Мириады миров - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Достаточно того, чтобы Венера прошла между нами и солнцем, и земной шар тотчас же почувствует сильное притяжение к светилу дня и заметно приблизится к нему. Юпитер, держащийся в эфире на расстоянии двухсот миль от нашего земного шара, притягивает его к себе по пути и изменяет наш курс. На расстоянии целого миллиарда миль Нептун подвергается силе притяжения Солнца, так же как и наша планета на расстоянии тридцати семи миллионов миль. И та же непреодолимая сила действует на кометы, отстоящие на тридцать и сорок миллиардов миль от Солнца в невидимой дали беспредельного пространства, заставляет их повиноваться себе – и они послушно спешат в его раскаленное горнило. На расстоянии триллионов и квадрильонов миль миры во сто тысяч раз более обширные и тяжеловесные, чем наш земной шар, взаимно поддерживают друг друга в пространстве все той же силой притяжения. Что это за таинственная сила, связующая таким образом и поддерживающая висящими в пространстве все эти бесчисленные миры, населяющие безбрежный воздушный океан? Не я отвечу на этот вопрос, господа, но моими устами ответит вам известный, прославленный директор римской обсерватории, покойный Секки: «Та таинственная связь, которая связует между собой бесчисленные миры, – это магнетизм, по преимуществу сила космическая, так как не существует такого тела, которое не подвергалось бы его влиянию. Сила эта отнюдь не является специальным свойством земли. Все миры обладают ею и взаимно действуют друг на друга, подобно громадным магнитам необычайной силы!»
– Этот вывод самого выдающегося из современных астрономов не заключает в себе ничего такого, что должно было бы удивить вас. Вы уже по элементарным учебникам физики знаете, что земля есть магнит, и что этот магнит, подобно всем другим, имеет магнитный экватор и два магнитных полюса, и магнитные меридианы и параллели, что интенсивность магнитной силы усиливается от экватора к полюсам; вы знаете, что именно потому компасная стрелка мгновенно принимает определенное направление; кроме того, вы знаете, что если отклонение магнитной стрелки не всегда одинаково в различных пунктах одной и той же параллели, и если ее магнитная сила не вполне постоянна, то это объясняется местными особенностями, различными физическими условиями, например присутствием в данном месте гор, содержащих железо в большем или меньшем количестве, или же чем-нибудь подобным…
– Не подлежит сомнению, что это в одинаковой степени относится и к Луне, потому что нельзя же, в самом деле, допустить, чтобы она была единственным исключением из всех бесчисленных миров вселенной.
– Крейль, Сабин, Баш и многие другие констатировали, что наш спутник влияет на магнетометр, и что действие его изменяется.
– Ваш соотечественник Гаусс пошел еще дальше: он нашел возможность измерить и определить силу гигантского магнита, какой представляет собой Земля, и по его вычислениям выходит, что эта сила равняется 8,469 триллионам железных шестов, каждый весом в один фунт и намагниченный до насыщения!
– Господа, теперь я подхожу к цели моего рассуждения, быть может, несколько сухого и не занимательного, но, во всяком случае, необходимого для того, чтобы объяснить вам мою мысль. Дело в том, что мы не только знаем, какого именно рода сила приковывает к нам Луну, заставляя ее держаться на дистанции девяносто тысяч миль, не позволяя ей уноситься в пространство, повинуясь собственному ее движению; нам не только известна степень этой силы, но и, кроме того, мы имеем еще возможность увеличить ее по мере надобности на столько, на сколько того пожелаем, потому что от нас одних зависит устроить электромагнит произвольной силы… Из этого не следует ли само собой, как логический вывод всего вышесказанного, что для того, чтобы сократить расстояние, отделяющее земной шар от его верной спутницы, Луны, и заставить Луну спуститься к нам настолько, чтобы она стала легко доступной для нас, достаточно искусственным образом увеличить силу земного притяжения?…
На этом гром рукоплесканий и громкое «ура» прервали речь молодого ученого.
Вся эта толпа слушателей, только что так глубоко разочарованная и обескураженная внезапным разрушением всех своих мечтаний и надежд, затем немного ошеломленная и недоумевающая, когда Норбер Моони против воли увлек ее за собою на головокружительную высоту астрономических вычислений, теперь вздохнула свободно и ликовала, внезапно увидев перед собой разрешение этой казавшейся уже им совершенно неразрешимой задачи.
Эти люди еще ничего не знали, наверное не имели ни малейшего представления о возможности осуществимости этой мысли, но уже не сомневались в ней, почему-то были заранее вполне уверены, что она должна быть осуществима. Они снова стали надеяться и с полным доверием устремлялись вперед по пути, указанному им молодым оратором.
– Господа, – продолжал Норбер Моони, когда председателю собрания удалось наконец водворить тишину и порядок, – как я уже сказал раньше, Гаусс считает, что естественная сила земного магнетизма равняется 8,464 триллионам железных шестов, намагниченных до насыщения,
