Спасение из ада - Юрий Иванович

– Да нет, ты выглядел таким спокойным и умиротворенным…

– Да меня там почти на инфузории чуть не растворило!

– Странно! Выглядишь вполне целым…

– Да я там орать даже не мог от затмившей разум боли, – продолжал возмущаться Светозаров. – Так ведь и с ума можно сойти!

– Но ведь не сошел? – перешел на громкие восклицания ректор, с ажиотажем размахивая своими длинными ручищами. – А ты как думал от своих болячек избавиться? Может, поглаживанием да легким массажем? Да чтобы с удовольствием и под музыку? Тогда, голубчик, ложись в общую палату для всех больных и выполняй все рекомендации и предписания своей целительницы. А уж если решил пользоваться скоростным методом лечения, то сцепи зубы и не лей слезы над своим старым немощным телом!

Все вокруг стояли, затаив дыхание. Таким разгоряченным и крикливым Титела Брайса видели очень редко. Несколько сбавил свои обороты и сам граф Дин:

– Все равно так резко окунать в следующие разы нельзя. Психика может не выдержать, и что толку будет, если мы из бассейна достанем физически полностью здорового, но умственно неполноценного дебила.

– Вот это уже другой разговор, – перешел к своему обычному ворчанию ректор. – А то сразу кричать и возмущаться начинает. Вначале вноси конструктивные предложения, а уж потом… Да стой ты на месте! Не крутись! А не то «заморожу»!

Угроза была не пустой. Высший целитель мог практически одним взглядом парализовать и успокоить любого, самого буйного пациента. Конечно, в случае с графом это было несколько спорно, но ему лично проверять на себе не хотелось.

Поэтому исцелившийся за полчаса больной покорно вздохнул и дал себя смиренно ощупать всем, кому не лень. Разве что Андорра не прошлась по его груди и спине ладошками, а только с мрачной решительностью смотрела на омолодившееся и улучшившееся тело из-под нахмуренных бровей.

Но время убегало стремительно, поэтому Торговец прекратил доступ к своему телу решительным жестом:

– Все, хватит! Мне пора! – И стал быстро одеваться. – А то придется прямо отсюда снова «уходить».

– И куда отправляешься? – со смиренным вздохом поинтересовался ректор.

– Вначале в Ягоны, а оттуда попробую опять прорваться на тракт Магириков. Додумался до некоторых нюансов, вроде как может получиться.

– Тогда обязательно забирай кого-нибудь с собой из наших…

– Зачем? – выразительно стукнул себя в грудь граф.

– Ты себя не видишь, а вот со стороны сразу заметно, что в тебе буквально кипит нечто странное и аморфное. Что это такое, даже я себе представить не могу. Так что наблюдение за тобой в первый день обязательно. И не мерцай так на меня глазищами! А то вообще никуда не отпущу!

– Ладно, ладно.

Светозаров решил, что ничего страшного не случится, если он захватит в королевский госпиталь кого-то из целителей да там и оставит на некоторое время. Лишь бы не спорить с Тителом Брайсом да как можно быстрее самому унести отсюда ноги. Поэтому и буркнул:

– Выделяй любого!

Кажется, именно такого ответа и добивался все замечающий и чувствующий высший целитель.

– Андорра, отправляешься с его светлостью!

И с такой твердостью он это приказал, что никто даже оспорить не подумал. Разве что Торговец, перекладывая свои кристаллы из карманов брюк в определенные карманы куртки, промычал что-то невнятное.

– Я не расслышал! – слишком резко пригнулся вплотную к его лицу ректор. – Что ты там бормочешь?

– Я говорю: спасибо за все и счастливо оставаться! – с некоторым ехидством ответил граф и чуть ли не бегом бросился к лифту. За ним тенью промчалась Андорра. А когда створки уже закрывались, им вслед понеслось насмешливое пожелание:

– И тебе не чихать! – После чего ректор обвел лучащимся взглядом своих учеников и энергично потер ладонями: – Ну а мы сейчас вплотную займемся нашим бассейном. Мне кажется, нас ожидает много интересного!

Когда входили в зал со створом между мирами, граф сразу отсек потянувшуюся за ним струйку любопытных студиозусов:

– Все! Никому не входить, а при подсмотре беречь глаза. До свидания! – Затем деловито прошел к кровати и улегся на нее намного ниже, чем положено. Так, чтобы подошвы сапог плотно упирались в спинку кровати. А девушке указал место у себя над головой: – Ложись поперек, но старайся сильно ноги не свешивать.

Андорра свернулась калачиком, создавая из себя нечто в виде валика из подушек:

– Так хорошо?

– Вообще отлично! Даже лучше, чем я себе представлял.

– Что, мы вот так прямо на этой кровати и… поскачем?

– Естественно! Чем, действительно, не конь? Главное, держись крепче, закрывай глаза и ничего не бойся. Готова? Понеслись!

Флавия Несравненная уже изнервничалась вся в бесплодном ожидании генерального шафика. И ничего не могла придумать лучшего, чем прохаживаться по палате из угла в угол и укорять себя за несообразительность:

– А ведь сказал, что ненадолго прыгнет! И что я с ним не догадалась отправиться?

Все остальные люди уже были собраны. Вернее, самая главная составляющая рискованного перехода уже восседала довольно спокойно на кровати. Приговоренная к казни, а потом помилованная королем красавица, как только придворная шафик разъяснила предстоящее дело, не сомневалась ни мгновения:

– Готова на все, что угодно! Пусть любая смерть, чем провести еще хоть один день на этих цепях!

Она даже успела умыться и переодеться в доставленную прямо в палату приличную одежду и теперь выглядела потрясающе. Даже переживания последнего полугода красоту не испортили. Рядом с ней сидел другой придворный шафик и со скучающим видом поддерживал беседу. Сам Аристарх, как только узнал о грядущем перемещении с разлитой обильно кровью, вознамерился решительно присоединиться к экспедиции. Мотивировав это только одним восклицанием в ответ на удивленный вопрос коллеги:

– Без меня ему не справиться.

Помимо этого, на принесенных стульях восседали еще два начинающих шафика, которые специализировались в наружном наблюдении. Они ждали Торговца, чтобы дать последнюю сводку по поводу окопавшихся в Вельге неизвестных личностей, за которыми велось плотное наблюдение вторые сутки. Имелись в виду те самые семь шафиков, которых обнаружило накануне в своем створе устройство Дитогл.

Король за всем этим собранием лично проследить не мог, хоть и грозился отчаянно. Но на его голову и так накопилось немало важнейших государственных дел. Не говоря о том, что его супруга в недоуменной форме высказала крайнее удивление тем, что супруг охладел и к ней, и к ребенку. Пришлось самодержцу еще и на семейном фронте устранять возникшие трения.