Рождённая летать - Аксюта

И, может быть, это было не так уж плохо: появилось время надышаться воздухом второй родины, привыкнуть и заново узнать её. Шерил увлечённо вертела головой по сторонам. Весенних гор она ещё не видела, а они были прекрасны. Поздней осенью ей было не до красот пейзажей, да и в видах угасающей природы она не находила ничего особенно привлекательного, зимние они были устрашающе величественными, а вот весной… Весной горы расцвели. Везде, где накопился хоть сантиметр почвы, проткнул землю острым кончиком почки, а потом и распустил нежные лепестки цветок. Тонкие, полупрозрачные, невзрачные поодиночке, они покрывали сплошным ковром межгорные долины — снежно-белым, желтоватым, нежно-сиреневым. Глаз отвести невозможно. Она и не отводила, даже не слишком внимательно выслушивала обращённые к ней слова и отвечала невпопад.

Горная долина

Лейв злился и нервничал — информация, зачастую, нужна была прямо сейчас, а её источник пребывает в совершеннейшей прострации. Но стоило только представить, что он, как и собирался, оставил девушку дома и некому задать все те вопросы, что сейчас кипят под крышкой черепа и он немного успокаивался. Всё же что-то — лучше, чем совсем ничего.

Удивительно, но на делегацию иностранцев почти не обращали внимания. Сиятельные, коих кроме Лейва насчитывалось ещё пятеро, по идее должны были бы вызвать ажиотаж и опасливое любопытство, привлекали не больше внимания, чем сопровождающая их свита. На них смотрели, да, но как смотрели бы на любых других чужаков появившихся в довольно закрытом обществе крылатых. Или дело в том, что на лицо кхоны не слишком отличаются от исконных людей, а свои разрушительные способности держат в узде? Хотя вот её-то как раз узнавали. Совершенно незнакомые айи задерживали на Шерил взгляд, чуть заметно кивали, а чаще приветственно приподнимали крылья. Однако извлечь её из свиты Сиятельного никто не пытался, и это было немного странно, но не настолько, чтобы она начала нервничать и делать глупости. Да и Лейва вот так просто бросать не хотелось. Привыкнуть к нему успела и даже привязаться, а тому вскорости предстояли не самые простые переговоры, и он ощутимо нервничал и часто обращался за советами и разъяснениями. Иногда даже на глазах у своей свиты.

— Почему они все на меня так смотрят? — они как раз проезжали через большое долинное хозяйство айев и любопытствующих, взирающих на Сиятельного с опаской и недоверием собралось изрядно. Шерил прислушалась. Тонкий слух урождённого менестреля позволял ей различать в едва улавливаемых шепотках отдельные слова и фразы.

— Понять не могут, что в тебе такого особенного, — она подняла взгляд серо-зелёных глаз к лицу своего господина и повелителя. Симпатичному, можно даже сказать красивому, но не бьющего неземным очарованием наповал, как то, бывало, описывали очевидцы. — Ты, наверное, настолько хорошо контролируешь свои способности, что от нормального человека ничем, на первый взгляд, не отличаешься.

Он ухмыльнулся, не сказать, чтобы слишком радостно, на секунду прикрыл глаза и чуть расслабил тиски воли, сдерживающие дар и ощутил мимолётное удовлетворение, когда увидел на лицах крылатых привычное выражение восхищение. И ещё большее, когда в следующий момент инстинктивно отпрянули все, кто находился поблизости.

— Неосторожно, — пробурчал едущий по левую руку советник из исконных людей. На груди, одетый поверх богатого камзола, взблеснул драгоценными камнями защитный амулет, являвшийся, заодно и признаком его статуса.

— Ты тоже так думаешь? — Лейв обернулся вправо, к Шерил.

— Не думаю, — девушка покрутила остреньким носиком, весьма условно прикрытом кьензом. — Возможно, даже наоборот, полезно. По крайней мере, убедились, что ты точно Сиятельный, без обмана, — подняла взгляд вверх, к далёким и величественным горным пикам, сощурилась мечтательно. — И если у вас на переговорах всё срастётся как надо, тебя ещё попросят продемонстрировать свои способности в полную силу. В порядке личного одолжения. А потом пригласят на пару тестиков, а то и биометрию попытаются снять, — она невольно ухмыльнулась, вспомнив, как это было у неё.

— Они настолько наглые? — вопросил куда-то в пространство советник. Обращаться напрямую к наложнице было ему не с руки — и так эта наглая девица приобрела слишком уж большое влияние на правителя. По крайней мере, к её советам он прислушивается вдвое чаще, чем к его.

Закономерно, что ответа на свой вопрос советник не получил.

К столичной горе их пропустили беспрепятственно, хотя Лейв на такое даже не рассчитывал, думал, что переговорщики от айев встретят их где-нибудь у самой границы. Но нет, прокатиться пришлось через половину страны. Словно бы их даже опасными не считали. И в столицу посольство пропустили беспрепятственно.

Странными были эти горные города, особенно на взгляд равнинного жителя: узкие карнизы, которые улицами назвать язык не поворачивался, сменялись вырубленными в скальных массивах небольшими площадями, а им на смену приходили широкие открытые пространства из окультуренных естественных ложбин, на которых возвышались здания явно культового назначения. Здания, да. Строить крылатые тоже умели, не только рыть каменные норы. А Высокий Храм, его бы он узнал и без подсказки, это вообще застывшая в камне песня, верно тогда выразилась Шерил, когда рассказывала об айских достопримечательностях.

Горный город

Вот примерно так и выглядят снаружи их города (висячий храм горы Хенг, Китай)

Благодаря летучим гонцам, покрывавшим горные расстояния втрое быстрее конников, протокол встречи был согласован заранее, ещё когда картеж Сиятельного медленно тащился по перевалам и горным серпантинам. На большой площади перед Высоким Храмом его ожидал Совет Мастеров, не полный, только Малый Круг, но и их оказалось столько, что Лейв в красках себе представил, как повторится сейчас то, что было на совете кхонов, как раз перед тем как его избрали кризисным управляющим, только с другими участниками. Представил и содрогнулся. Однако церемония шла своим чередом: был произнесены все необходимые приветствия и заверения, поаплодировал собравшийся народ, который заполонил не только площадь, но и все окрестные скалы и здания, и даже в воздухе несколько десятков кружилось. Лейв уже почти расслабился, поверив, что всё обойдётся без неожиданностей, как тот из Мастеров, что говорил от имени всех, даже не попросил, потребовал, в знак добрых намерений отдать им его, Лейва, любимую наложницу.