Ответ Империи - Олег Измеров

— Ну, это хорошо, что вы поняли. Это очень хорошо, что вы это все понимаете. Вот тут некоторые кричат — не надо ставить экспериментов над обществом, не надо ставить экспериментов… Да ведь все существование общества, вся его история есть эксперимент природы, стихийный и безжалостный. И не попытаться внести хоть каплю разума в этот слепой опыт над миллиардами людей, которых мучают массой угроз, от ледников и пещерных медведей, до войн и кризисов, просто бесчестно.

10. Игра с нечеткой целью

После такой длинной лекции в жизни Виктора обязательно должно было что-то произойти.

И произошло.

За дверью послышался звонок. Момышев нажал на кнопку, щелкнул магнит звонка, и в комнате появилась Семиверстова, несколько запыхавшись.

— Пришлось вернуться, — сказала она переводя дух. — Кофейник у вас можно включить? Обстановка усложняется.

Виктор промолчал. В таких случаях лучше вопросов не задавать, что надо, скажут сами.

— Сейчас, минуточку, — Момышев направился к шкафу, чтобы удовлетворить просьбу дамы, — присаживайтесь, в ногах правды нет.

— Где ее только нет, этой правды…

Светлана Викторовна отставила в сторону офисное полукресло с обивкой из темно-серой винилискожи и устало опустилась в него.

— Короче, Виктор Сергеевич, по вашу душу снова курьер из ЦРУ. Ожидается в Брянске в ближайшие дни, кто, пока не вычислили. Руководство решило, что надо продолжать игру. Так что учите легенду в деталях. Лучше бы, конечно, он раньше пришел, можно свалить все на 'я недавно, я ничего не знаю'. Работу по программе тоже не отменяют, будем пахать на два фронта. Многое поменялось.

— Я в курсе. Читал вчера про передачу полномочий Руцкому.

— Руцкой пусть вас не волнует. Это вас не коснется.

— Да, но в нашей истории…

— Мы в курсе вашей истории. Это не ваши проблемы. Вас больше касается то, что НАТО может начать боевые действия в самое ближайшее время. В Югославии, с вариантом втягивания СССР в конфликт и его дальнейшей изоляции на мировой арене. Все ожидали и все-таки как все не вовремя…

— Я должен в этом как-то участвовать?

— Пока не спрашивайте, узнаете позже. Ну и насчет НАТО — тоже никому.

— Могила. Кстати, а как же они с рухнувшим долларом полезут?

— Ну доллар пока не рухнул.

— Так вчера же сообщили — дефолт.

— Дефолт-то дефолтом…

Светлана положила левую руку на крышку стола и начала легонько постукивать по ней пальцами. 'Волнуется' — подумал Виктор.

— Понимаете, это в прогнозах экономистов должно было вот так сразу обрушиться. Однако положение любой валюты — во многом вопрос психологии людей и правительств, вопрос игры на выживание. У США есть план спасения доллара, и состоит он в том, чтобы всем миром свалить и разграбить русских, за счет их богатств покрыть долги, и не только штатовские. И вероятные подельщики, то-есть страны ЕС, Китай, Япония и прочие, скорее всего, согласятся. Бомба под доллар заложена, фитиль горит, если за какое-то время они нас не успеют ограбить и раздеть, глобализм рухнет, если полезут и не получится, тоже рухнет, а в ближайшие дни у них максимум что изменится — это кредитный рейтинг Штатов. Что касается вас — просто попробуйте психологически себя подготовить.

— К чему?

— Если бы это кто-то знал. Есть такой термин — игра с нечеткой целью. Его ввел Ботвинник, когда работал над своей шахматной программой.

— Интересная, кстати, задумка, — вставил Момышев. — К сожалению, Ботвинник, как шахматист, гениален, как инженер талантлив, а вот как внедренец… Помните, он все никак не мог сдать готовый продукт, пытался соперничать с человеческим мозгом, требовал все более и более мощные машины?.. Слава богу, мы обратили внимание. Теперь это программа для управления общественным сознанием. Тоже что-то вроде шахматной игры.

— Да, есть такое, — подтвердила Светлана. — Как там наше кофе-то? Короче, если общая цель игры ясна — поставить мат — то во время игры шахматист не может заранее просчитать все варианты и меняет ближние цели игры по ситуации. Ну и к чему вам готовиться, тоже зависит от ближних целей.

Бело-синий автоматический кувшин щелкнул терморегулятором. Момышев по-хозяйски расставил чашки; чашку Виктора он поставил прямо над клавиатурой.

— Она у нас сенсорно-оптическая, — заметил он, видя волнения Виктора, — пока машина отключена, можно что угодно ставить. А то, знаете, на обычную клавиатуру прольют, а для этих машин они дорогие, надо кучу проверок, что там жучков нету. Да, с вашего позволения, — он взглянул на востоковский хронометр на левом запястье, — я на четверть часа отлучусь по служебной необходимости.

— Конечно, — сказала Светлана, — мы подождем.

Едва Момышев скрылся за дверью, как она протянула Виктору листок из блокнота с телефонным номером и фамилией — 'Лазарева Вероника Станиславовна'.

— Вы говорили, что не возражаете познакомиться. После работы позвоните по этому телефону, пригласите в драмтеатр. Сегодня комедия, Жеронский ставит. Два билета забронированы.

— Погодите, — удивился Виктор, — я что, уже обязан знакомиться?

— Ой, простите, это у меня уже по привычке всегда служебный жаргон… Конечно, это ваше дело. А что, вы не любите театр?

— Ну почему же, давно хотел сходить посмотреть, как тут у вас. Просто некогда было, да и одному как-то…

— Тогда что смущает?

— Да ничего. Сходить с дамой в театр… Просто мы незнакомы… Но, с другой стороны, она ваша подруга. А, кстати: ее кто-то ревновать не будет?

— Виктор Сергеевич! Неужели вы думаете…

— Все, все, нет вопросов. Обязательно приглашаю.

Пискнул звонок и в кабинете, радостно сияя, появился Момышев.

— Все готово, можно идти оформляться. Светлана Викторовна, у вас все к моему новому подчиненному, а то надо бы еще успеть сегодня первый сейшн провести. Время не ждет.

— У меня все, — ответила Семиверстова, — кофе хоть допить можно?

— Какие вопросы? Да, Виктор Сергеевич, у вас по тому, что обговорили насчет работы, какие вопросы есть?

— Только один. Удивительно, что меня сначала пустили на территорию, а потом оформляют.

— Верно подметили. Так не делают. Но вы — особый случай.

— А этот особый случай не привлечет внимания?

— Кого? Разве что предположить вражескую агентуру здесь, но это будет совсем другая ситуация.

Формальности заняли около часа. Вопреки ожиданиям Виктора, ему не сканировали сетчатку и не снимали отпечатков пальцев, а, как в старые добрые времена, давали заполнять анкеты, писать по образцу заявления от руки и знакомили под роспись с различными документами. В частности, Виктор узнал, что он не может выезжать за пределы СССР и обязан сообщать о постоянных контактах с иностранными гражданами и тому подобное.

'Ну и ладно', думал он, ставя очередной росчерк, 'на этот раз не зашлют куда-нибудь к членам НАТО, ну его на фиг такие командировки'.

В графе 'Год рождения' оказался переправлен от руки на 'Возраст, лет', в графах времени окончания учебных заведений заранее красовались значки, похожие на буквы 'Z', перечеркнутые посредине горизонтальной чертой. Зато положение попаданца позволило Виктору со спокойной совестью вписывать многочисленные 'Не был', 'Не участвовал', 'Не состоял' и 'Не привлекался'.

— А вот насчет родственников за границей, — поинтересовался он, — в РФ или СНГ указывать?

— Не указывать, — невозмутимо ответил ему худощавый седой сотрудник, — указываются только за государственной границей нынешнего СССР. Географически.

Виктор облегченно вздохнул и поставил в соответствующей графе 'Не имею'.

Среди кучи вещей, с которыми его ознакомили, было местонахождение в корпусе столовой, мест общего пользования, медпункта, комнаты психологической разгрузки, а также порядка заказа товаров в магазинчик возле проходной, из чего можно было сделать вывод, что его будущее восьмичасовое затворничество в пределах этажа довольно комфортно и продуманно.

— А как у вас тут проставляются при приеме на работу? — спросил Виктор, когда принятием бремени обязательств и правил было покончено, и он возвращались по коридору, который начинал казаться уже привычным, как и изредка попадавшиеся навстречу сотрудники ('здрасьте-здрасте'), без единой бумаги в руках.

— Были бы мы сейчас в Бухаре, — несколько задумчиво ответил Момышев, — вы бы после работы пригласили бы нас к себе на плов. Бывали в Бухаре?

— Да. Потрясающе. Такая древняя культура!

— Вот плов там тоже древняя культура, а не продукт питания… А здесь мы все, можно сказать, вчера пришли, традиций пока никаких, со временем, надеюсь, сложатся. Так что отложим на будущее. Нам сюда.