Мост через огненную реку - Елена Прудникова

В общем, день прошел замечательно. Энтони был очень доволен собой.

Артона оказался прав – он пригодился, и еще как. С его появлением Энтони сразу задышал свободней, просто потому, что рядом быт верный человек. А еще Артона каждый день ходил с бумагами в казармы, в комендатуру, в интендантство, заглядывая по пути в кабаки и публичные дома. Проследить за ним было трудно, а уходить от слежки этот потомок ольвийского наемника и династии трогарских рыночных торговцев умел виртуозно. Он смотрел, слушал, носил письма, а также подсматривал и подслушивал, пил с дворцовыми стражниками и лакеями, из всего делал выводы и обо всем честно докладывал хозяину. Только одно в жизни капрала оставалось для Бейсингема тайной – Артона часто встречался с Галеном. И чем дальше, тем более озабоченными казались оба во время этих встреч…

– …Да знаю я все это… – поморщился Алан. – Церковь воплощенной мечты, церковь свободы, братство порванных цепей… Они вездесущи, как тараканы, и их так же невозможно вывести. Только что не было – и опять полный город.

– А кто придумал средство от тараканов – монахи или алхимики? – внезапно пришла Энтони в голову причудливая мысль.

– Полагаю, монахи, – отозвалась Эстер.

– Почему, матушка? – удивился Алан.

– Потому что кухонный мужик два дня лежал в постели. Алхимики бы такого не допустили, костра побоялись, – сердито поморщилась герцогиня. – Кстати, на тараканов эта штука совершенно не действует…

– Как и Священный Трибунал на дьяволопоклонников, – засмеялся Энтони.

Он был в превосходном настроении. Как раз накануне Сана, выполнив обещание, прислала ему снотворное, а сегодня, проходя через сад к конюшне, он заметил, что на кустах набухают почки. Как же ему надоела эта зима!

– Но самое интересное в том, – отсмеявшись, продолжал мальчик, – что эта церковь воплощенных надежд не имеет ни малейшего отношения к Аркенайну. Она просто собирает всех, кого не устраивает существующий порядок вещей, какими бы причинами это ни было вызвано. Чаще там собираются, как вы сказали, козлики, но встречаются звери и поопасней.

– Так, может быть, и хорошо? Как говорит леди Александра, они удовлетворяют свои желания и менее опасны для других.

– Вся беда в том, что они при этом не становятся лучше, – сказала Эстер. – Человек либо борется с пороком, и тот отступает, либо потакает ему, и тот растет, как сорняк на грядке. Знаете, что будет с садом, если его не пропалывать? Милорд, приходилось ли вам встречать человека, который сумел бы удержаться на одном и том же уровне порока?

– Я, например! – снова рассмеялся Энтони. – Я не борюсь со своими пороками, но не вижу, чтобы они увеличивались.

– Это не от вас зависит. Просто человек не может пить больше вина и иметь больше женщин…

– Может! Себастьян! – хохоча, перебил ее Бейсингем.

– …Чем ему отпущено природой, – непреклонно закончила герцогиня. – А также менять костюмы чаще, чем имеет возможность в них показаться…

– С последним не согласен! – тут же заявил Энтони. – Можно смотреться в зеркало.

– Кстати, вы меня удивляете, – заметила Эстер. – Мне кажется, ваш хваленый вкус в последнее время начал вам изменять… Надеюсь, это не последствия магии? Было бы обидно…

Бейсингем оглядел свой темно-красный камзол с золотым шитьем и кружевами.

– Магия тут ни при чем, – вздохнул он. – Увы, это вкус королевы… Приходится демонстрировать преданность венценосной. Она считает, что сюда идут гранаты… какой ужас! Интересно, кто были ее родители? По счастью, у моего ювелира нашелся хороший жемчуг, хотя и несколько необычный, но это эзрийская работа, так что оценки здесь иные. Эзрийцы умеют обращаться с жемчугом. Это тот редкий случай, когда золото…

– Алан! – вскрикнула герцогиня таким голосом, что наступила тишина.

– Сударыня, что-то случилось? – испуганно склонился к ней Энтони.

– Что, матушка? – почтительно отозвался куда лучше знавший Эстер мальчик.

– Пожалуйста, рассказывай дальше о тайных обществах. Если лорд Бейсингем еще минуту будет говорить о драгоценностях, день пропал – ни о чем другом нам сегодня побеседовать уже не придется…

Хорошее настроение как отрезало. Энтони обиженно замолчал, подошел к окну и принялся созерцать ограду и мокрые голые тополя. Ровно через полминуты на его плечо легла рука Эстер.

– Правильнее было бы продолжать смеяться, – сказала герцогиня. – Я оценила ваш жемчуг, едва вы вошли в комнату. Использовать вместо нити для волос золотые цепочки – на это мог пойти, пожалуй, только один человек – лорд Бейсингем. Убор настолько хорош, что почти полностью отвлекает внимание от камзола. Столь бурная веселость вам не свойственна, а обидчивость не входит в число ваших пороков, Энтони. Это что-то новое…

Бейсингем оторвал, наконец, взгляд от тополей и поцеловал руку герцогини.

– Это не магия. Я просто устал, – пожаловался он.

– Вижу. Теперь вам лучше?

– Как после хорошей скачки, – с облегчением вздохнул Бейсингем. – Вы великий знаток человеческой природы, герцогиня…

Они снова заняли свои места за столом.

– Вы готовы вернуться к нашим козликам? – спросил Алан.

– Я буду готов, если вы объясните мне, чем помешал Священному Трибуналу несчастный философ.

– Вы имеете в виду Алессандро Лори? Примерно тем же, чем вам мешает безумец, который бегает с факелом по арсеналу. Представьте себе, какое действие произведет его теория на человека, которого только понятие Добра удерживает от того, чтобы превратиться в зверя. Впрочем, за ним числились и еще некоторые подвиги, например эксперименты со свитками Табо – а это уже черная магия, причем не выдуманная, а реальная… Возможно, леди Александра этого не знает…

А теперь, если позволите, вернемся к козликам. Итак, пресловутая церковь не имеет ничего общего со знаками, которые вы видели в Аркенайне. Знаки эти, как я уже говорил, относятся к древнему языческому культу. Я полагаю, все совершилось случайно… или закономерно, это смотря с какой стороны подходить. Когда война закончилась и братьям стало нечем заняться, они заинтересовались науками, в том числе и геральдикой. Среди них было не так много настоящих, потомственных рыцарей. По-видимому, мейерские братья пустились в изыскания, чтобы разработать себе гербы, и оказались в плену древних сказок. Шаг за шагом: от легенды к мистерии, от мистерии к ритуалу, от ритуала к культу древних демонов. Поэтому их знаки и похожи на трогарские гербы. Герцог, ар-кенайнский бык – это не древнее начертание оверхиллского, это другой знак, просто он имеет с вашим общие корни. Мейерские братья воскресили древний культ, они поклонялись его демонам, а на жертвеннике, который вы видели, если они были последовательны в своем поклонении, приносили в жертву не только животных, но и пленных, не заплативших выкупа, и похищенных врагов кого-либо из братьев…