Романы. Повести. Рассказы. В двух томах. Том 2 - Жюль Верн

— Благодарю вас, господа, — говорит король. — Ваша просьба тронула нас обоих, но мы счастливы сейчас и надеемся, что и в будущем наше счастье не будет нарушено. Подумайте только! Ведь мы покончили с иллюзиями, с которыми связана любая власть. Теперь я простой астроном и не хочу быть ничем иным.

После такого твердого ответа настаивать больше не имеет смысла, и депутация удаляется.

Перед самым голосованием возбуждение умов еще усиливается. Ни о какой договоренности не может быть и речи. Сторонники Джема Танкердона и Нэта Коверли избегают встречаться друг с другом даже на улице. Из одной части города в другую просто перестали ходить. Правобортники и левобортники не переступают Первой авеню. Миллиард-Сити разделился на два враждебных стана. Единственный человек, который бегает и туда и сюда, расстроенный, изнуренный, подавленный, получая щелчки и справа и слева, это охваченный отчаянием директор управления искусств и развлечений Калистус Мэнбар. И три-четыре раза в день он появляется, как потрепанный бурей корабль, в гостиных казино, где квартет донимает его своими тщетными утешениями.

Что касается коммодора Симкоо, то он ограничивается порученной ему деятельностью. Он ведет плавучий остров по установленному маршруту. Испытывая величайшее отвращение к политике, он согласится на любого губернатора. Его офицеры, так же как и офицеры полковника Стьюарта, проявляют, подобно ему, полнейшую незаинтересованность в вопросе, вокруг которого кипят такие страсти. Стандарт-Айленду нечего опасаться военных переворотов.

Тем временем члены совета именитых беспрерывно заседают в мэрии, обсуждают кандидатуры и ссорятся между собою. Дело доходит до личных выпадов. Полиции приходится принимать кое-какие меры, ибо с утра до вечера перед зданием муниципалитета толпятся люди и подчас слышны угрожающие выкрики.

Кроме того, повсюду разнеслась весьма печальная новость: вчера Уолтер Танкердон явился в особняк Коверли, и его не приняли. Жениху и невесте запрещено видеться друг с другом, и уж если брак не совершился до нападения новогебридских банд, кто осмелится утверждать, что он вообще когда-либо совершится?..

Наконец наступает 15 марта. В большом зале мэрии начинаются выборы. Взволнованная толпа собирается в сквере, как некогда население Рима собиралось перед Квиринальским дворцом, где конклав кардиналов[65] выбирал нового папу.

К чему приведет последнее обсуждение кандидатур? Предварительные наметки возможного распределения голосов по-прежнему указывают на то, что голоса распределятся поровну. Что же произойдет, если правобортники останутся верны Нэту Коверли, а левобортники будут, как и прежде, стоять за Джема Танкердона?

Великий день настал. Между часом и тремя нормальная жизнь на Стандарт-Айленде приостанавливается. Толпа, состоящая из пяти-шести тысяч человек, взволнованно шумит под окнами муниципалитета. Ожидают результатов голосования в совете именитых, — результатов, которые будут немедленно сообщены по телефону в обе части города и в оба порта.

Первый тур голосования происходит в час тридцать пять.

Кандидаты получают равное число голосов.

Через час — второй тур.

Он ни в малейшей степени не изменяет результатов первого тура.

В три часа тридцать пять — третий и последний тур.

И на этот раз ни один из кандидатов сверх своей половины голосов не получает ни одного лишнего голоса.

Тогда члены совета расходятся, и правильно делают. Если бы они продолжали заседать, то при охватившем их возбуждении они могли бы сцепиться друг с другом.

Когда они проходят через сквер, направляясь, кто в особняк Танкердона, кто в особняк Коверли, толпа встречает их крайне неодобрительным ропотом.

Надо же, однако, как-то выйти из этого положения, которое не может длиться долее. Оно причиняет слишком большой ущерб интересам Стандарт-Айленда.

— Между нами, — говорит Пэншина товарищам, узнав от г-на директора результаты трех туров голосования, — мне кажется, есть очень простой способ разрешить этот вопрос.

— Какой же?.. — спрашивает Калистус Мэнбар, в отчаянии воздевая руки к небу. — Какой?..

— Разрезать остров посередине… разделить его на две равные половины, как лепешку, и обе половины поплывут каждая в свою сторону с избранным ею губернатором.

— Разрезать наш остров!.. — восклицает г-н директор так, словно Пэншина предложил ампутировать одну из его конечностей.

— С помощью молотка и клещей-кусачек, — объясняет «Его высочество», — лишние болты будут вынуты, и вопрос разрешится очень просто, а на поверхности Тихого океана вместо одного плавучего острова окажется два.

Даже в таких тревожных обстоятельствах этот Пэншина, видимо, не способен проявить серьезность!

Если его совету нельзя последовать в материальном смысле, если нельзя пустить в ход молоток и клещи-кусачки и разъединить кессоны плавучего острова вдоль оси по Первой авеню — от батареи Волнореза до батареи Кормы, — то все-таки надо признать, что в моральном смысле разделение острова уже произошло. Левобортники и правобортники стали так же чужды друг другу, как если бы их разъединяли сотни морских миль. Тридцать именитых и в самом деле решили голосовать порознь, раз уж им никак не столковаться. Джем Танкердон избран губернатором своей стороны, которой он и будет управлять, как ему вздумается. Нэт Коверли избран губернатором своей, и он станет управлять ею, как ему заблагорассудится. Каждая сторона сохранит свой порт, свои корабли, своих офицеров, своих солдат, своих служащих, своих торговцев, свою энергетическую установку, свои машины, свои двигатели, своих механиков, своих монтеров. Каждый кусок будет сам себе владыка.

Все это допустимо, но как раздвоиться коммодору Симкоо и г-ну директору Калистусу Мэнбару, которые должны выполнять свои функции так, чтобы все были довольны?

Правда, последнему не стоит беспокоиться. Его должность будет отныне только синекурой. Может ли подниматься вопрос о празднествах и развлечениях, когда над Стандарт-Айлендом нависает угроза гражданской войны, ибо примирение стало невозможным?

Это подтверждается и таким признаком: 17 марта газеты сообщили об окончательном разрыве помолвки между Уолтером Танкердоном и мисс Ди Коверли.

Да, разрыв — несмотря на их просьбы, несмотря на их мольбы! Вопреки утверждению, высказанному однажды Калистусом Мэнбаром, — любовь побеждена! Так нет же! Уолтер и мисс Ди не разлучатся… Они убегут прочь из дома… Они уедут венчаться за границу… Они в конце концов найдут в мире такой уголок, где можно быть счастливыми без всех этих тягостных миллионов!