Не целуйтесь с незнакомцем - Мерил Сойер

Коллис нарочито неторопливо зашагал в указанном направлении. Оказавшись в темном холле, он вдруг сообразил, что у него есть вариант получше, чем продажа истории желтой прессе. Несравненно лучше.

22

После ухода Коллиса Джанна решила, что будет ночевать в гостевом домике, хотя Ника там уже не было. За прошедшие недели она привыкла к его обществу. Этой ночью радостное оживление, которое она всегда испытывала в этих стенах, уже не посетило ее. Даже воспоминание о триумфальном открытии «Голубого грота» не спасало ее от горьких упреков в свой адрес. Как она могла полюбить Коллиса? Даже для Одри не стала помехой обольстительная вуаль, которой Коллис прикрывал прежде свою подлинную сущность. Теперь вся его неприглядная натура вылезла наружу.

Печальные мысли прервал негромкий стук в дверь. Это явилась радостно улыбающаяся Шадоу.

– Знаю, уже поздно, – скороговоркой выпалила она, – но мне необходимо с тобой поговорить.

– Входи, – сказала Джанна, хотя подруге не требовалось приглашение: она уже успела заключить Джанну в объятия.

– Я так счастлива! – воскликнула она.

– Теперь мы будем сестрами, – сказала Джанна.

– Да. Уоррен предложил мне выйти за него замуж в ту ночь, когда погиб Ромми. Во всей этой кутерьме мы никому не открылись, но сейчас, когда Коллис... В общем, теперь все всё знают.

Джанна жестом предложила Шадоу сесть.

– Ну, и вы собираетесь праздновать свадьбу.

– Скромно, по-семейному. – Шадоу села рядом с Джанной. – Твоя семья – и все.

– Теперь она и твоя.

Шадоу радостно улыбнулась.

– У Хло будет бабушка! Ей всегда этого хотелось.

Джанна знала, что прежде всего именно Шадоу всегда хотелось иметь настоящую семью. Гадание на картах только помогло ей определиться со своими желаниями.

– А ты все пребываешь в огорчении? – Глядя на Джанну, Шадоу посерьезнела. – Немедленно выбрось Коллиса из головы!

– Какой я была идиоткой! Просто стыд! Он никогда не любил...

– Ты не первая женщина, выбирающая в мужья не того мужчину. И, кстати, не последняя. – Шадоу показала на себя. – Перед тобой сидит трижды неудачница.

– С Уорреном тебе повезло. Вам надо было быть вместе все эти годы.

– Ты права. Ни один из моих предыдущих мужей не любил меня так, как Уоррен. Но я просто не могла быть одна и выходила за людей, которые не любили меня, достаточно было немного поразмыслить, чтобы это заметить.

– Но все они были лучше Коллиса. Своей ошибкой я заставила страдать всю мою семью, особенно Уоррена.

– Я знаю, как ты за него беспокоишься. Но помни, ты не имеешь никакого отношения к его решению перевозить труп отца. Он сам отвечает за все свои поступки.

– Но вся наша семья, всегда избегавшая скандалов, теперь станет излюбленной темой этих мерзких таблоидов!

– Мы достаточно сильны, чтобы это пережить.

– Надеюсь, – ответила Джанна, неспособная скрыть свою печаль. Но, оглядев комнату, где все напоминало о Нике, она снова стала думать о нем. – У нас есть еще один повод для тревоги, кто убил Трейвиса и пытался отравить Ника? Я уверена, что преступник до сих пор на свободе.

– Мякина вместо мозгов, – пробормотал Тони, дожидаясь, пока один из братьев Мифсуд вытащит Керта из постели и сунет ему в руки телефонную трубку. У сына умственные способности муравья. Надо же такое придумать – использовать в качестве яда олеандровый мед! Тони никогда еще не слыхал о подобных глупостях.

А все из-за Пифани, упрямой стервы! Если бы матерью Керта была Пифани, парень не вырос бы таким ослом. Увлеченностью делом он походил бы на Джанну. Вы только посмотрите на нее! Ничего не знает о гостиничном бизнесе, но зато недолгое время, что пробыла на Мальте, сделала больше, чем Керт за многие годы. Теперь уж она не забросит отели. Женщина, не пожалевшая отдать лучшие годы изучению Французской революции, безусловно, обладает редчайшим упорством.

– Алло... – донесся из Марбельи голос Керта.

– Ты читал газеты? – осторожно спросил Тони, не зная, как сын отнесется к печальному известию.

– Что такое?

– Ронда Сиббет покончила с собой.

– Я знаю... Знаю... – Голос Керта плыл. Неужели напился еще до обеда? – Я так ее любил!

– Хватит болтать! Немедленно домой! Только не смей трепаться на Мальте о Ронде.

– Я не вернусь! Это ты убил Ронду. Ты...

Тони бросил трубку. «Мякина вместо мозгов» в отношении Керта звучало как комплимент. Просто идиот последний! Додумался обвинять родного отца в убийстве по телефону! Вдруг линия прослушивается? Хотя это вряд ли: мальтийские законы строги. Но, зная, что с ним сражается семейка Пифани, пользующаяся услугами экспертов из Форт-Халстеда, Тони не мог рисковать.

Он откинулся в кресле и уставился в потолок. Лично ему ничего не угрожало. Никто не сумеет доказать, что это он приказал прикончить Ронду. Он быстренько смотался на пароме на Сицилию, где связался со старым дружком-мафиозо. Джузеппе Альдо поручил убийство Ронды самому своему опытному головорезу.

Если бы Тони задумал убить кого-то, чтобы завладеть акциями, то нанял бы Джузеппе, – и никакого дилетантства. До чего доходит человеческая глупость! И этот пустоголовый его родной сын?

Впервые Тони поддался унынию. Он всю жизнь потратил на возведение империи. Но разве можно оставить ее сыну, который настолько туп, что поступает вопреки элементарной логике? У Тони оставался единственный выход – внук. Керта надо незамедлительно женить, причем невеста должна располагать не столько бюстом, сколько мозгами. И чтоб тут же произвели на свет наследника!

Пока же следовало заняться устранением причиненного ущерба. Предстояло спасти свой имидж, который он пестовал на протяжении полувека. Он стал мысленно разучивать свою речь на пресс-конференции, которую намеревался созвать в тот же день. Его отвлек телефонный звонок: секретарша сообщала о посетителе – Коллисе Коддингтоне Пемброке.

– Подержите его в приемной пятнадцать минут, а потом пригласите.

Настороженно относясь к любому представителю кранделловского лагеря, Тони взвесил ситуацию. С самого рождения Джанны он пристально следил за ней. Он недоумевал, почему Пифани позволила ей выйти за такого пустобреха, как этот Коллис. Потом он вспомнил про длительную связь Керта и Ронды. Он не сумел проконтролировать собственного сына! Мысль о том, что Пифани столкнулась с аналогичными трудностями, принесла ему удовлетворение.

Измена Коллиса Пемброка, а также то, что Реджинальд отказал приемной дочери в наследстве, сыграло Пифани на руку. Теперь Джанна находилась у нее под боком; скоро она снова выйдет замуж и нарожает сыновей, которые, окончив Оксфорд, высадятся на Мальте, потрясая дипломами и заявляя о своей принадлежности к британской аристократии.