот ранний ген полностью цементируется: он не может мутировать, не нарушая множество форм адаптации. Гомеотические (Homeotic) гены – гены, контролирующие развитее структуры тела эмбриона – говорят множеству других генов, когда активироваться. Мутация гомеотического гена может привести к тому, что эмбрион плодовой мушки разовьётся нормально за исключением того, что у него не будет головы. В результате гомеотические гены столь точно сохраняются, что многие из них одни и те же у человека и плодовой мушки – они не изменились со времён последнего общего предка человека и насекомых. Молекулярные механизмы синтеза АТФ по существу одни и те же в митохондриях животных, хлоропластах растений и у бактерий; синтез АТФ не претерпел значительных изменений с развития эукариотов 2 миллиарда лет назад.

Любые два устройства искусственного интеллекта могут быть менее похожи друг на друга, чем вы и садовый цветок петуния.

Термин ИИ относится к гораздо большему пространству возможностей, чем термин "Homo sapiens". Когда мы говорим о разных ИИ, мы говорим об умах вообще, или о процессах оптимизации вообще. Представьте себе карту возможных устройств ума. В одном углу маленький кружочек означает всех людей. И вся эта карта находится внутри ещё большего пространства, пространства процессов оптимизации. Естественный отбор создаёт сложные функционирующие механизмы не привлекая процесса думания; эволюция находится внутри пространства процессов оптимизации, но за пределами пространства умов.

Этот гигантский круг возможностей исключает антропоморфизм как законный способ мышления.

2. Предсказание и устройство.

Мы не можем спрашивать наш собственный мозг о нечеловеческих процессах оптимизации – ни о насекомоглазых монстрах, ни о естественном отборе, ни об искусственном интеллекте. И как же мы будем продолжать? Как мы можем предсказать, что ИИ будет делать? Я нарочно задаю этот вопрос в форме, которая делает его труднообрабатываемым. При такой постановке проблемы невозможно предсказать, будет ли произвольная вычислительная система выполнять хоть какие-нибудь функции ввода-вывода, включая, например, простое умножение (Rice, 1953). Так как же возможно, что компьютерные инженеры могут создавать микросхемы, которые надёжно выполняют вычисления? Потому что люди-инженеры нарочно используют те проекты, которые они могут понять.

Антропоморфизм заставляет людей верить, что они могут делать предсказания, не имея никакой другой информации, кроме как о самом факте «интеллектуальности» (intelligence) чего-то – антропоморфизм продолжает генерировать предсказания, не взирая ни на что, в то время как ваш мозг автоматически ставит себя на место этой самой «интеллектуальности». Это может быть одним из факторов вызывающей замешательство истории ИИ, которая происходит не из трудности ИИ как такового, но из загадочной лёгкости обретения ошибочной веры в то, что некий данный дизайн ИИ сработает.

Для того, чтобы сделать утверждение о том, что мост выдержит вес автомобилей в 30 тонн, гражданские инженеры имеют два оружия: выбор изначальных условий и запас прочности для безопасности. Им нет необходимости предсказывать, может ли выдержать вес в 30 тонн произвольная конструкция, но только проект данного конкретного моста, относительно которого они делают это заявление. И хотя это показывает с лучшей стороны инженера, который может вычислить точный вес, который мост может выдержать, также приемлемо вычислить, что мост выдержит автомобили не менее, чем в 30 тонн – хотя для того, чтобы доказать это расплывчатое утверждение строго, может потребоваться большая часть того теоретического понимания, которое входит в точное вычисление.

Гражданские инженеры придерживаются высоких стандартов в предсказании того, что мосты выдержат нагрузку. Алхимики прошлого придерживались гораздо более низких стандартов в предсказании того, что последовательность химических реагентов трансформирует свинец в золото. Какое количество свинца в какое количество золота? Каков причинный механизм этого процесса? Вполне понятно, почему исследователь-алхимик хотел золото больше, чем свинец, но почему данная последовательность реагентов превращает свинец в золото, а не золото в свинец или свинец в воду?