Рассвет - Стефани Майер

Эмметт захрипел от натуги, наморщил лоб и всем телом налег на мою неподвижную руку. Я позволила ему попыхтеть и попотеть – образно говоря, – наслаждаясь кипящей в мышцах сумасшедшей силой.

Через несколько секунд мне, правда, надоело. Я напрягла руку. Эмметт уступил на пару сантиметров.

Я рассмеялась. Эмметт грозно зарычал сквозь оскаленные зубы.

– Не распускай язык! – напомнила я и припечатала его руку к гранитной поверхности.

Между стволами деревьев пошло гулять эхо от оглушительного треска. Валун дрогнул, от него по невидимой линии раскола отвалился кусок – примерно в одну восьмую общей массы. Он ухнул прямо на ногу Эмметту, и я задохнулась от смеха. Джейкоб с Эдвардом тоже не удержались от сдавленного хохота.

Кусок гранита Эмметт отфутболил на тот берег. На лету камень расщепил стволик молодого клена и рухнул прямо на комель огромной ели, которая, закачавшись, повалилась на соседнюю.

– Реванш! Завтра!

– Сила так быстро не уйдет, – предупредила я. – Может, через месяц.

– Завтра! – сверкнув зубами, прорычал Эмметт.

– Ради тебя – все что угодно, братишка!

Уже развернувшись, чтобы уйти, Эмметт вдруг стукнул по валуну кулаком, вызвав лавину щебня и гранитной пыли. Мило так, по-детски.

Завороженная неоспоримостью своего превосходства над самым сильным из всех известных мне вампиров, я положила руку с растопыренными пальцами на камень. И медленно запустила их в гранит – скорее, сминая и кроша, чем вгрызаясь. По плотности валун оказался как твердый сыр. Вскоре я держала горстку щебня.

– Круто! – вырвалось у меня.

Расплывшись в улыбке от уха до уха, я завертелась волчком и каратистским движением саданула ребром ладони по камню. Валун застонал, завизжал – и раскололся надвое в облаке пыли.

Я захихикала.

Не обращая внимания на смешки за спиной, я начала крушить остатки валуна. Мне было так весело, что я хохотала от души. И только услышав вдруг чье-то незнакомое хихиканье, похожее на звон колокольчика, я отвлеклась от дурацкой забавы.

– Это она смеялась?

Остальные с таким же изумлением, как и я, уставились на Ренесми.

– Да, – ответил Эдвард.

– Лучше спроси, кто не смеялся, – пробурчал Джейк.

– Скажешь, ты в первое перевоплощение не оттягивался, псина? – беззлобно поддел Эдвард.

– Это другое! – К моемуудивлению, он шутливо ткнул Эдварда кулаком в плечо. – А Белла вроде как взрослая. У нее муж, ребенок. Посолиднее надо быть!

Ренесми, нахмурив брови, дотронулась до щеки Эдварда.

– Что говорит? – спросила я.

– Поменьше солидности, – с улыбкой передал просьбу Эдвард. – Ей было почти так же весело наблюдать за тобой, как и мне.

– Я себя смешно веду? – поинтересовалась я у Ренесми, подскакивая к ней. Мы одновременно протянули друг к другу руки. Забрав девочку у Эдварда, я раскрыла перед ней ладонь с кусочком гранита. – Хочешь попробовать?

Она улыбнулась ослепительной улыбкой и схватила камень обеими руками. Между бровей залегла складка. Ренесми нажала посильнее.

Результатом был едва уловимый скрежет и струйка пыли. Нахмурившись, девочка протянула осколок обратно.

– Сейчас! – И я двумя пальцами стерла камень в порошок.

Тогда она захлопала в ладоши и засмеялась – так заразительно, что присоединились и остальные.

Внезапно из-за туч пробилось солнце, озарив нас десятерых рубиново-золотыми лучами. Потрясенная, я залюбовалась мерцанием своей кожи в свете заката. Глаз не оторвать…

Ренесми погладила переливающиеся бриллиантовым блеском крошечные грани, а потом поднесла руку к моей. Ее кожа светилась изнутри едва заметным таинственным сиянием. Которое, в отличие от наших «бриллиантов», не заставит Ренесми скрываться дома в погожий день. Она дотронулась до моей щеки, обескураженная разницей.

– Ты самая красивая! – поспешила успокоить я.

– Не могу согласиться, – возразил Эдвард. Я повернулась – и замерла, увидев его освещенное закатным солнцем лицо.

Джейкоб прикрыл глаза рукой, притворяясь, что глазам больно от блеска.

– Чудная ты, Белла, – заключил он.

– Чудная, – поправил Эдвард. Ослепленный и ослепительный.

А я впервые (и неудивительно, ведь все кругом было в новинку) ощущала, каково это – в чем-то отличиться. В человеческой жизни я не выделялась ничем. Да, умела находить общий язык с Рене – только многие смогли бы еще лучше. Фил, например, смог. Я хорошо училась, но никогда не выбивалась в круглые отличники. Спорт во всех видах точно отпадает. Художественные или музыкальные способности – тоже мимо. Никаких особенных талантов. А за чтение книг призы не вручают. За восемнадцать лет я привыкла быть посредственностью. И только сейчас осознала, что давно уже оставила надежду хоть в чем-то блеснуть. Просто жила как живется, слегка выпадая из рамок привычного мира.

Так что теперь все разом перевернулось. Я удивительная – и для самой себя, и для остальных. Такое чувство, что я была рождена для вампирской жизни.

При этой мысли я чуть не рассмеялась – и чуть не запела. Наконец я обрела свое место в мире, который создан для меня, и где наконец взошла моя звезда.

27. Сборы в дорогу

Став вампиром, я начала относиться к легендам и мифам куда серьезнее.

Иногда, вспоминая первые три месяца после перерождения, я пыталась представить, как выглядит моя нить на ткацком станке судеб – вдруг и он существует? Наверное, в какой-то момент она меняет цвет: сначала тянется бледно-бежевая, успокаивающая, неконфликтная – такая хороша в качестве фона. А теперь она, по-моему, ярко-алая или горит золотом.

Нити друзей и родных сплетаются вокруг меня в пестрый гобелен, произведение искусства, радующее глаз сочными, взаимодополняющими цветами.

Забавно, сколько всего в этот гобелен пришлось вплести. Вот оборотни с их насыщенными древесными оттенками – их я никак не ожидала, Джейкоб, конечно же, и Сет. Рядом присоединившиеся к стае Джейкоба мои старые приятели Квил и Эмбри, и даже Сэм с Эмили настроились доброжелательно. Былая вражда между семьями утихла – все благодаря Ренесми. Ее трудно не любить.

А еще с нашими судьбами тесно сплелись судьбы Сью и Ли Клируотер – кто бы мог подумать?

Сью, похоже, взялась облегчить для Чарли знакомство с миром фантастики. Когда папа наведывался в дом Калленов, она почти всегда приходила вместе с ним, хотя и чувствовала себя тут гораздо скованнее, чем ее сын и почти вся стая Джейка. Говорила редко, в основном просто держалась рядом с Чарли, оберегала. К ней обращался его взгляд, стоило Ренесми сделать очередной скачок в развитии – а это случалось часто. В ответ Сью многозначительно косилась на Сета, подразумевая: «Ну-ну, мне можешь не рассказывать!»