Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

Матери – по крайней мере, их мать, – не были каждую минуту рядом, и не могли себе позволить зависеть от всех детских капризов. Генерал Виктория Смит часто бывала со своими детьми, раз в десять дней наезжая в Принстон, и еще больше, когда они ездили в Ставку. Она появлялась, когда надо было провести в жизнь настоящее правило, такое, которое даже Шерканер Андерхилл заколебался бы отвергнуть. И она была с тобой, когда тебе действительно, по-настоящему плохо.

Вики не знала, сколько она пролежала, скорчившись, когда раздался цокот шагов на лестнице. Конечно, не больше получаса – за окнами все еще была середина прохладного прекрасного дня.

В дверь тихо постучали.

– Младшая? Можешь со мной поговорить?

Что-то странное шевельнулось в душе Вики: радость. Папа простит, он всегда прощает… но мама знает, какой ужас она натворила.

Вики открыла дверь и отступила, наклонив голову.

– Я думала, ты сегодня слишком занята.

Тут она заметила, что Виктория Смит одета в мундир – черную-черную куртку и рукава, ультрафиолетовые и красные погоны. В мундире в Принстоне генерал не появлялась никогда, и даже в Ставке он использовался лишь особых случаев, для выступления перед немногими высшими начальниками.

Смит тихо вошла.

– Я… я решила, что это важнее. – Она жестом показала Младшей сесть рядом с ней. Вики села, впервые после начала всего этого кошмара ощутив спокойствие. Две передних руки генерала обняли ее за плечи. – Были допущены некоторые серьезные… ошибки. Ты знаешь, что и я, и отец так решили?

– Да, да! – кивнула Вики.

– Мы не вернем Гокну. Но мы будем помнить ее и любить, и мы исправим ошибки, из-за которых такое могло случиться.

– Да!

– Ваш отец – и я – мы считали, что должны держать вас в стороне от крупных проблем, по крайней мере пока вы не подрастете. До какого-то предела это, быть может, было правильно. Но теперь я понимаю, что мы подвергли вас страшному риску.

– Нет! Мама, как ты не понимаешь? Это же я и… и Гокна, это мы нарушили правила! Мы обманули капитана Даунинга. Мы просто не верили в то, о чем вы нас с папой предупреждали.

Руки генерала похлопали Вики по плечам. Мать либо удивилась, либо вдруг рассердилась. Вики не могла сказать, что именно, и мать долго молчала. Потом сказала:

– Ты права. Мы с Шерканером допустили ошибки… но и вы с Гокной тоже. Никто из вас ничего плохого не хотел… но теперь ты знаешь, что одного этого мало. Есть такие игры, что когда ты ошибешься, погибнут другие. Но ты вот о чем подумай, Виктория. Когда ты увидела, как все повернулось, ты вела себя отлично – куда лучше, чем многие кобберы с профессиональной подготовкой. Ты спасла жизнь детям Суабсиме…

– Мы рисковали жизнью малыша Бирбопа, чтобы…

Смит сердито пожала плечами:

– Да, дочь, и это тебе тяжелый урок. Я почти всю жизнь потратила, чтобы его выучить.

Она снова замолчала, унесясь мыслями куда-то далеко. До Вики вдруг дошло, что мать, конечно же, тоже должна ошибаться, это она не из вежливости сказала. Дети всю жизнь восхищались генералом. Она не рассказывала о своей работе, но дети знали достаточно, чтобы понять: в ее жизни больше героического, чем в дюжине приключенческих романов. И сейчас Вики увидела проблеск того, что это значит на самом деле. И придвинулась поближе к матери.

– Вики, когда наступил решающий момент, вы с Гокной действовали верно. Вы все четверо. Цена оказалась неимоверно высока, но если мы – если ты не извлечешь из этого урок, тогда это будет действительно поражение.

Тогда Гокна погибла ни за что.

– Я изменюсь. Я все сделаю. Только скажи, что.

– Внешние изменения не особенно большие. Я тебе дам несколько преподавателей по военным темам, может, подгоним физическую подготовку. Но тебе и младшим детям еще многому и многому надо учиться по книгам. Твои дни будут во многом такими же, как раньше. Серьезные изменения будут у тебя в голове и в нашем к тебе отношении. Кроме учения, есть еще неимоверные смертельные опасности, которые ты должна понимать. Надеюсь только, что это не будет сиюминутный смертельный риск, как сегодня утром – но в долгосрочной перспективе опасности могут быть куда больше. К сожалению, сейчас времена опасны, как никогда.

– И возможностей для хорошего тоже много, как никогда.

Так всегда говорил папа. Что теперь ответит генерал?

– Да, это правда. И вот почему мы с ним сделали все, что здесь сделали. Но для выполнения намерений Шерканера нужно больше, чем надежда и оптимизм, и годы, которые на это уйдут, будут все опаснее и опаснее. То, что случилось сегодня – это только начало. Может быть, самые худшие времена начнутся, когда я уже буду очень стара. А твой отец на полпоколения меня старше.

Я уже сказала, что вы сегодня действовали хорошо. Более того, вы были командой. Ты никогда не думала, что вся наша семья – это команда? У нас есть особое преимущество перед другими: мы не одно поколение и даже не два. Мы – весь спектр, от малыша Хранка и до твоего отца. Мы преданы друг другу. И я считаю, что мы очень талантливы.

Вики улыбнулась матери в ответ:

– Ни один из нас по уму и близко с папой не сравнится.

Виктория рассмеялась:

– Это да. Шерканер – он… неповторим.

Вики продолжала аналитическим тоном:

– На самом деле никто из нас, кроме разве что Джирлиба, даже в подметки не годится папиным студентам. С другой стороны, мы с… Гокной, мы брали с тебя пример, мама. Мы… я умею строить планы с учетом обстоятельств и действий других кобберов. Я думаю, что Рапса и Хранк будут где-то посередине, когда определятся. А Брент – он не глуп, но у него ум работает странными путями. Он не очень умеет взаимодействовать с кобберами, но в нем больше естественной подозрительности, чем в любом из нас. Он всегда сторожит нас.

Генерал улыбнулась:

– Так и будет. Вас теперь осталось пятеро. Семеро, если считать нас с Шерканером. Команда. Ты права в своих оценках. Чего ты еще не можешь знать – это как сравнивать себя с остальным миром. Давай я тебе скажу свою холодную профессиональную оценку: вы, дети, можете стать лучшими. Мы хотели отложить начало для вас еще на несколько лет, но обстоятельства переменились. Если наступит время, которого я боюсь, я хочу, чтобы вы пятеро могли действовать, даже если все вокруг растеряются.

Виктория Младшая была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое служебная присяга и лестница подчиненности.

– Все? Я… – Она показала на погоны на плечах матери.

– Да, я живу ради верности Короне. И я говорю, что могут наступить времена – и скоро, – когда служба Короне потребует действий вне видимой лестницы подчинения. – Она улыбнулась дочери. – Кое-что в приключенческих романах правда, Вики. Глава разведки Аккорда имеет собственный особый авторитет… Ой-ой, я уже слишком оттягиваю другие совещания. Скоро мы опять об этом поговорим – все мы.

Когда Генерал ушла, Вики еще побродила по комнате. Она все еще плохо соображала, но невыносимый ужас оставил ее. Появились интерес и надежда. Они с Гокной всегда играли в шпионов. Но мама не говорила о том, что она делает, и она была настолько высоко в своей военной ежедневной работе, что глупо было бы даже думать следовать за ней. Кроме разведки были еще компании, вроде той, что основал Хранкнер Аннерби – это казалось более реальным. Но теперь…

Вики немного поиграла с кукольным домом Гокны. Им с Гокной уже не спорить об этих планах. Команда матери понесла первую потерю. Но теперь она знала, что это была команда: Джирлиб и Брент, Рапса, малыш Хранк, Вики, Виктория и Шерканер. Они научатся выкладываться в работе. И этого будет достаточно.

33

Для Эзра Винжа годы летели быстро, и не только потому, что он был на Вахте только четверть своего времени. После нападения и убийств прошла почти треть его жизни. Это были годы, о которых его внутреннее «я» подсказывало, что необходимо проявлять неуклонное терпение и никак не выдать, что жажда уничтожить Томаса Нау и взять реванш все еще жива в его душе. Время, которое он предвидел как бесконечную пытку.

Да. Он изображал неуклонное терпение. И было это болью… и стыдом. Но страх – страх был очень далек. Пусть Эзр и не знал деталей, но сознание, что он работает на Фама Нювена, давало ему уверенность в конечном триумфе. Но больше всего поражало его, когда время от времени снова и снова выскакивало неприятное осознание: в некотором смысле прошедшие годы были лучше любого времени после раннего детства. Как же так?

Предводитель Нау очень экономно использовал оставшуюся медицинскую автоматику, и почти все время держал на Вахте исполнителей «критически важных» функций, таких, как переводчики. Триксии было сейчас уже за сорок. Эзр видел ее почти каждый день, когда был на Вахте, и мелкие изменения ее лица терзали ему сердце.