Ритмы Арье-Грауберга - Кристина Линси

– Хочешь сказать, что один из нас – донор? – уточнил Андрей и вдруг понял, что нужно делать. – Снимем всем четверым энцефалограммы во время работы прибора!

Романов позвонил девушке. На этот раз она оказалась возле храма Христа Спасителя и снова говорила о статуях. Гастарбайтер бесследно исчез.

В тот же день Андрей отправился в клинику вместе с Игорем и студенткой. Для чистоты эксперимента энцефалограммы делала медсестра. Она же включала аппарат, изобретенный Марком.

Девушку пропустили первой. Затем настала очередь Романова. Андрей был последним.

Игорь нервничал, ожидая результаты. Андрей волновался еще сильнее, ведь ему предстояло расшифровать все три энцефалограммы. Он ожидал отклонения и все-таки был шокирован.

На Романова аппарат не подействовал. Его мозг работал так же, как прежде. У студентки возникали патологические волны, напоминающие отрицательные треугольные зубцы. Такие же волны регистрировались у Андрея, только положительные. «Это же сенсация!» – подумал Андрей, но почему-то не ощутил радости. Все эмоции внезапно угасли. Он чувствовал лишь холодную пустоту, не физическую, а душевную.

Андрей вышел в коридор. Игорь метнулся к нему с надеждой и вопросом в глазах.

– Я донор, студентка акцептор, ты нейтрален, – сообщил Андрей.

– Почему ты такой бледный? – Романов встревожено смотрел на Андрея. – Что-то не так?

– Не знаю. Я, вообще, не понимаю, что происходит. Каковы свойства ритмов Арье-Грауберга? Они вызывают перемещение акцептора в пространстве или его безумие?

Что-то тяжелое внезапно сдавило грудь, затем Андрей ощутил резкую слабость и нехватку воздуха. Он бы упал, но Игорь успел его поддержать и усадил на диван. Лицо у Романова было испуганное.

– Нет! – пробормотал Игорь. – Не умирай!

«Наверное, с Марком произошло то же самое», – успел подумать Андрей, погружаясь в серый туман…

Очнулся он в кардиологическом диспансере. Боли не было. Дышалось легко.

– Как самочувствие? – поинтересовался пожилой доктор.

– У меня инфаркт? – отозвался Андрей.

– Нет. Вы слишком молоды для такой болезни.

– Говорите правду, пожалуйста! Мне это очень важно! Я сам врач!

– Мы в курсе, – улыбнулся пожилой доктор. – Ваша кардиограмма, действительно, напоминала инфарктную, когда Вас доставили на «скорой». Но это был приступ спонтанной стенокардии. Сейчас все в порядке. Электрокардиограмма в норме. Ваши коллеги считают, что Вы переутомились. Я согласен с ними, и лишь добавлю, что жара тоже отрицательно влияет на сердце. Вам нужно срочно сменить климат и отдохнуть на морском побережье.

– Когда меня выпишут?

– Через неделю, не раньше.

– Вы противоречите себе! Срочно – это сегодня, сейчас!

– Нам надо обследовать Вас и подобрать препараты для экстренной помощи.

– Приступ может повториться? – уточнил Андрей.

– Будем надеяться, что нет, но следует предусмотреть все варианты и подстраховаться.

Вечером пришли посетители – Игорь Романов, главный врач клиники, Лидия Станиславовна и Тошев. Все беспокоились за Андрея. А он пытался убедить их в том, что абсолютно здоров.

После выписки Андрей получил отпуск, но, вместо моря, отправился к Игорю. Романов сообщил печальную новость. Студентка покончила с собой, спрыгнув с балкона двадцатого этажа. Игорь пытался найти другого акцептора при помощи медсестры, которая снимала энцефалограммы случайным людям при включении аппарата. Эффекта не было.

– Ритмы Арье-Грауберга опасны! – предупредил Андрей. – У акцепторов они провоцируют галлюцинации и самоубийства, а у доноров – сердечные приступы.

– Марк думал иначе, поэтому просил продолжить эксперименты, – возразил Игорь. – И еще он велел найти то, о чем не успел сказать.

– Я не намерен в этом участвовать, – ответил Андрей.

– Завещание гения нужно выполнить! – настаивал Романов.

– Вот и займись этим сам! – вспылил Андрей.

– Тебе это нужно больше, чем мне, – хмуро произнес Игорь.

– Я не был лично знаком с Марком и не имею к нему никакого отношения, – напомнил Андрей.

– Не хотелось бы говорить об этом сегодня, но придется. Марк Соломонович Гольдштейн – твой отец.

Романов говорил серьезно, с оттенком сожаления и печали. Но Андрей не поверил.

– Моя фамилия – Новиков! А отчество – Евгеньевич!

– Правильно, – согласился Игорь. – Евгений Новиков усыновил тебя, когда женился на твоей матери. Марку Гольдштейну не нужны были ребенок и супруга. Его интересовала только наука. Ради нее он жертвовал всем.

– Откуда тебе это известно?!

– После смерти Марка я нанял частного детектива, чтобы найти родственников гения.

– Зачем?

– Хотел загладить свою вину перед Марком.

– Поэтому едва не убил его сына?

– Прости! Я не собирался причинять тебе вред.

– Ты знал правду, когда впервые явился ко мне?

– Да. Я надеялся, что сын гения продолжит его дело.

– Это подло! – возмутился Андрей. – Ты лгал мне и использовал меня в корыстных целях!

– А что мне еще оставалось делать? Марк для тебя чужой. Он же не воспитывал тебя и никоим образом не заботился о тебе.

– А что случилось с моей матерью и отчимом?

Игорь сочувственно посмотрел на Андрея и ответил вопросом:

– Разве бабушка не рассказывала тебе о них?

– Она лишь говорила, что мои родители умерли, но ничего не объясняла и не показывала их могилу.

– Евгений Новиков вместе с супругой иммигрировал в Италию. Они обещали приехать за тобой, но не вернулись. Это все, что мне удалось узнать.

– Я не хочу участвовать в сомнительных экспериментах! – объявил Андрей.

– Такой вариант я тоже предвидел, – признался Романов. – Если честно, то я больше не нуждаюсь в тебе. Пока ты находился в больнице, я показал обе аномальные энцефалограммы знакомому физику, Кириллу Власову. Сейчас он работает над созданием аппарата, способного заменить твой мозг.

– Искусственный разум?! – удивленно уточнил Андрей.

– Все гораздо проще. Нас интересуют только физические процессы. Аппарат будет реагировать на изобретение Марка такими же патологическими ритмами, как и ты. Кирилл называет его «Универсальный заменитель донора», сокращенно – «УЗД». Аппарат, изобретенный Марком, мы теперь именуем «ЛДА» – «ловушка для акцептора».

– Затея безумная, но все же желаю тебе успеха, – сказал Андрей и направился к двери.

– Не спеши! Ты еще не получил расчет! Я должен заплатить тебе за работу и моральный ущерб! – произнес ему вслед Игорь.

Андрей не ответил. Ему хотелось забыть о событиях последних дней и временно уехать из Москвы.

На улице он встретил Павла Федотова.

– У меня отпуск! Я уезжаю в Самару! – радостно объявил Павел.

– Это приморский поселок? – поинтересовался Андрей.

Федотов расхохотался, потом объяснил:

– Самара – крупный город на левом берегу Волги. Там живут мои родители. Летом они уезжают на дачу, в деревню, а квартира пустует. Дом расположен в престижном месте – на Волжском проспекте, возле набережной, рядом с пляжем.

– А я собираюсь провести отпуск на море, – сообщил Андрей.

– Где, если не секрет? – уточнил Павел.

– На море есть много уютных отелей, – уклончиво ответил Андрей. Он еще не определился с выбором места отдыха.

– Зачем тебе море? Волга круче! Поехали со мной! – заявил Федотов.

И Андрей, неожиданно для себя, согласился.

Глава 6. Лидия Станиславовна Полонская. Паническое бегство

Москва страдала от аномальной жары. Заболеваемость и смертность повысились. Медики не справлялись с нагрузкой. Особенно тяжело приходилось сотрудникам «скорой», которые находились в раскаленных машинах. Они получали тепловые удары и падали в обмороки. Пациенты жаловались в Министерство Здравоохранения, так как считали, что медики должны быть выносливыми и сильными, как роботы, и в тоже время внимательными, добрыми и чуткими.

Лидия Станиславовна взяла дополнительный отпуск, потому что переживала за дочь. Девочка нервничала, капризничала, плохо спала и просилась в Санкт-Петербург. Она тоже плохо переносила летний зной. Кондиционер не помогал. Лита хотела гулять по улице и дышать свежим воздухом. Полонская решила отвезти дочку на дачу, расположенную в двухстах километрах от Москвы. Она уже упаковала вещи и мысленно наметила маршрут. Вызывать такси – бесполезно. На всех дорогах – пробки. Придется ехать на электричке, а потом ориентироваться по обстоятельствам.

Мелодичный звон разнесся по квартире. Лидия Станиславовна открыла дверь. На лестничной площадке стоял незнакомый мужчина – темноволосый, невзрачный, невысокий.

– Частный детектив Борис Тронин! – представился он, показывая удостоверение. – Нам надо срочно поговорить!

– Вы, наверное, ошиблись! – удивленно отозвалась Лидия Станиславовна.