Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

— Зачем тебе все это? — горько сказала она. — Есть ты, есть я, есть наш дом. Есть река, есть лес вокруг и наши пашни. Чего же тебе кроме этого надо?

Конечников, погруженный в свои мысли, не ответил. Тогда Алена повернулась к нему, настойчиво вглядываясь в его глаза.

— Я хочу увидеть своими глазами, что там, по ту сторону звезд, — наконец ответил он, возвращаясь в реальность. — Я хочу лететь в пространстве на громадном корабле, способном перепрыгивать между светилами. Я хочу видеть своими глазами другие миры, о которых читал в книгах.

— Это сделает тебя счастливее, чем сейчас? — спросила Алена. — Или ты думаешь найти эту свою Дарью Дремину?

— Причем здесь Дарья? — разозлился он, отстраняясь от нее.

— А вот причем, — ответила она. — Я живая и настоящая. Я здесь, рядом. И я люблю тебя.

Девушка вдруг дернула шнуровку на плече, и грубая домотканая материя платья сползла к ее ногам. Конечников не отрывая глаз от сияющей белизны кожи, сделал шаг навстречу…

… - Ты останешься? — спросила она после.

Он долго не отвечал, глядя в сияющую огнями черноту.

— Нет. Моя судьба там, — ответил он.

— А я? — растеряно спросила Алена.

— Я вернусь, дождись меня, — ответил Конечников.

— Что б ты сгнил, дурак, там, среди звезд, — зло выкрикнула Алена, лихорадочно вскакивая и приводя в порядок одежду. Она побежала, смеясь, злым заливистым смехом и крича: — Я не буду тебя ждать, книжник придурошный. Я за Гуньку замуж выйду.

Издалека, подтверждая ее слова, донесся волчий вой.

Конечников был ошарашен и оглушен новыми ощущениями. Какая-то часть его кричала, чтобы он немедленно бежал за девушкой, извинялся, говорил, что он не может без нее жить, что он, конечно же, останется на Амальгаме, выбросив из головы мечты о боевых кораблях и полетах в космосе.

Другая же его часть, более мудрая и зрелая, которая не жила и чувствовала, а лишь наблюдала за ходом жизни, подсказывала ему, что таких Ален у него будет много. А платой за нехитрые удовольствия будет серое, бескрылое ползание по земле. Именно так прожили свои жизни многие поколения его предков.

Он много раз на протяжении службы прокручивал в голове эту сцену, но сейчас, в госпитале, распятого на растяжках Конечникова охватывало страстное желание изменить прошлое, вернуться в тот летний вечер, чтобы выбрать другое.

Он долго истязал себя этими воспоминаниями, пока не позволил себе принять все произошедшее. В конце — концов, кто-то должен был исполнить мечту десятков поколений жителей Амальгамы, — отомстить за их изуродованную планету и сотни лет голодной, полной лишений жизни в подземельях.

Конец 11 главы

Глава 12

ПО КЛАССУ «ЛЮКС»

Конечников постучал по металлическим кожухам аппаратов на ногах. Ему вдруг подумалось, что он совершенно напрасно плачется, жалуясь на судьбу. Особенно после прошлой ночи, когда добрая медсестра Вика доказала ему, что он выздоравливающий раненый, а отнюдь не живая развалина, до конца дней обреченная ковылять на костылях, справлять нужду в утку и наживать пролежни на койке.

Выздоровление было почти чудом. Он имел возможность прочесть, что было написано в его истории болезни. После этого он высказывал неудовольствие врачам лишь для поддержания образа строгого и своенравного барина.

Конечников вытянул сигарету, достал с тумбочки зажигалку. Золотой медальон на цепочке толкнулся ему в бицепс. Он взял в руки теплый желтый диск, украшенный драгоценными камнями и расписанный древними непонятными символами. «Неужели все дело в этой штуке?» — подумал Конечников.

В свете маленького пламени зажигалки, камни заиграли внутренним огнем, точно были гранеными сгустками света, зашевелились тени в глубоких бороздах, которые делили медальон на сегменты.

Подарок Дарьи Дреминой, вернее княгини Александры — Федор сам запутался, кто есть кто, — был не просто знаком власти.

«Как бы там не было, живой мешок с костями, которым я был, скоро сможет ходить на своих двоих», — решил он. — «За что только такие почести?».

Конечников не был таким наивным, чтобы предположить, будто странная княжна таким способом выражает свою благодарность. Глубоко внутри противно звякнул колокольчик тревоги. Что потребует от него взамен бессмертная?

«Однако зачем лечить, чтобы потом убить», — решил он. — «А маневры изобретать — не самая плохая перспектива».

Чтобы не изводить себя напрасно переживаниями о том, что он не в состоянии изменить, Конечников сосредоточился на процессе втягивания дыма. Его мысли снова выскользнули из настоящего.

… С момента, когда дела его пошли на поправку, выслуживающийся перед ним полковник СБ, заменил пожилых медсестер молодыми, сексапильными девочками. Конечников первое время даже требовал, чтобы вернули прежний обслуживающий персонал. Однако очень скоро он понял, что ему гораздо приятнее смотреть на молодые, свежие лица красивых и веселых девчонок, чем на унылые протокольные морды, несомненно, более опытных, но старых и непривлекательных медработниц.

Девушки носили короткие обтягивающие одеяния, слегка напоминающие одежду остального медперсонала, которые не скрывали их женские прелести. Поначалу Конечников не знал, куда девать глаза, когда в вырезе халата склонившейся над ним медсестры, открывалась крепкая, свежая грудь или когда вдруг короткий, едва достающий до колен подол, уезжал вверх, показывая длинные ноги.

Но скоро ему стало нравиться подчеркнутое уважение и ненавязчивое предложение себя, исходящее от девушек. Все это будило инстинкты, напоминало, что он не умер окончательно и в его существовании будут моменты, ради которых стоит жить.

Вскоре Конечников окреп настолько, что смог питаться сам. Кости понемногу срастались. Гравитацию плавно увеличили до 1,1 g, доведя ее до стандартного ускорения на поверхности Алой. Меры против мышечной дистрофии превратили его из высохшей мумии с переломанными костями в крепкого и сильного, если не считать бездействующих ног мужчину.

На ноги пришелся основной удар и крошево из осколков, едва скрепленных крайне медленно образующейся костной мозолью, было скрыто под цилиндрами регенерационных аппаратов.

Но сегодня он убедился, что даже это не мешает наслаждаться жизнью и новыми возможностями, была бы рядом покорная и чувственная девушка, которая ставит его удовольствие выше собственного.

Конечников почему-то вдруг вспомнил, как старательно изображала Вика удовольствие, глотая его сперму, хотя в глазах стояли отвращение и страх, что ее стошнит.