«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

Б а б у л я (удивленно). Откуда у тебя такой халат?

Г а л к а. А я ведь работаю в поликлинике, в процедурной.

Б а б у л я (что-то вспомнив, еще более удивленно). В нашей поликлинике?

Г а л к а. Да.

Б а б у л я. Вот почему я тебя знаю! Вот почему ты у меня перед глазами так и стояла!.. Не в кино и не по телевизору я тебя видела, а это ты меня на прошлой неделе колола!

Г а л к а. Да. Витамин Б вам вводила.

Б а б у л я. И здорово, просто здорово! Помнишь? Я говорю: «Ну что же ты, милая, коли!» А ты говоришь: «Уже уколола». А я даже и не заметила!

Г а л к а. Многие говорят, будто у меня легкая рука.

Б а б у л я. Молодец! Так и дальше действуй!.. (Спохватывается, что ведет себя «не так» и говорит «не то».) Гм… При чем тут твоя легкая рука? А может, это я такая терпеливая!

Г а л к а. И это тоже может быть.

Б а б у л я (с раздражением). А что ты со всем соглашаешься? Что я ни скажу — ты соглашаешься! Чтобы только мне угодить, мне понравиться, что ли? А мне как раз такие и не нравятся, вот! Терпеть не могу таких! Так и знай!

Г а л к а (сразу оробев). Я… Я даже и не думала о том, чтобы…

Б а б у л я. А о чем же ты думала?

Г а л к а. Ни о чем, абсолютно ни о чем.

Б а б у л я. Я и говорю: все вы — теперешние — сплошные фифы, ничего не умеете и ни о чем не думаете! Об одном только: как бы поскорее да половчее…

Г а л к а. Что?

Б а б у л я. Парня какого-нибудь заарканить, на себе женить, вот что!

Г а л к а (вспыхивает). Марья Куприяновна! Если вы решили, что это я… что это по моей инициативе мы с Вовой пришли сюда к вам, то вы ошибаетесь! Это Вова… Я даже не хотела, а он…

Б а б у л я. Умыкнул тебя, что ли, насильно притащил?

Г а л к а. Ну не насильно, однако…

Б а б у л я (осененная какой-то мыслью, даже забывает про свою «болезнь», приподнимается и садится на кровати). Слушай, порох! Как же это ты, такая гордая и обидчивая, терпишь, а? У него девчонок вроде тебя дюжина, не меньше, целая коллекция! И Муся, и Люся, и Рита, и Света, и эта самая… Джина даже есть! Да, итальянская киноактриса, к нам на фестиваль приехала!.. Без конца звонят и на свидание его зовут. На площадь Пушкина, к памятнику. И он идет, бежит, вприпрыжку скачет! С утра к одной, в обед к другой, вечером к третьей! Совсем разбаловался парень…

Г а л к а (сначала теряется, потом говорит совершенно уверенно). Что вы, Марья Куприяновна! Этого просто не может быть… Наш Вова не такой.

Б а б у л я (потрясена). Что? Как ты сказала? Чей Вова, чей?!

Г а л к а (исправляет тактическую ошибку). Ваш… Ваш Вова не такой.

Б а б у л я (все равно идет на скандал). Что ж, по-твоему, я вру, да, вру?!

Г а л к а. Я этого не говорю.

Б а б у л я. А как же тебя понимать прикажешь?!

Г а л к а. Вам, очевидно, это просто показалось. В действительности ваш Вова вовсе не… девчоночник. Вы можете быть абсолютно спокойны: с самой школы, с четвертого класса «В», он только со мной, я у него одна…

Б а б у л я (снова потрясена). С четвертого «В»?!

Г а л к а. Да. И он ведет себя… Вы его очень хорошо воспитали, Марья Куприяновна, и он ведет себя вполне… не позволяет себе ничего такого… В общем — как это говорится? — обнаруживает самые серьезные намерения.

Б а б у л я (самодовольно). Гм!.. Хорошо воспитала, говоришь?

Г а л к а. Да!

Б а б у л я. Хороший парень получился?

Г а л к а. Да!

Б а б у л я (доверительно). А ты знаешь, милая, чего мне это стоило? Ведь он остался у меня на руках вот таким, совсем маленьким и слабеньким. Я его выходила и вырастила. Он поначалу без меня и в школе не мог, отставал по математике. До этого самого четвертого класса «В» я ему помогала задачки и примеры решать… (Снова спохватывается.) Стой! А что это значит — «обнаруживает самые серьезные намерения», а?!

Г а л к а (уклоняется от прямого ответа). Что это значит?.. Это значит, что он… Ну вы же знаете, что это значит…

Б а б у л я. Нет, не знаю!

Г а л к а. Гм!.. Вот Вова придет и сам вам объяснит.

Б а б у л я (передразнивает ее). «Вова придет и объяснит»!.. А если я хочу еще до его прихода на этот счет с тобой объясниться?

Г а л к а. Ну… пожалуйста. Это когда мальчик, а потом уже молодой человек не просто дружит с девочкой, а потом уже девушкой, а любит ее, не может без нее… И она без него тоже не может. Понимаете?

Б а б у л я (с убийственной иронией). Подкорковое состояние!

Г а л к а. Что? Извините, не поняла.

Б а б у л я. От слов «под» и «корка», кора головного мозга. В общем, нечто подсознательное, то есть независящее от нашего сознания и нашей воли.

Г а л к а. Гм… Нет, Марья Куприяновна, я с вами не согласна.

Б а б у л я. Как это — не согласна?

Г а л к а. Так… По-вашему выходит, что, вопреки сознанию и воле, можно любить всякого, даже недостойного. Извините, но…

Б а б у л я. Это не по-моему, по-Вовкиному! Это он мне тут такое про подкорковое состояние буровит. А по-моему так же, как и по-твоему.

Г а л к а. Следовательно, в данном случае я не согласна с Вовой.

Б а б у л я (торжествующе). И правильно, что не согласна! Умница! В каком бы ты состоянии ни находился, все равно должен помнить, кто перед тобой, достоин ли твоих серьезных намерений и — самое главное! — могут ли они, твои серьезные намерения, иметь место в данных условиях и обстоятельствах.

Г а л к а. Извините, Марья Куприяновна, но об условиях и обстоятельствах я не говорила. Что касается условий и обстоятельств, то я согласна с Вовой. Условия и обстоятельства, если они не способствуют, а, наоборот, препятствуют, надо преодолевать.

Б а б у л я. Что?! А если это… если это, скажем к примеру, живые люди — отец, мать, бабка!.. Их тоже преодолевать?!

Г а л к а (осторожно). Во всяком случае, надо попытаться.

Б а б у л я. Ах, так?.. (С вызовом.) Ну что ж, давай пытайся, преодолевай!.. (Опускается на подушки.) М-ма… м-ме…

Г а л к а (испуганно). Что такое? Марья Куприяновна! Вам опять стало плохо? Перестаньте говорить. Полежите молча. Ни о чем не думайте. Постарайтесь уснуть.

Б а б у л я (снова приподнимается). А ты… А ты долго еще собираешься дежурить здесь, около меня?

Г а л к а. Да сколько понадобится!

Б а б у л я. Что-о-о?.. Слушай, давай честно и прямо, откровенно, без стеснения…

Г а л к а. Конечно, Марья Куприяновна, конечно! Какое же может быть стеснение?! Вам что-нибудь подать, да? Что именно?

Б а б у л я. Я не про это!

Г а л к а. А про что?

Б а б у л я. Зачем ты явилась сюда, ко мне, вот про что.

Г а л к а (снова оробев). Я… я не явилась… Дело в том, Марья Куприяновна, что я… в тяжелом положении.

Б а б у л я (с ужасом). Что-о-о?! Даже в положении?!