Время перемен (сборник) - Роберт Силверберг

— Правильно было бы говорить: в какую угодно эпоху. Вот посмотрите — я посылаю вас в 1990 год. Вы сумеете прижиться в этой эпохе? Вы даже не сможете правильно разговаривать на том языке. Вы будете говорить на каком-то таинственном жаргоне, вас вряд ли сумеют понять, к тому же у вас будут нелады и с грамматикой. Вы сможете правильно употреблять времена?

Или различать местоимения?

Помрат почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Он не понимал, почему это Ланой прядет этот кокон из слов вокруг него. Словами он уже был сыт по горло.

Ланой рассмеялся:

— Не позволяйте себя запугать. Вам не нужно забивать всем этим голову.

Речь людей всегда неправильна. Хотя и не до такой степени, как у нас сейчас, потому что в нашем распоряжении оказалось еще несколько сотен лет, чтобы совсем изуродовать язык, на котором мы когда-то говорили. Так что первые несколько недель язык доставит вам немало затруднений, а затем вы все-таки научитесь обращаться. Вы готовы к тому, что вас посадят в дом для умалишенных? Вы готовы к шоковой терапии, к смирительной рубашке, ко всем этим варварским методам наших предков?

— Только заберите меня отсюда!

— Вас допросит полиция. Не называйте там свое настоящее имя, Помрат. Вы не числитесь в списках прыгунов, а значит, вы скрыли свое подлинное имя. И даже не подумайте его открывать. Можете признаться, что вы прыгун, если попадете в 1979 год или позже. Если вы окажетесь в более ранней эпохе, то должны действовать на собственный страх и риск. Честно говоря, я бы не советовал оказаться там. Вы не смогли бы жить там. Вы — человек интеллигентный, Помрат, но вас слишком сильно потрепала жизнь. Не советую рисковать. Поступайте, как большинство прыгунов, и отдайтесь на милость прошлого. Вы сумеете это сделать.

— Сколько это будет стоить?

— Две сотни. По сути, это просто даром. Едва покрывает расходы на электроэнергию.

— Переброска безопасна?

— Столь же безопасна, как проезд по монорельсовой дороге. — Ланой улыбнулся. — Только вот сначала вам будет не по себе. За вами не будет следить Верховное Правление. Десятки независимых национальных государств.

Конкуренция. Вступающие в конфликт друг с другом государственные учреждения. К этому придется привыкнуть, тут ничего не поделаешь. Я уверен, что вам это удастся сделать.

— Хуже, чем здесь, не будет.

— Вы женаты, Помрат?

— Да. Двое детей. Я их очень люблю.

— Хотите забрать с собой семью?

— А это возможно???

— Тут есть некоторая неопределенность. Нам приходится пересылать всех поодиночке — ограничения по массе. Разброс может достигать десяти лет.

Сначала прибывают ваши дети, например, затем вы и ваша жена на несколько лет позже. Может и так случиться.

Помрат задрожал.

— Предположим, я отправлюсь первым. Вы делаете отметку, куда меня переслали, — вернее, в какой год, чтобы моя семья могла последовать за мной, если жена этого захочет?

— Разумеется. Мы заботимся о вашем благополучии. Я свяжусь с миссис Помрат и предложу ей последовать за вами. Не многие жены, разумеется, соглашаются на такой шаг, но предложение будет ей сделано. Так что, Помрат? Вы все еще с нами?

— Вы же знаете, что да, — сказал Помрат.

Квеллен прослушивая разговор, пребывал в трансе, по его коже пробегали мурашки. Он не видел этого Ланоя, понятия не имел, где все-таки происходит этот разговор, но он понял, что его зять вот-вот пополнит легион прыгунов и с этим уже ничего нельзя будет поделать. Если только Брогг и Ливард не доберутся до штаб-квартиры Ланоя своевременно и не ворвутся туда, чтобы арестовать…

Внезапно раздался голос:

— Сэр, вас вызывает заместитель комиссара, Брогг.

Квеллен отошел от монитора. Приложил ухо к телефонной трубке.

Видеосвязь установлена не была.

— Где вы? Еще не разыскали Ланоя?

— Как раз работаем над этим, — донесся до него голос Брогга. — Оказалось, что Бранд не знает его точного местонахождения. Он только знает кого-то, кто мог бы отвести его еще к кому-то, а уж тот направит его к преступнику.

— Преступнику?

— Да, сэр, к Ланою.

— Понятно.

— Но мы примерно пометили предполагаемый район. Установили оцепление и ведем слежку с помощью телевизоров. Теперь только вопрос времени, когда мы сможем схватить этого Ланоя.

— И сколько же понадобится на это времени? — холодно поинтересовался Квеллен.

— Я бы сказал, часов шесть, — ответил Брогг. — Плюс-минус часа полтора.

Мы определенно прихватим его сегодня!

"Шесть часов, — отметил про себя Квеллен. — Плюс-минус еще час-два.

После чего Ланоя арестуют. Но к этому времени Норм Помрат уже станет прыгуном!"

12

— Я должен, разумеется, арестовать вас, — сказал Брогг не очень строго.

— Вы понимаете это. Таково предписание.

— Разумеется, — ответил Ланой. — Тут все ясно без слов. Мне только непонятно, почему ваши люди так долго не могли добраться до меня?

— Нерешительность в высших кругах. Много смущающих обстоятельств. — Брогг улыбнулся собеседнику. — Не скрою, вы изрядно потрепали нервы Верховному Правлению. У него просто руки чесались арестовать вас, но одновременно оно боялось потерять нынешнее свое положение, если вмешается в ход прошлых событий. Поэтому оно предпочитало бездействовать.

Классическая конфликтная ситуация. Необходимо что-то сделать, но на это не хватает ни времени, ни храбрости.

— Я понимаю их опасения, — кивнул Ланой. — Жизнь — ужасно запутанная штука даже для Них, не так ли? Ну что ж, вот вы и здесь. Давайте выйдем.

Поглядим на заход солнца, не возражаете?

Брогг вышел из лачуги вслед за Ланоем. Было уже довольно поздно, его рабочий день давно закончился, но дело есть дело. Весь день они с Ливардом занимались телевекторным поиском Ланоя, пока наконец не взяли его в узкую вилку. Как Брогг и обещал Квеллену, дело свелось к нескольким часам. Со времени его звонка Комиссару прошло всего четыре часа и несколько минут.

Брогг искусно отделался от Ливарда, пустив того час назад по ложному следу, и теперь они с Ланоем были одни в этой заброшенной лачуге. Брогг хотел о многом поговорить с этим организатором прыжков.

Набухшее золотистое солнце висело на фоне темнеющего неба почти над самым горизонтом. Под его лучами загрязненное озеро как бы испускало фиолетовое свечение. Ланой с восхищением смотрел на запад.

— Красота какая! — прошептал он в конце концов. — Я ни за что не смог бы покинуть эту эпоху, инспектор. Я вижу красоту даже в уродстве.