К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

В книге Р. Конквеста «Большой террор» автор, ссылаясь на свидетельство А. Орлова, пишет: «Известно, что Сталин однажды обронил, что если Крупская не перестанет его критиковать, то партия объявит, что не она, а старая большевичка Елена Стасова была женой Ленина. “Да-да, – добавил Сталин, – партия все может”».

К сожалению, слухи также являются важным источником информации. Но только тот, кто живет в стране и внимательно изучает ее политическую жизнь с близкого расстояния, может отличить слух, который соответствует действительному событию, от случайного и недостоверного слуха, от слуха, специально «пущенного в оборот» с целью дезинформации, или даже от простого анекдота. Сделав приведенную выше выписку из книги Р. Конквеста, писатель и старый член партии И. А. Сац отмечал в своих неопубликованных записках: «В данном случае речь идет не о свидетельстве, правдивом или ложном; уже по конструкции приведенной цитаты ясно, что речь идет об анекдоте. Анекдотов тогда ходило много; большинство из них приписывалось К. Радеку. Вполне допускаю, что циничный и остроумный Радек (или кто-нибудь другой) мог после XIV съезда партии пустить в ход и такой анекдот и что в кругах сотрудников НКВД он мог иметь хождение. Но если такой анекдот и характеризует в какой-то мере общественную атмосферу, то воспринимать его как факт, как историческое свидетельство по меньшей мере наивно».

По свидетельству И. Саца, Крупская была сломлена еще в начале 30-х гг. Она согласилась сделать обширные купюры в своих воспоминаниях о Ленине, ее фактически изолировали от общения с простыми рабочими и крестьянами, даже от живого общения с учителями, и она сама стала отказываться от таких встреч, вообще от участия в широкой партийной жизни. Она сосредоточилась на делах Наркомпроса. Но и здесь с ней мало считались, особенно тогда, когда после отставки А. В. Луначарского наркомом стал А. Бубнов. Не разделяя многих изменений, которые стали вводиться в системе народного просвещения, Крупская подала в отставку, но Политбюро обязало ее выполнять прежние обязанности заместителя наркома. Она подчинилась и не спорила с новым наркомом даже тогда, когда он не просто игнорировал ее, но и прямо оскорблял на заседаниях коллегии Наркомпроса. Она ушла в частную жизнь и почти перестала посещать свой служебный кабинет в наркомате. Все это объяснялось, однако, не только недостатком мужества мысли, но и недостатком воли и мужества у этой больной, старой и уставшей женщины.

О СУДЬБЕ ДРУГИХ БЛИЗКИХ ЛЕНИНУ ЛЮДЕЙ

В 1936 – 1939 гг. не подвергались аресту многие старейшие члены партии, долгие годы работавшие рядом с Лениным, а нередко и дружившие с ним семьями. Среди них можно назвать Г. М. Кржижановского, Ф. Я. Кона, П. А. Красикова, В. Д. Бонч-Бруе ви ча, Н. И. Подвойского, А. Е. Бадаева, Д. З. Мануильского, М. К. Муранова, Ф. И. Самойлова, Н. А. Семашко, Н. И. Шварц, А. М. Коллонтай, Е. Д. Стасову, Л. А. Фотиеву и др. Однако все они были отстранены от участия в руководстве партией, терроризированы и не оказывали влияния на ход событий. О большинстве из них перестали вспоминать.

Тяжело сложилась, например, судьба Г. И. Петровского. Близкий соратник Ленина, большевистский депутат Государственной думы, председатель ЦИК Украины и самый первый председатель ЦИК СССР [358] , Петровский был глубоко потрясен арестами своих ближайших друзей по работе на Украине. Был арестован старший сын Петровского Петр, герой Гражданской войны, недавний редактор «Ленинградской правды». Исключили из партии и сняли с должности командира Московской Пролетарской дивизии – младшего сына Г. Петровского Леонида. Погиб муж дочери Петровского – С. А. Загер, председатель Черниговского исполкома. В конце 1938 г. Г. И. Петровского неожиданно вызвали в Москву. После короткой, но тяжелой встречи со Сталиным, который грубо обругал Петровского, последнего освободили от всех его должностей на Украине, обвинив в связях с «врагами народа». На XVIII съезде партии Петровский не был избран в ЦК и долгое время вообще не мог найти никакой работы. Только перед войной он был назначен заместителем директора по хозяйственной части в Музее Революции.

Нелегкой оказалась в 30-е гг. судьба поэта-большевика и близкого соратника Ленина Демьяна Бедного. Его отношения со Сталиным резко ухудшились в начале 30-х гг. Позднее Сталин сделал некоторые шаги к примирению и приглашал раза два Демьяна Бедного на свою дачу. Но очень скоро наступил новый разрыв, и все публикации поэта были остановлены. Когда в 1938 г. Демьян Бедный написал для «Правды» антифашистский памфлет под названием «Ад», Сталин лично сделал на рукописи поэта оскорбительную надпись: «Передайте этому новоявленному “Данте”, что он может перестать писать». В августе 1938 г. Демьяна Бедного исключили из партии, а затем из Союза писателей. До самого начала войны перед ним были закрыты двери редакций всех газет и журналов.

И все же многие лично близкие Ленину люди были арестованы. Еще в 1935 г. репрессировали Н. А. Емельянова, того самого питерского рабочего, который прятал Ленина в шалаше у Разлива и помог сохранить его жизнь. В 1921 г. Ленин писал: «Очень прошу оказывать полнейшее доверие и всяческое содействие товарищу Николаю Александровичу Емельянову, лично мне известному со времени еще до Октябрьской революции, старому партийному работнику и одному из виднейших деятелей питерского рабочего авангарда» [359] .

К моменту ареста Емельянов находился уже на пенсии. По свидетельству Снегова, Крупская со слезами вымолила у Сталина сохранение жизни этому старейшему большевику, однако он пробыл в заключении и ссылке почти 20 лет. Была арестована и вся семья Емельянова: его жена и сыновья – Кондратий, Николай и Александр, которые в 1917 г., будучи мальчиками, помогали укрывать Ленина в Разливе.

В годы террора погиб и А. В. Шотман, старый большевик, руководивший еще в 1903 г. знаменитой Обуховской обороной – одним из первых массовых выступлений русских рабочих. Летом 1917 г. Шотман был единственным связным между Лениным и ЦК партии. Партия поручила Шотману не только охрану ушедшего в подполье Ленина, но и организацию его переезда из Разлива в Финляндию. Еще в 1918 г. Ленин писал: «…тов. Шотман, старый партийный товарищ, лично мне превосходно известный и заслуживающий абсолютного доверия» [360] . Но Сталин не доверял именно таким людям, как Шотман.

Погиб в годы террора известный швейцарский социалист, а затем коммунист, деятель международного рабочего движении Фриц Платтен. В 1917 г. Платтен оказал русской революции неоценимую услугу, организовав переезд Ленина и других русских эмигрантов через Германию в Россию. Платтен сопровождал Ленина в этой поездке и принял затем активное участие в революционной борьбе в России. 1 января 1918 г., когда Ленин возвращался с солдатского митинга, Платтен, ехавший с Лениным в одной машине, заслонил Владимира Ильича от пуль террористов, но сам был ранен. Советская Россия стала его второй родиной. Но в 1937 г. он и его жена, работавшая в Коминтерне, были арестованы. Платтен сидел в тюрьмах царской России, боярской Румынии, в каторжной ковенской тюрьме, в застенках Петлюры, в тюрьмах Швейцарии. Он умер в лагере для инвалидов Каргопольлага, где заготовлял дранку и плел корзины.

В 1937 г. был расстрелян еще один ближайший соратник Ленина – Я. С. Ганецкий, в прошлом видный деятель российского и международного рабочего движения, которого Ленин лично рекомендовал принять в члены РКП(б). Именно Ганецкий добился освобождения Ленина, арестованного в августе 1914 г. австрийскими властями по обвинению в шпионаже в пользу России. Ганецкий помогал Ленину проехать через Германию и встречал его в Швеции, а также обеспечил дальнейший проезд Ленина в революционный Петроград. В последние годы своей жизни он был директором Музея Революции в Москве.

Погиб и С. И. Канатчиков, который входил в созданный Лениным в 1895 г. «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

Сталин не щадил даже старых большевиков, уже давно вышедших на пенсию. Так, например, был арестован Н. Ф. Доброхотов, участник многих партийных съездов, еще в 20-е гг. ушедший на пенсию по старости и болезни. Сталин не щадил и мертвых. Одни из них были посмертно объявлены «врагами народа», другие преданы несправедливому забвению. Огульной критике подвергся, например, П. И. Стучка, нарком юстиции в первом Советском правительстве. В конце 1918 г. Стучка возглавил правительство Советской Латвии, а после падения Советской власти в Прибалтике работал в Москве на ответственном посту. Он умер в 1932 г. и был похоронен на Красной площади, однако это не помешало объявить его через несколько лет носителем враждебной идеологии в области правовой науки.

С крайней неприязнью относился Сталин и к крупному деятелю партии, ближайшему соратнику Ленина и члену ЦК ВКП(б) С. И. Гусеву. Он также был похоронен с воинскими почестями на Красной площади в 1933 г. Но вскоре имя Гусева было вычеркнуто из истории партии и Гражданской войны. Многие родственники и друзья Гусева были арестованы.