Жизнь за гранью жизни - Е Басаргина

Что же касается обыкновенного столика, тот не только скользил - это то у каждого сделается __ при доброй воле или от устатка, тот и качался и взлетал. Качания - ничего против приложения мускульной силы, в пользу спиритизма, не говорят. Столики, подобные употребленным в наших сеансах, легко качать и от себя, и к себе, и на бок. Так зачем же брали такие? Спросите, быть может, вы? Да, помилуйте, мы это-то все время и говорили и медиуму, и его свидетелям; говорили: садитесь за приготовленные столы и другие приборы. Нет, говорят они, необходимо сидеть за простым столом, за приборы рано. Мы ждали. Аксаков и свой столик привез для этой цели. Столик как столик, на 4 ножках. Качать его можно. Он и качался, и требовали, чтобы все это точнехонько было записано в протоколы. И подниматься на всех ножках вверх, столики поднимались. Это как же? Да попробуйте, вытяните вашу ногу и поставьте на ее носок одну ножку столика, и руки положите на столешницу. И у вас тоже будут поднятия стола. Да ведь ногу-то под ножкой стола видно, ведь так нельзя? - подумаете. Нет, не будет видно, если кругом сидят, да еще около ножки юбка, да заставлять приблизиться, а сбоку попросят не смотреть. А зачем вы не смотрели, зачем не видели? Нет, видели: подлинно своими глазами Н. А. Гезехус виДел ножку мисс Клайер под ножкой столика г. Аксакова. Вот и все опыты с мисс Клайер.

Вам бы, скажете дальше, уж коли на то пошло, надобно было доказать подлинно. Подумайте сами и Увидите, что возможность была, но были и трудности. Первое - дама с интересом к науке, для нас же из Англии и приехала, второе - да ведь и то пишут,

ч^о мы взяли на себя роль следователей, оно хоть и Ни R *. '

ооидно, а все же как-то неловко, потом третье

МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ

надо было найти подходящий случай. А тут-то и сказали нам, что мы пристрастны и подозреваем даму, что ее от нас берут, не хотят таких исследований спиритизма.

Тем и дело кончилось. Изобретатели моста отказались доказывать утверждаемое. Думайте, дескать, как знаете. Теперь, чтобы там ни было, одного спириты сказать не могут - что их фактов боится наука, что от того-то никто и не хочет их изучать. Эта часть покрова таинственности навсегда свалилась в Лету.

После четырех заседаний комиссии, в которых присутствовала г-жа Клайер, свидетели - спириты сперва приостановили, а затем и вовсе прекратили свое содействие комиссии и удалили медиума. Не стану вступать здесь в прения со свидетелями, по поводу мотивов их отказов, не буду излагать и тех результатов, которых достигла комиссия, окончившая свои занятия вскоре после отказа свидетелей. Первого я не делаю потому, что не хочу утруждать вашего внимания всеми теми мелочами и силлогистическими построениями, на которых основываются отказы свидетелей. Второго же я не делаю по той причиню, что в газете "Голос" вы, вероятно, уже читали заключительное заявление от комиссии, учрежденном для рассмотрения медиумических явлений; оно появилось в N85 от 25 марта. Заключительные слова нашего приговора вы может быть и помните: "спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритическое учение есть суеверие".

Я хочу обратить ваше внимание на то, как отнеслась наша литература к спиритическому движению.

Кажется не было ни одного органа литературы, который бы не отозвался так или иначе о спиритизме. В массе взятая, вся литература в совокупности была против спиритизма; да оно и понятно, потому что между литературой и наукой по существу нет различия; истине служат с одинаковым прапям и искусство, и наука, и литература, и суд, и школа,

хотя для того средства и приемы у них различны. Но при этом однообразии общего направления проявились в литературе и характерные особенности - я не хочу говорить здесь о тех немногих, почти единичных литературных заявлениях, которые были прямо в пользу спиритизма; мне хочется только сказать о том оттенке, изменении, которое легко заметить в суждениях многих литераторов о спиритизме, изменении, происшедшем в самое последнее время.

Когда явился в Петербург Юм, к нему отнеслись с одной насмешкой; над спиритическими сеансами шутили, думали, что это просто забава и больше ничего. Тогда еще на знали, что спиритизму сочувствуют у нас и некоторое ученые. Когда же узнали, что за спиритизм профессора Бутлеров, и за тем Вагнер, оттенок мнений переменился. Имя г. Бутлерова пользуется заслуженной доброй известностью, не только в небольшом кружке русских ученых, но и среди ученых всего мира, потому что его труды получили обширную известность вследствие их отчетливости и ясного, совершенно определенного и передового направления. В литературе стали появляться тогда отзывы, носящие переходный характер, оттенок сомнения, вопросы. Достаточно упомянуть в этом отношении талантливый фельетон г. Суворина или "Незакомца" в "С.-Петербургских Ведомостях" за 1872 год; он появился и в его "Очерках и Картинах", во 2-м томе. Суворин видит, что многие явления, признаваемые спиритами, происходят от самообмана, он подсмеивается над спиритами, говорит, что в спиритизме видит "залог тишины и спокойствия", но ничего определенного о спиритизме не высказывает, перед ученым мнением молчит, он следует приглашению и просто напросто констатирует факты и никакого о них твердого мнения не высказывает. Этого-то и желали бы спириты; им хочется, чтоб факты были констатированы, а что из этого вытечет, то подскажет затем няня, то готово у всякого; не отрицайте только фактов, а остальное - придет. Это увидели в фельетоне

МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ

Суворина и неоднократно ставили ему в упрек. Вот он недавно взял издание "Нового времени", и как будто бы в ответ на справедливость упрека, в номере от 1 марта появилась там статья "Спиритические подвиги", где констатируются спиритические факты без всякого к ним дальнейшего объяснения, кроме разве следующей прибавки редакции: "Мы оставляем за собой полную свободу мнений о спиритизме, распространение которого объясня ем прежде всего отсутствием в обществе более живых и серьезных интересов". Это относится к ;1 марта. Почитайте же теперь в том же "Новом Времени" в номере от 13 апреля, что приведено вслед за выпиской из статьи г. Вагнера; там сказано: "мы остаемся (да, так и написано "остаемся") при убеждении, что исследовать нужно не медиумические явления, а тех, кому эти явления представляются, и в особенности тех, кому они кажутся "мировыми вопросами".

В промежуток времени от 1 марта до 13 апреля явилось заявление комиссии для рассмотрения медиумических явлений.

Г-н Достоевский в своем талантливом "Дневнике писателя" посвятил спиритизму несколько страниц и, подобно тому как г. Суворин в своем первом фельетоне проходится насчет спиритизма, только берет дело поглубже, но все же с оттенком неуверенности. Так например, он пишет: .

"Умный и достойный всякого постороннего уважения человек стоит, хмурит лоб и долга добивается: "Что же это такое?" Наконец махает рукой и уж готов отойти, но в публике хохот пуще, и дело расширяется так, что адепт поневоле остается из самолюбия".

Г-н Достоевский кладет на спиритизм отпечаток чертовщины; но оттенок сомнения и у него остается. Это было в феврале. Читайте теперь мартовский нсмер его дневника, где также говорится о спиритизмаЗдесь вы не видите и тени сомнения; в первых строках написано:

"Наш возникающий спиритизм, по-моему, грозит в будущем чрезвычайно опасным и скверным "обособлением".

И здесь ясно, что труды комиссии оказали свое влияние на мнение литератора о спиритизме, хотя г. Достоевский, как и многие другие не очень сочувствует трудам комиссии, видит их недостатки и старается их выставить. За это ему можно бы сказать спасибо, если бы у него было поменьше "обособлений".

А спириты видно поняли влияние литературы на судьбу их вопроса, заботились о том, чтобы у литераторов составилось личное мнение о спиритизме. Г. Лесков в "Гражданине" от 29 февраля описывает, что его, г. Боборыкина и г. Достоевского пригласили к г. Аксакову для сеанса с г-жой Клайер. Раньше звали и многих других - пишущих. Лесков описывает этот сеанс, констатируя факты так, как это именно и желательно спиритам.

После того как Комиссия заявила о результатах своих занятий с медиумами - это она раз только и сделала - нигде еще не встретилось ничего подобного. Конечно, с 25 марта по сие время прошел только месяц и медиум г-жа Клайер уже уехала, констатировать новых фактов значит не приходится, но тем не менее сомнение можно было бы заявить с большой и полной свободой. Писал, правда, г. Вагнер, да чтото это не действует. Сомнения в результатах комиссии нет. Пусть осуждают комиссию, но ей верят. Через затворенные двери, помимо симпатий, истина взяла свое; и не заметили, как проронила она, как будто бы сами придумали то, что говорят. Так, спокойно, но верно, добывается правда. И доверие должно было родиться. Всякий поймет, что 12 членов комиссии не имели ровно никакого интереса ни скрывать медиумических фактов, ни составлять о них неосновательное мнение. Вот здесь то и проявляется Целесообразность учреждения комиссии. Внимание к спиритизму обязано участию в нем двух профессоров,