Шепот под землей - Бен Ааронович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед нами были классические конюшни старого Ноттинг-Хилла: по обе стороны мощенного булыжником тупика тянулись здания, в которых когда-то давно богачи держали лошадей и ставили кареты. Теперь это были жилые дома, местами даже поделенные на несколько квартир. В таких домах, подальше от чужих глаз, высокопоставленные геи из кабинета министров селили своих бойфрендов в те времена, когда это вызывало общественное порицание. Теперь же здесь наверняка жили сплошь одни банкиры и их ближайшие родственники. Свет ни в одном окне не горел, но небольшая парковка была забита «БМВ», «Рейндж Роверами» и «Мерседесами».
– Ну что, будем дожидаться Стефанопулос? – спросил Кэри.
Мы какое-то время обдумывали эту перспективу, но очень недолго – те из нас, кто чужд религии и оттого не носит головные уборы, рисковали напрочь отморозить себе уши. На воротах висела серая коробочка домофона, и я без колебаний набрал номер дома Галлахера. Никто не ответил. Я позвонил еще пару раз – та же история.
– Наверно, сломан, – предположила Гулид. – Может, позвоним к соседям?
– Нет, соседям пока знать рановато, – возразил Кэри.
Я внимательно осмотрел ворота. Их железные прутья в виде пик с тупыми концами располагались довольно далеко друг от друга. Но рядом очень кстати лежал бетонный ограничитель въезда, который я и использовал как ступеньку. Холодный металл обжигал руки, но уже через пару секунд мне удалось подтянуться, поставить ногу на перемычку между пиками и, перемахнув ворота, спрыгнуть вниз. При соприкосновении с обледенелой брусчаткой ноги у меня поехали, и я чуть не упал, но все-таки удержал равновесие.
– Девять и пять десятых балла, – прокомментировал Кэри. – Ваша оценка, коллега?
– Девять и два, – ответила Гулид. – Приземлился не очень чисто.
На стене рядом с воротами обнаружилась кнопка выхода, как раз на высоте поднятой руки. Я нажал и впустил остальных.
Будучи лондонцами, мы задержались на несколько мгновений, чтобы соблюсти обязательный ритуал «оценки имущества». Я предположил, что, учитывая расположение, дом наверняка сто́ит миллион с хвостиком.
– Полтора, не меньше, – высказал свое мнение Кэри.
– Может, и больше, – отозвалась Гулид, – если он в свободном владении[12].
Над входной дверью, в ознаменование того, что вкус за деньги не купишь, висел самый что ни на есть старинный каретный фонарь. Я нажал кнопку, и звонок оглушительно зазвонил внутри. А я не спешил убирать палец с кнопки – прелесть работы в полиции в том и состоит, что копу не обязательно быть тактичным в пять утра.
Наконец мы услышали шаркающие шаги на лестнице и гневный вопль: «Да вашу мать, иду уже!» А потом дверь открылась.
Он был высокий, белый, небритый, лет двадцати, с густой копной спутанных темных волос и в одних трусах. Стройный, но без болезненной худобы. Ребра немного выпирали, но пресс был накачанный, чуть ли не с кубиками. Руки и ноги тоже выглядели вполне мускулистыми. На узком лице выделялся большой рот, который при виде нас изумленно открылся.
– Э! – сказал он. – Вы кто, на хрен, такие?
Мы достали удостоверения и показали ему. Он пялился на них несколько долгих секунд, затем спросил:
– Дадите пару минут форы, припрятать заначку?
Мы дружно ломанулись в дом.
Первый этаж, очевидно, перестроили из гаража и чисто номинально поделили на две части: впереди «гостиная» со свободной планировкой, за ней кухня, отделанная искусственным кирпичом. От левой стены наверх шла лестница без боковой панели. Свободная планировка – это, конечно, хорошо, но когда у вас в доме нет обычного узкого коридора, в котором можно застрять, трое энергичных копов играючи нейтрализуют кого угодно.
Я занял позицию между парнем и лестницей. Гулид, скользнув мимо меня, стала подниматься на второй этаж: следовало удостовериться, что в доме больше никого нет. Кэри же подошел к незнакомцу близко-близко, умышленно нарушая личное пространство.
– Мы – уполномоченные по связям с семьями жертв, – сообщил он, – так что при обычном раскладе нас бы не очень интересовало ваше увлечение наркотиками. Но сейчас это полностью зависит от того, насколько усердно вы будете помогать следствию.
– И угостите ли нас кофе, – добавил я.
– У вас же есть кофе?
– Кофе есть, – кивнул парень.
– Хороший? – донесся сверху голос Гулид.
– Нормальный. Который в кофеварке варят. Ну, в зернах. Реально клевый.
– Ваше имя? – спросил Кэри.
– Зак. Закари Палмер.
– Это ваш дом?
– Я здесь живу, но хозяин – мой приятель. Мой друг, Джеймс Галлахер. Он американец. Вообще дом принадлежит какой-то конторе, а Джеймс его снимает, и я живу тут вместе с ним.
– Вы состоите в близких отношениях с мистером Галлахером? – спросил Кэри. – В каких? Гражданский брак, сожительство… или как?
– Не-не, мы просто друзья, – ответил Зак.
– В таком случае, мистер Палмер, предлагаю переместиться в кухню и выпить кофе.
Я отошел в сторону, чтобы Кэри мог сопроводить слегка ошалевшего Зака в кухню. Теперь он узнает имена и адреса друзей Джеймса Галлахера и, если повезет, его родственников. А еще спросит, где сам Зак находился в момент убийства. Этот вопрос надо задавать сразу, чтобы никто не успел ни с кем сговориться насчет алиби. Гулид наверху, выискивает улики – дневники, записные книжки или даже ноутбук, – которые помогут определить круг знакомых Джеймса Галлахера и восстановить хронологию событий в последний день его жизни.
Я оглядел гостиную. Дом, похоже, сдавали вместе с мебелью, и его атмосфера позволяла предположить, что оную мебель заказывали по каталогу. И, судя по ее добротности и полному отсутствию деталей из ДСП, каталог был покруче тех, которые выбрала бы моя мама. Большой телевизор с плоским экраном поставили года два назад, рядом с ним стояли блюрей-плеер и игровая приставка «Икс Бокс». Однако ни проводов, ни спутникового приемника я не нашел. Рядом с телевизором стоял деревянный стеллаж с дисками, цветом «под дуб». Подборка фильмов была показушно иностранной, сплошное «кино не для всех»: реставрированные ленты Годара, Трюффо, Тарковского. Диск с «Телохранителем» Куросавы кощунственно бросили рядом с проигрывателем поверх футляра: видимо, достали из плеера и, судя по второму пустому футляру, вставили вместо него одну из частей «Пилы».
Настоящий камин – большая неожиданность, учитывая, что это бывший каретный сарай, – заложили кирпичами и заштукатурили. Но каминная полка сохранилась, и на ней стояла навороченная акустическая система «Сони» с выходом для айпода. Самого айпода нигде не было – значит, его еще предстояло найти. Кроме стереосистемы я обнаружил на каминной полке некрашеную статуэтку из
