Сердце Проклятого - Ян Валетов

Набережная и таверны на ней могли сравниться с Вавилоном — городом, где Яхве впервые разделил людские языки. Порт выплевывал на берег сотни моряков, рожденных в разных землях и странах, разноцветных, лысых и заросших волосами по самые глаза, маленьких, рослых, худых, покрытых шрамами и цветными рисунками по коже. Голоса их звучали громко, непривычно. Они пили вино, ели много и жадно и так же жадно совокуплялись с продажными женщинами — порнами, иногда даже не давая себе труд найти укромный уголок. Возле лупанариев постоянно клубилась полупьяная толпа, напоминая мух и ос, вьющихся возле ободранных мясных туш на Верхнем рынке. И были в ней не только моряки, но и вполне оседлые жители славного полиса, охочие до женской ласки — как ремесленники, так и богатеи. Рассказывали, что из одной библиотеки в лупанарий прорыт подземный ход, чтобы ученые мужи, чьи жены подозрительны и ревнивы, могли провести время за книгами с толком для себя. И это было похоже на правду.

Несмотря на многолюдье и вольные нравы, властям удавалось поддерживать в городе относительный порядок. Конечно же, одной городской стражи и ополчения для этого было недостаточно, и Иегуда наметанным глазом определил шныряющих по улицам соглядатаев, здешних сотрудников тайной полиции, следивших за сомнительными личностями и настроениями в полисе: так было заведено во всех римских провинциях, и Эфес не был исключением.

Он проводил в поисках весь световой день, возвращаясь в гостиный дом в темноте, когда на веранде накрывали столы и постояльцы принимались за ужин. Лицо его примелькалось, люди, живущие в комнатах по соседству, все время менялись, только он один постоянно занимал свой стол в углу веранды, в тени, и, попивая прошлогоднее вино, ловил обрывки долетающих до него разговоров. Пока что все было напрасно. Весна плавно катилась в лето, дни становились все жарче, ночи теплее, детишки уже вовсю плескались в море, а его поиски так и оставались безрезультатными.

Для того, чтобы найти человека в полумиллионном полисе, можно не иметь ни терпения, ни веры в успех, достаточно будет одной удачи. Вот только удача никогда не приходит к тем, кто не умеет ее дождаться.

Всего вокруг Земли крутится около 5600 спутников искусственного происхождения, и сколько из них могут выполнять и выполняют шпионские функции, доподлинно не знает никто.

Вполне возможно, что на Земле есть мертвые зоны, просмотреть которые с орбиты невозможно, но Израиль в районе Иудейской пустыни к таковым не относится. Наблюдение в ночное время затруднено, так как для этого камеры должны уметь снимать в инфракрасном диапазоне, но возможно — такие аппараты есть.

В условиях хорошей видимости некоторые из них могут делать снимки настолько высокого разрешения, что по ним сторонний наблюдатель легко определит даже половую принадлежность прыгающих по окрестным горам антилоп. Ночью же мощные объективы могут засечь и отследить объект по температурному пятну турбинного выхлопа или по бортовым огням. К счастью для чистильщиков и к несчастью для профессора и его друзей, орбиты нескольких таких фоторазведчиков пролегали в небе над головами беглецов.

Люди, к которым обратился Поль, по-видимому, имели очень большие возможности, и спутниковые снимки, на которых видна была черная тень санитарного вертолета с пылающей, как майский цвет, турбиной на горбу, скользящая на северо-запад, поступили к нему на лэптоп еще до того, как здоровущий пикап выбрался из города.

— Бэер-Шева, — сказал Поль, рассматривая изображение на экране. — Они пошли на Бэер-шеву… Но почему? Что им делать в Беэр-Шеве?

Израиль. Шоссе 31

Наши дни

Ночь на горной дороге, ведущей от Эйн-Геди к Бэер-Шеве, не была непроглядно темна, но Амар Дауд очень устал и вел машину медленно и осторожно, словно не ехал, а крался, стараясь оставаться незамеченным. Дорога была пустынна, вершины гор темны. Здесь не было огней, практически не было селений — только горы, ущелья и тишина, как тысячи лет назад.

Джип, угнанный странными, не причинившими Амару вреда террористами, обнаружили в Иерусалиме на второй день после исчезновения, и Дауд с радостью помчался за своим «ниссаном» в городское полицейское управление. Конечно же, пришлось заполнить массу бумаг, бить поклоны, распинаться в благодарностях, но все равно, джип ему вернули только поздним вечером, когда солнце уже начало клониться к закату.

Оставаться ночевать в столице Амар не захотел и пустился в дорогу, как только получил ключи в руки. По пути он, чтобы не заснуть, два раза пил крепчайший кофе по-арабски, а недавно поел в придорожном кафе, о чем сразу же пожалел — сонливость навалилась на него, несмотря на выпитый бодрящий напиток. Тратить деньги на ночевку в отеле он не хотел, даже не потому, что был от природы прижимист — просто до дома оставались считанные километры и выбрасывать сотню шекелей для того, чтобы продремать несколько часов на пахнущих дешевым стиральным порошком простынях, казалось несусветной глупостью. «Патфайндер», урча дизелем, полз в гору, щупая асфальт белесым светом головных фар, в динамиках стереосистемы звучал дивный голос Амр Диаба[64]. Амар Дауд чувствовал, что может незаметно для себя заснуть в любую минуту. Он уже вскидывался несколько раз, поймав себя на том, что теряет связь с реальностью. Здесь, на горной дороге, задремать на секунду или две означало почти неминуемый полет в ущелье. Глубокое ущелье, в котором трудно будет найти останки переоценившего свои силы идиота.

Несколько последних месяцев Амар ограничивал себя в курении — давило сердце, он начинал задыхаться, поднимаясь по лестницам, иногда перед глазами кружили черные точки — но сейчас он понимал, что только сигарета в зубах не даст ему провалиться в сон. Он наклонился вправо, открыл перчаточный ящик и принялся там шарить в поисках пачки сигарет и зажигалки. Террористы ничего не тронули в бардачке, а там хватало разной мелочи.

Ручка, листы бумаги, полиэтиленовый пакетик, снова какие-то квитанции…

Где же сигареты, чтоб их шайтан скурил!

Дауд нагнулся ниже, чтобы рассмотреть содержимое ящика, ухватил пачку «Марлборо» за красно-белый бочок, потащил ее наружу, а когда поднял глаза, то уронил на пол все сразу: и сигареты, и только что найденную зажигалку. Он даже крикнуть не сумел — от испуга заперло голос.

На повороте, там, где дорога расширялась, огибая скалу, стоял вертолет с синей «снежинкой» на боку. Амар ударил по тормозам так, что «ниссан» стал, словно вкопанный, захрустев шинами по мелкой каменной крошке.