Мифы и легенды Древнего Востока - Александр Немировский

Видя, как страдают ее создания, Нюйва принялась за работу, чтобы починить прохудившийся небосвод. Она собрала множество разноцветных камней, расправила их на огне и заделала образовавшейся массой небесные дыры. Чтобы укрепить небо, Нюйва убила гигантскую черепаху, отрубила у нее четыре ноги и поставила их на четырех частях земли в качестве подпорок, державших небосвод. Впрочем, небосвод не вернулся в свое прежнее состояние. Он несколько покосился, что можно видеть по движению Солнца, Луны и звезд. Кроме того, к юго-востоку от Поднебесья образовалась огромная впадина, заполнившаяся водою всех морей и рек. Ее назвали Океаном.

Фуси

Имя Фуси истолковывают как «Устроивший засаду на жертвенных животных», но под ним понимается бог, покровительствующий охоте и рыболовству. Он также считался божеством Востока, правящим под покровительством стихии и растительности. Конфуцианские философы превратили Фуси в царя, правившего, в переводе на наше летосчисление, с 2852 по 2737 г. до н. э.

В той далекой стране, которую едва можно достичь даже в мыслях, жила девушка по имени Хуасюй. Однажды она отправилась на болотистую низину, заросшую бамбуком, и увидела след огромной ноги с растопыренными пальцами. Желая измерить, насколько лапа гиганта больше ее ножки, она вступила на след и тотчас почувствовала, как что-то в нее вошло. Через некоторое время она родила какое-то существо, не ребенка и не зверенка, а получеловека-полузмею. Назвала она его Фуси.

В то время земля и небо были уже разделены, но еще соединялись множеством лестниц, сплетенных из лиан. По ним можно было подниматься и спускаться туда и сюда, узнавая, что делается на небе, в Верхней столице, и передавать об этом тем, кто живет внизу. Разумеется, не каждый мог отважиться на такое путешествие, и не только из страха перед небесным властителем. Лестницы были необычайной длины и раскачивались при малейшем дуновении ветерка. Один неосторожный шаг — и летишь вниз.

Вот по такой лестнице, опускавшейся в сад в самом центре земли, сходил и поднимался бесстрашный Фуси. Утомившись, он отдыхал в тени деревьев, цветущих и лето и зиму благоуханными цветами, в окружении птиц удивительной красоты, певших волшебными голосами. От них Фуси научился петь, подбирая мелодию на созданных им пятидесятиструнных гуслях. Впрочем, он не мог сравниться в пении с птицами, ибо не обладал божественным слухом. Однажды в волшебный сад из окружавшей его пустыни забрела дева, и он передал гусли, чтобы гостья сыграла и спела. Пальцы девушки порхали над струнами с такой быстротой, какая была недоступна самому Фуси, песня же была такой печальной, что V него из глаз хлынули слезы. Поэтому Фуси вежливо попросил деву вернуть ему инструмент. Но она, увлеченная собственным пением, продолжала петь, и слезы у Фуси продолжали литься потоком. Он протянул руку и вырвал свои гусли. Они разломались на две части. Девушка продолжала петь на своей половине гуслей из двадцати пяти струн, но песня уже не брала за душу. Поэтому Фуси оставил девушке ее половинку гуслей, и она ушла с ними в пустыню, а Фуси занялся другим делом, более подходящим его наклонностям. С тех пор гусли в Поднебесной империи имеют самое большее двадцать пять струн.

Увидев в Верхней столице огонь и зная, как страдают без него люди, он решил одарить их пламенем. Наблюдая за птицами, бившими по деревьям клювами, чтобы достать из коры насекомых, он поднял с земли сухой сучок и стал им сверлить кору. Показался дымок. Фуси начал на него дуть, подкладывая более мелкие веточки и листья. Так появился рукотворный огонь, и люди могли им пользоваться, когда это им было нужно, не ожидая, что с неба упадет молния или с гор покатится раскаленная лава.

Люди, благодарные Фуси, стали приветствовать его кострами, а он, радуясь этому, изобрел для них сети, с помощью которых они могли ловить рыбу. Реки тогда кишели рыбой, и рыбная пища стала для человека большим подспорьем.

Состарился Фуси. У него была белая борода до земли, и во всей Поднебесной не было человека мудрее его.

Из своего сада Фуси управлял не только людьми, но и природой. Он зорко следил за тем, чтобы времена года сменялись в точно назначенное им время. Для этого ему нужны были циркуль и другие измерительные инструменты, и он их также изобрел.

У Фуси была дочь неописуемой красоты. На ее белом лице глаза блестели как капельки лака, брови вобрали в себя всю красоту рек и гор, а голос звучал как у иволги. Отдал Фуси дочери свою половинку гуслей, и она услаждала его игрой и пением. Однажды, переплывая реку, девушка попала в водоворот и утонула. Стала она феей реки. Иногда, когда ей становится скучно жить на дне среди других духов и рыб, она поднимается из воды и поет так прекрасно, что смертные, услышав это пенье, очертя голову бросаются в реку и тонут.

Владычествующий над просом

Миф отражает начало земледелия в Китае. Владычествующий над просом (Хоу-цзи) считался божественным прародителем племени Чжоу, сделавшего земледелие главной отраслью хозяйства. Мать Владычествующего над просом Цзян Юань была, по преданию, из рода Ютай. Народные предания наградили ее магической силой покровительницы детей.

В изложенной версии мифа не сообщается, откуда младенец взял семена для посевов. В более поздних версиях он получил зерно из Верхнего мира. Это подчеркивало божественное происхождение земледелия.

Из племени Чжоу происходила девушка Цзянь Юань, мечтавшая о материнстве. Приносила она жертвы, чтобы родить. Но это не помогало. Тогда она вступила в след Верховного Предка без его согласия и зачала. Прогремел гром. Забрезжило утро. И родила Цзянь Юань сына, крошечного, как росток. Не принял его Верховный Предок, и юной матери пришлось положить ребенка на узкую тропу.

Шли буйволы на водопой и услышали пронзительный крик. Видят они, лежит младенец, и такой прекрасный, какого свет еще не видывал. И подошла одна из буйволиц, и поднесла ему вымя. Когда сосал он, то не плакал, и так кормили его они по очереди все лето.

Осенью стадо должно было покинуть эти места. Младенец остался на берегу. Не могли взять буйволы его с собой — у них не было рук. Оставшись один, младенец стал кричать еще громче, чем прежде, потому что пока не мог добывать пищу сам. На крик прибежали волки. Беззащитный человеческий детеныш был для них желанной добычей. Волки уже подходили к нему, как вдруг с неба спустились две большие птицы на длинных ногах. Они подхватили младенца и унесли из-под носа разъяренных зверей.

И стал чудесный младенец жить в большом гнезде. Птицы приносили ему с лугов зернышки трав, и вскоре он привык к этой пище.

Однажды птицы полетели за кормом, а когда вернулись, обнаружили, что гнездо пусто. Кружась над лесом, они увидели малыша то поднимающимся на ноги, то ползущим, и поняли птицы, что человеческий детеныш уже не нуждается в их помощи. Помахав ему на прощанье белыми крыльями, они полетели на юг, где зимовала их стая.

Малыш тем временем приполз на луг, где нашли его буйволицы и накормили молоком. Был он еще совсем мал, но наделен разумом мудреца. Подобрав себе по силам палку с сучком, он стал царапать ею влажную землю. В образовавшиеся борозды он сыпал зерна, какими кормили его птицы.

Прошло несколько месяцев. На луг в поисках пищи забрели люди и остановились в изумлении. По краям, словно зеленые стяги, тянутся к небу бобы. Крупные тыквы желтеют поодаль. Ровным строем густеют золотые колосья пшеницы. Зеленеет конопля. Но особенно пышно раскинулось просо. Колосок к колоску. Зерно к зерну. Черное просо — с двойным зерном. Красное просо — с густым колоском. Белое просо радует глаз человека. Знали люди и раньше эти вкусные плоды и злаки. Но тогда тонули они в травах, от которых не было проку. Не могли понять люди, почему побежденными оказались сорняки, покрывающие землю. Вдруг раздвинулись колосья проса, и перед ними появился чудесный младенец.

— Хоу-цзи! Хоу-цзи! — возликовали люди.

Назвав младенца Владычествующим над просом, люди стали ему поклоняться и служить, а он научил их пахать, сеять, очищать зерно от плевел, хранить его.

Безупречный Шунь

Образ Шуня на протяжении многих веков его разработки китайскими поэтами и философами испытал сильные изменения. Первоначально это герой — охотник на слонов, которых ему удалось приручить. Впоследствии слон становится младшим братом Шуня. Борьба между охотником и слоном превращается в соперничество двух братьев, в котором победу одерживает Шунь. Сюда же прибавляется сюжет о матери младшего брата, ненавидевшей пасынка. Вмешательство в разработку мифа философов-конфуцианцев привело к тому, что Шунь превращается в добродетельного сына и идеального правителя, наследника Яо.