Страх звёзд - Василий Владимирович Воронков

тебе дышится этим отровом? — спросила Фён. — Чувствуешь что-нибудь?

— Практически ничего. Сердце, правда, молотит, как бешеное.

— Аккуратнее только, — заговорила Лада. — Старайся дышать медленно и неглубоко. Не исключено, что у Джамиля крыша из-за этого газа поехала.

— У меня, — Томаш кашлянул, — крыша давно уже поехала.

Насир закрякал от смеха — и вдруг резко замолк, словно кто-то зажал ему ладонью рот.

— Что такое? — спросил Томаш.

— Мой визор… Адыр елдыш!

— Да что такое?

— Сенсоры корабля показывают, что на борту одиннадцать человек, — ледяным голосом произнесла Лада.

— Как? — Томаш вытащил из сумки на поясе визор, но тот выскользнул, ударился об пол и покатился куда-то, тут же затерявшись в сполохах красного света.

Томаш упал на колени и стал шарить по полу руками. Вокруг него плыло сплошное красное марево. Казалось, в глазах разом лопнули все сосуды.

— Они высадились, — сказала Лада. — Времени почти нет.

— А реактор? — выпалил Томаш. — Что с реактором сейчас?

— Визор не показывает ничего, — ответил Насир. — Критическая авария — и всё тут.

Несколько секунд тяжёлого, как последний вздох, молчания.

— Дверь, — убитым голосом произнёс Насир. — Мы заходим.

— Как шаттл? — выкрикнула Фён. — Вы видите шаттл?

Из передатчика посыпался треск.

— Как шаттл?

— Да в порядке всё, не кричи, — ответила Лада. — На месте шаттл. Заходим на борт. У меня и баллона-то всего на десять минут осталось.

— Как и у меня! — сказал Насир.

Скафандр Томаша привычно заныл о нехватке воздуха. В уголке забрала истерично билась красная цифра «три».

— Всё в норме, — сообщила Лада. — Сейчас будем стартовать. Отключаемся.

— Успехов вам! — сказала Фён.

— Сейчас наша дверь тоже откроется, — проговорил Томаш. — Сейчас мы…

Он продолжал сидеть на коленях посреди коридора.

— Ты в порядке? Вставай!

Фён положила руку ему на плечо.

— Дверь, — прохрипел Томаш. — Дверь должна скоро открыться.

«Две».

— Сейчас откроется, — сказала Фён.

— Что у вас с дверью? — врезался в уши голос Насира.

— Не брини, сейчас откроется. Надо немножко подождать.

— Стартуйте! — Томаш поднялся на ноги.

— На кой херзац нам стартовать? Идите к нам, быстро!

— Стартуйте! На максимальном ускорении. У вас есть шанс!

— Но… — запротестовал Насир.

— Стартуйте!

Дверь вздрогнула, отползла на несколько сантиметров в стену и застыла, как парализованная. Томаш заглянул в образовавшийся проём. Там, в мягком мраке, как на театральной сцене, стоял похожий на гильзу шаттл.

— Вот же ховадина! — выругалась Фён.

— Что за херзац у вас? — взорвался интерком.

Фён ухватилась за край двери и дёрнула. Томаш стал ей помогать. В шлеме отдавался натужный рокот приводов скафандра. Дверь затряслась, как в приступе горячки, и сдвинулась до середины.

«Одна».

— Пролезем!

Фён первая протиснулась в ангар.

— Вы добрались до шаттла? — крикнула Лада.

— Да, — сказал Томаш.

В ангаре аварийное освещение не работало. Томаш шёл ещё медленнее, чем раньше, полумрак сковывал каждый шаг.

Фён уже забралась в шаттл. Томаш полез вслед за ней. Они очутились внутри тесного шлюза, где едва могли развернуться. Томаш ударил по кнопке на стене, и люк обрушился вниз, как гильотина. С потолка полилось едкое жёлтое свечение.

— Что такое? — испуганно дёрнулась Фён.

— Нормально всё. Почистят нас сейчас. Лада, Насир, всё хорошо! Улетайте!

— Вот же херзац! — проворчал Насир. — Ну и напугали вы нас!

— Конец связи, — сказала Лада.

«Ноль».

Жёлтый свет сменился на фиолетовый, а в стенах часто, как стробоскоп, замигали лампы.

— Скорей бы! — прошептала Фён.

Свет погас, и на секунду их обхватила темнота.

— Что? — выдохнула Фён. — Что происходит?

Томаш не успел ответить. Гермодверь дрогнула, и шлюз раскрылся. В кабине шаттла зажёгся мягкий янтарный свет.

Фён первой выскочила из шлюза. Томаш сделал несколько шагов и покачнулся. Фён уже суетилась над приборной панелью.

— Врубай! — прохрипел Томаш.

Фён нервно дёрнулась и обернулась. Глаза у неё были испуганными, как у потерявшейся в темноте.

— Здесь всё на бакарийском!

— Инфограммы! — выдавил из себя Томаш. Говорить было тяжело. — Всё очень просто. Вот видишь, — он показал на приборную панель, — всего три кнопки. Даже идиот справится.

— Главное, чтобы мы справились.

Томаш улыбнулся.

— Диагностика.

Он нажал на первую клавишу.

— Подготовка.

Перед глазами всё затянула серая рябь, как помехи на экране. Томаш ухватился за настенный поручень. Только бы не упасть.

Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем дверь в шлюз опустилась.

— Жизнеобеспечение ведь заработает сейчас? — спросила Фён. — Или здесь только капсулы?

— Заработает. Должно быть жизнеобеспечение. Думаю, надо немного подождать. Не может же оно так быстро…

На панели внезапно загорелось несколько индикаторов, Томаша мазнуло по глазам обжигающе-красным светом, и дверь в шлюз, как по приказу, взлетела вверх.

На экран посыпались хаотичные сообщения.

— Что такое? Что за дабельщина?

— Не знаю. — Томаш сглотнул. — Возможно, какой-то сбой.

Он крепче сжал поручень.

— И что делать?

Томаш несколько раз ударил по кнопке, терминал изрыгнул на экран ещё один ворох сообщений — и всё погасло.

— Какого чёрта!

— Что ж у нас всё через дупу! — Фён сжала кулаки.

— Это же тот шаттл, который не сразу на проверку откликнулся, — сказал Томаш. — Помнишь?

— И что?

Уши Томашу сверлил непрекращающийся тревожный сигнал, а пульсирующая цифра «ноль» занимала теперь половину забрала.

— Ты тогда сказала, что с техникой нужно нежно обращаться. Попробуй сама. Нажми вот здесь.

Фён послушно ткнула в кнопку.

— Теперь здесь.

Вторая кнопка.

— И третья.

Воздух под шлемом стал пустым и мёртвым — Томаш вздохнул, но дышать от этого захотелось только сильнее.

Фён нажала на последнюю кнопку, и панель ожила. На экране выстроились какие-то графики, замелькала бакарийская вязь. Опустилась дверь шлюза.

— У нас получилось! Получилось! — закричала Фён.

— Да, — сказал Томаш и рухнул на пол.

Когда он пришёл в себя, шлем валялся у него в ногах, а Фён трясла его за плечи. Она что-то кричала, но Томаш видел лишь её испуганное лицо за бликующим забралом.

Он показал пальцем на своё ухо. Фён наконец сообразила и тоже скинула с головы шлем.

— Ты в порядке? Томаш!

— В порядке. — Томаш медленно поднялся. — Воздух закончился.

— Мне пришлось снять с тебя шлем, я не была уверена, что здесь дышать можно, но я…

— Ты всё правильно сделала, — улыбнулся Томаш.

Он сел в ложемент.

— Помоги мне, — сказала Фён. — Я ничего здесь не понимаю.

— Всё просто.

Томаш дёрнул за рычаг на панели, и шаттл затрещал, как высохший скелет, который пытаются выдрать из столетнего могильника. Фён быстро юркнула в свой ложемент и обвязалась ремнями.

Шаттл стал плавно поворачиваться, подобно набирающей обороты центрифуге, что-то скрипело, стонало, мерцал свет, но Томаш не знал, как вывести на экран показания сенсоров, и они сидели во мгле, глядя на пылающие строчки системной трассировки.

— Надо будет ещё маршрут задать, —