Солнечный змей - Токацин

— Я Речник Яцек Сульга, — посланник Реки прикоснулся к запястью «тулуга». — Ледяные демоны крайне свирепы — и очень глупы, иначе не решились бы напасть на тебя. Мы видели поле битвы — там всё засыпано битым льдом.

— Огнемёт взорвался, — поморщился Модженс, разглядывая руки. — Иначе вырвались бы. Хелигнэй прошли к нам под бураном. Думаю, вызвали его, когда за нами погнались. Нельзя было останавливаться…

— Поэтому ветер о буране молчал, — тихо сказала Аса, толкнув Речницу в бок. — У-ух!

— Ты Тагьюлону помогал? — уважительно спросил Кытугьин, покончив с застёжками. Теперь Кесса видела ряд ярких нашивок на боку сармата — нижние из них были рассечены когтями Уналага, ни одной знакомой среди них не было.

— Я был в горах, — сузил глаза Модженс и кивнул на странные штуки за своей спиной. — Знорков тревожил снег, оставшийся с зимы. Я спускал лавины.

— Мы слышали грохот, — кивнула Аса. — Тебе лечь бы…

Солмики помогли сармату опуститься на шкуры. Он лёг на спину, Аса подсунула скатку ему под голову.

— Знорк увидел, что внизу много Хелигнэй, — продолжил сармат, когда люди склонились над ним. — Они копали лёд, очень целеустремлённо. Там была чёрная трещина и белые ростки под ней. Знорки показали это мне, а я узнал в этой штуковине Вайкс.

— Войкс?! — Кесса очень не хотела перебивать, но сдержаться было невозможно. Кытугьин сердито посмотрел на неё, и Речница прикрыла рот ладонью.

— Отросток Вайкса, — Модженс досадливо сощурился. — Пробился сквозь камень и вышел на лёд. Хелигнэй сбежались к нему со всей округи, никто из нас не представлял, что на юге их столько. Им эта находка, по-видимому, нравилась.

— Вайкс на льду?! — солмики переглянулись. — Праматерь Урнунга…

— Снег лежал очень удобно, — сармат усмехнулся одними глазами. — Я спустил на них лавину. Теперь над этим Вайксом снежная гора. Знорки были рады. Но я упустил сверкающую точку в одной из расщелин. Решил, что это лёд…

— Иситок, — выдохнул старший солмик. — Отродье льда подглядело за тобой. Сейчас они кишат к югу от гор, хватило бы стрел…

— Хелигнэй, судя по всему, очень обиделись, — сармат попытался потрогать бок, и Яцек едва успел удержать его руку. — Странно, что они бросили меня, не добив. Тагьюлон должен услышать всё это…

Голос его стал тихим. Он прикрыл глаза, тяжело дыша. Аса подняла выше край мехового одеяла, накрывая Модженса по грудь.

— Надо тебе отдохнуть, — сказала солмица. — Ты окрепнешь, пока мы едем к Манииллату. А Хелигнэй не подойдут к тебе близко.

Люди отодвинулись от неподвижного сармата к переднему краю повозки и сели в кружок. Кесса оглянулась на Койю — жёлтая кошка не хотела отходить от раненого и так и лежала у его головы — и села поближе к Речнику Яцеку.

— Праматерь Урнунга, — Кытугьин качал головой и озабоченно хмурился, но говорил очень тихо, так, что его едва можно было расслышать. — Храни нас Праматерь Урнунга! Демоны знают, что вырвал из их лап отважный тулуг. Надо ехать осторожно, убивать каждого Иситока. Чересчур много глаз в этой долине!

— Злые твари, — передёрнула плечами Аса. — Даже Вайкса они убили бы, откройся для них земля! Надо сказать Амнекам, пусть уводят все корневища поглубже!

— Не убить его они хотели, — нахмурился Речник Яцек. — Убивается он легко… Что скажешь, Кытугьин?

— Правильно, — кивнул угрюмый солмик. — Не убить — взять себе. Чтобы он умножил их род тысячекратно. Чтобы их племя перекинулось через Хельские Горы и кишело тут повсюду. Как будто их сейчас недостаточно!

— Станет меньше, — от негромкого, но очень злого голоса все вздрогнули. — Мы устроим рейды по предгорьям и расщелинам. Биологическое равновесие восстановится.

— У-ух, — виновато посмотрел во тьму повозки Кытугьин. — Модженс, будить тебя мы не хотели. Спи, набирайся сил. Мы выйдем. Аса, посмотри, чтобы спать ему не мешали.

Повозка остановилась. Под полог, выпустив наружу Кытугьина и Яцека, пролез Икымту, а следом за ним — растерянно мигающий Хагван.

— Ух ты! Сармат! — воскликнул он и охнул от удара локтём по рёбрам. Икымту сердито сверкнул глазами и указал на лежанку у входа. Кесса потеснилась, освобождая место для Хагвана.

— Издалека? — спросил Модженс, найдя взглядом Речницу.

— Мы с Восточного Предела, — тихо сказала она, склоняясь над ним. — Тебе тревожно?

— Восточный Предел, — задумался сармат, разглядывая потолок. — Знорка, ты видела «Идис»?

— Это очень большая станция, могущественная и прекрасная, — кивнула Кесса. — И её сарматы очень добры, так же, как вы.

— Вот как… — сармат неожиданно усмехнулся и прикрыл глаза. — Хорошо, знорка. Я посплю…

Три пары глаз неотрывно следили за Кессой, когда она возвращалась к лежанке.

— Как зовут тулуга? — еле слышно спросил Икымту.

— Модженс, — ответила Кесса. — Он убил сотни демонов, но огнемёт взорвался в его руках. Видишь, что у него с пальцами?

— У-ух, — сочувственно вздохнул солмик. — Я немного слышал — про отросток Вайкса и множество демонов. Когда мы ехали на юг, тут было гораздо спокойнее. Я только легенды слышал о таком…

Он кивнул на «тулуга».

— Такое было, когда демоны считали, что это их мир. Они нападали на всех. Тогда тулуги и солмики стали убивать их вместе — и убивали, пока демоны не отступили за горы и не перестали нападать на тулугов. Они очень долго боялись. Плохо, что они забыли страх!

— Ничего, тулуги быстро им напомнят, — заверила Кесса. — Это очень сильный народ. Они знают, как уничтожить целый мир. Икымту! А ты знаешь, что такое Вайкс? Расскажешь? И про Имлегов?

Смутные обрывки чего-то, услышанные в Хессе, уже всплывали в её мыслях — но там, на гребне чудовищной Волны, Речнице было не до легенд и сказаний. Она в ожидании смотрела на солмика. Он с довольным видом уселся поудобнее — похоже, нечасто от него ждали рассказов. Аса незаметно ткнула его кулаком в бок, но Икымту лишь отмахнулся.

— У деревьев на юге бывает такое — их пальцы, чем они за землю держатся… Корни, вот. У травы Геджу по-другому, нет у неё корней. А Вайкс — это огромные белые корни, только без дерева и без травы. Они там, подо льдом, под камнем, там, где всегда темно. Лежат и растут. Демоны знают, где они… не те демоны, которые тут, — Икымту поморщился, — хорошие, правильные демоны. Амнеки, дети Урнунги. Корни лежат, а потом на них вырастают пузыри. Много пузырей, одни большие, другие маленькие. Демоны ходят вокруг пузырей, трогают их. Когда кожура лопнет, новые демоны выходят. Какой трогал, такой и выйдет. Много, больше, чем рождается людей в целой долине. Амнеки рождаются медленно, многие гибнут. А Вайксы выращивают много. Если хелеги возьмут себе большой корень…