Комната смерти - Джеффри Дивер

над еще одним жилым районом к северо-западу от Рейносы. Но, судя по данным «Гугла», западнее располагалось обширное пространство бежево-желтой пустыни.

— БПЛА три…

Шейлс сорвал наушники и отшвырнул их прочь.

Правая рука легла на трекбол.

Мягко, еще мягче — до чего же легко перестараться!

Вновь взглянув на «Гугл», он увидел, как траектория «хеллфайра» сворачивает в сторону от домов. Вскоре ракета уже летела прямо на запад, туда, где, как обещала спутниковая карта, зияла пустота. Носовая камера все еще показывала лишь туман.

Затем высота и скорость начали резко падать. Закончилось топливо. Больше Шейлс ничего не мог поделать — управление ракетой было потеряно. Откинувшись в кресле, он вытер ладони о брюки. Глядя на монитор, отражавший обзор с носовой камеры «хеллфайра», он не видел ничего, кроме облаков.

Индикатор высоты показал: 1500 футов.

670…

590…

Что будет видно, когда «хеллфайр» окажется у самой земли? Безлюдную пустыню? Или едущий на экскурсию школьный автобус? Крестьян, в ужасе смотрящих на нечто, падающее на них с неба?

Туман рассеялся, и Шейлс отчетливо увидел место, в которое должна была попасть ракета.

Сколь бы громким и впечатляющим ни был удар на расстоянии в тысячу восемьсот миль, в «комнате смерти» НРОС он отразился лишь в виде простой и беззвучной смены картинки с бесплодной, поросшей кустарником равнины на заполнившийся черно-белым мерцанием экран, будто у телевизора с вышедшим из строя из-за грозы кабелем.

Снова повернувшись к панели управления дроном, Шейлс отключил автопилот. Он взглянул на монитор, все еще показывавший картинку с наведенной во двор дома камеры. Дети были там — мальчик, вероятно брат девочки, осторожно пинал в ее сторону мяч, а она носилась, будто радостный терьер. В дверях стояла женщина, без улыбки наблюдая за обоими.

«Господи Исусе», — мысленно повторил Шейлс, даже не пытаясь задуматься, кто они такие и как оказались в доме, где, как заверяла «непогрешимая» разведка, находился один лишь террорист.

Он увеличил картинку с камеры.

Дверь гаража была открыта. Рашид исчез. Вряд ли стоило этому удивляться — Шейлса уже предупреждали, что террорист что-то подозревает.

Подобрав с пола наушники, Шейлс надел их на голову и снова воткнул штекер в гнездо.

— …слышите, три-девять-семь?

— Три-девять-семь — центру Техас, — бросил он. — Миссия отменена по решению оператора. Возвращаюсь на базу.

Глава 71

— Хотите скотча? — спросил Райм, сидевший в центре гостиной возле сравнительного микроскопа. — Думаю, вам бы не помешало.

Подняв взгляд от стола в углу комнаты, Нэнс Лорел, собиравшая свои документы, повернулась к Райму. Она нахмурилась, отчего на ее затонированном лбу появилась морщина. Райм подозревал, что сейчас последует лекция о том, что пить на работе недостойно профессионала.

— Что за марка? — спросила Лорел.

— «Гленморанджи», — ответил Райм. — Двенадцать или восемнадцать лет.

— А ничего более торфяного нет? — вслух поинтересовалась она, что еще больше его удивило.

Сакс ее слова тоже удивили и даже слегка развеселили, судя по едва заметной улыбке.

— Нет. Попробуйте, вам понравится.

— Ладно. Тогда восемнадцатилетнего. И чуточку воды.

Райм взял бутылку и неуклюже налил. Воды Лорел добавила сама — его бионической руке не хватало тонкости движений.

— Сакс? — спросил он.

— Нет, спасибо. Выпью чего-нибудь другого.

Она сортировала пакеты и коробки с вещественными доказательствами, которые, даже если дело разваливалось, требовалось тщательно разложить по местам и занести в каталог.

— Том, Мэл?

Эксперт сказал, что его вполне устроит кофе. Том тоже отказался. В последнее время ему стал нравиться «манхэттен» с бурбоном, но он объяснил Райму, что напитками, требующими рецепта, следует наслаждаться лишь по выходным, когда не могут помешать никакие дела.

Достав бутылку французского шардоне из холодильника, где часто хранились образцы крови и тканей, Том протянул ее Сакс.

— Ты читаешь мои мысли, — сказала она.

Он откупорил бутылку и налил вина.

Райм пригубил ароматного виски.

— Ну как, неплохо?

— О да, — согласилась Лорел.

Райм перечитал письмо об отказе Морено от американского гражданства, злясь не меньше Лорел, что эта формальность разрушила все дело.

— Он настолько ненавидел страну, что отказался от гражданства? — спросил Пуласки.

— Похоже на то, — ответила Лорел.

— Что ж, мальчики и девочки, — усмехнулся Райм, делая еще глоток виски, — первый раунд они выиграли. Или первую подачу — это уж какая фигура речи или метафора вам больше нравится. Но ведь преступник никуда не делся. У нас есть Неизвестный пять дробь шестнадцать, ответственный за взрыв в кофейне и убийство Лидии Фостер. Это весьма серьезные дела, и Лон Селитто поручит нам ими заняться.

— Только это уже не мое дело, — сказала Нэнс Лорел. — Мне велели вернуться к своей обычной работе.

— Бред какой-то, — с удивившей Райма горячностью бросил Рон Пуласки. — Морено остался тем же человеком, которым был, когда его застрелили, — невинной жертвой. Какая разница, что он уже не был гражданином?

— Именно что бред, Рон, — скорее обреченно, чем зло, ответила Лорел. — Вы совершенно правы.

Она допила виски и, подойдя к Райму, пожала ему руку:

— Рада была с вами работать.

— Уверен, мы еще продолжим.

Она едва заметно улыбнулась, но нечто в выражении ее лица подсказывало ему, что, с ее точки зрения, ее жизнь как прокурора закончилась.

— Хотите, как-нибудь поужинаем вместе? — сказала ей Сакс. — Можем перемыть косточки правительству. И мужчинам тоже, — шепотом добавила она так, чтобы слышал Райм.

— Да, с удовольствием.

Они обменялись телефонными номерами. Сакс пришлось уточнить, какой ее новый номер, — за последние несколько дней она купила с полдюжины предоплаченных