«Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова - Олег Смыслов

Старый знаток России и в этом был прав!

Когда Штрик-Штрикфельдт изложил Власову точку зрения генерала Кестринга, тот просто отказался иметь что-либо общее с «кестрингскими наймитами».

4.

Положение на Восточном фронте с каждым днем становилось угрожающим. Уже в апреле 44-го советские войска перешли государственную границу СССР. «Власовцы» внимательно следили за обстановкой на фронтах и в самом узком кругу стали обсуждать планы действий на случай крушения Третьего рейха.

Предполагалось установить контакты с англосакскими державами и с французским движением Сопротивления. Для содействия можно было использовать НТС – эмигрантскую организацию.

Власов считал:

– В глазах американцев и англичан мы, вероятно, не «унтерменши» и не «подмастерья мясника», употребляя выражения Гиммлера, но мы – изменники, потому что боремся против правительства своей страны.

Он, как всегда, много говорил, но при этом действительно искал выход.

– Думаю, что единственный выход – всеми силами стараться сохранить и по возможности растить русскую «живую силу» до краха нацистов. Только если мы станем фактором силы, мы, вместе с чехами, поляками, югославами, благоразумными немцами и другими народами Европы, можем рассчитывать, что, рано или поздно, англосаксы признают нас, – аргументировал Андрей Андреевич.

В январе 1944 г. Штрик-Штрикфельдт изложил генералу Гелену беседу с Власовым и свои мысли о крахе Германии. Он, в частности, предложил отправиться в Португалию, чтобы там установить связь со старым школьным другом, занимавшим до 1929 г. видное положение на британской службе.

– Подобные контакты немцами по разным линиям недавно уже намечены, так что надо подождать результатов, если же будет нужно, я вернусь к вашему предложению, – успокоил капитана генерал.

Весной Гроте свел Штрик-Штрикфельдта с молодым издателем журнала СС «Черный корпус» Гюнтером д’Алькэном. Ему каким-то образом удалось добиться согласия Гиммлера на участие нескольких власовских офицеров в пропагандной акции СС на Восточном фронте с целью привлечения перебежчиков. Штандартенфюрер д’Алькэн руководил пропагандой СС.

Судя по всему, СС меняла свою политическую концепцию. Так наряду с бельгийскими, голландскими и норвежскими частями СС, были созданы эстонские и латышские части. В процессе организации находились галицийские формирования, силой до дивизии.

Вопрос стоял и о создании русских частей…

Готовилась акция под названием «Скорпион». СС предоставляли русским только технические возможности. Акция должна была повлиять на изменение курса на всем Восточном фронте.

Но не все было просто для Власова.

Во-первых, до начала этой акции бесследно исчез М.А. Зыков вместе со своим адъютантом Ножиным. Под Берлином в местечке Рюдерсдорф они были взяты несколькими людьми в штатском, где обычно бывали по воскресеньям. Их вызвали в гостиницу на опушке леса под предлогом телефонного разговора.

Во-вторых, д’Алькэн сразу же предложил Жиленкову возглавить «движение» вместо Власова. Жиленков отказался, не желая брать на себя непосильную ношу, чем, по сути, спас своего шефа. Его могло ожидать то же самое, что и еврея Зыкова!

Таким образом, несмотря на нежелание СС сотрудничать с Власовым, другого выбора не было.

Оставался Власов. С обнародованием политических целей «Русского освободительного движения» появилась надежда расшатать мощь Красной армии. Именно акция «Скорпион» была первым шагом в этом направлении. Тем более что шла речь о судьбе Третьего рейха.

По воспоминаниям Штрик-Штрикфельдта, часть руководящих эсэсовцев начала понимать критическое положение: «Меня бомбардировали телефонными звонками и просьбами об информативных встречах с разных сторон, включая промышленников и министерство Шпеера. Мне говорили: «Это очень важно и спешно. Дело идет о том, чтобы получить информацию о «Власовском движении» из первых рук. Власову, может быть, удастся помочь. И нам тоже!»

В итоге случилось невероятное.

Власов: «10 июля 1944 г. ко мне приехал представитель отдела пропаганды вооруженных сил Германии на Востоке капитан Гроте, который предложил мне срочно поехать с ним на прием к Гиммлеру, но в связи с покушением на Гитлера, происшедшим в этот день, встреча с Гиммлером была отложена и состоялась лишь 18 сентября 1944 г…»

5.

13 марта 1943 г., когда Гитлер готовился вылететь из своей штаб-квартиры в Смоленске в Берлин, Фабиан фон Шлябрендорф, офицер из штаба генерала фон Трескова (начальник штаба группы армий Центр), попросил одного из пассажиров самолета передать две бутылки коньяка своему другу в Берлине. В пакете было взрывное устройство, привезенное заместителем начальника первого отдела абвера полковником Лахузеном в Берлин. Но детонатор не сработал, и Гитлер благополучно долетел до столицы рейха. Заговорщики сумели перехватить пакет в Берлине, и попытку покушения никто не раскрыл.

Офицеры вермахта оказались никудышными заговорщиками. Ни один из их планов подобных операций, в сущности, не был доведен до конца. Поэтому гестапо ничего не оставалось, как провести операцию под кодовым названием «Чай у фрау Солф».

Уодной симпатичной пожилой дамы из сливок общества кое-кто из заговорщиков периодически собирался «на чашечку чая». Необходимо отметить, что все они поддерживали регулярные связи с антифашистами – эмигрантами, осевшими в Швейцарии, а через них – с английской и американской агентурой.

В январе 1944 г. были арестованы 75 человек, проходивших по делу «Чая у фрау Солф».

Самое интересное, что сама фрау Солф, как вдова бывшего министра иностранных дел правительства Веймарской республики, и ее дочь избежали смерти, но были отправлены в концлагерь Равенсбрюк, а наиболее виновные заговорщики попали под су д и были казнены.

Теперь в области внешней разведки абвер (Абвер-заграница) прекратил свою деятельность. Заговорщики лишились надежного убежища и защиты, они лишились возможности переправлять в Швейцарию тех, на кого падало подозрение в причастности к заговору, а контакты с американскими и английскими разведслужбами стали практически невозможными.

Заговор находился под угрозой, но в самый критический момент среди заговорщиков появился подполковник граф фон Штауфенберг. Он был ранен в Тунисе и лишился глаза и правой руки. Желая спасти армию, которую Гитлер увлекал за собой в могилу, граф в отличие от других руководителей заговора предпочел действовать.

26 декабря 1943 г., приглашенный в Ставку Гитлера для доклада, он принес в портфеле взрывное устройство замедленного действия. Однако Гитлер, всегда боявшийся покушений, в последний момент отменил совещание.

Развал абвера для заговорщиков стал непреодолимым препятствием. Если в 1943 г. на Гитлера было совершено не менее шести попыток покушений, то за первые месяцы 1944 г. ни один подобный план не мог быть разработан.

Успешная высадка войск союзников во Франции и их продвижение в Италии, где был взят Рим, а также вступление советских войск в Польшу подстегнули энергичного Штауфенберга к решительным действиям. Ведь заговорщики считали, что смерть Гитлера позволит им полюбовно договориться с западными державами. Отмечу, что они стремились к скорейшему заключению перемирия, но возможность капитуляции категорически отрицали.

В конце июня Штауфенберг получил звание полковника и был назначен начальником штаба внутренней армии, что открывало ему доступ на совещания, проводившиеся в Ставке фюрера.

На 20 июля в ставке было назначено важное совещание. Кейтель пригласил Штауфенберга в Растенбург, куда тот прибыл с портфелем, в котором опять находилось взрывное устройство замедленного действия, начиненное экзогеном – английской взрывчаткой, со складов абвера.

В 12 ч 30 мин Кейтель и Штауфенберг вошли в барак, где находился зал заседаний. Взрыватель с часовым механизмом был уже приведен в действие. Взрыв должен был последовать через 10 мин. Когда они вошли в зал, совещание уже началось. В 12 ч 36 мин Штауфенберг поставил свой портфель на пол и придвину л его к массивной ножке стола, так, чтобы взрывчатка находилась менее чем в двух метрах от Гитлера. Сделав это, он незаметно покинул помещение, сказав, что ему необходимо срочно связаться с Берлином.

А тем временем полковник Брандт докладывал о положении в Галиции. Подходя к карте, он наткнулся на злополучный портфель и передвину л его, но так, что между портфелем и фюрером оказалась массивная ножка стола. В 12 ч 45 мин прогремел взрыв, разметавший толстые стены барака, Гитлера же от взрывной волны прикрыла массивная ножка стола и он отделался лишь царапинами. При этом двое генералов были смертельно ранены, а все остальные получили ранения разной степени тяжести.

В час ночи Гитлер выступил по радио и начались репрессии.