Журнал «Вокруг Света» №04 за 1986 год - Вокруг Света

— Открыть багажник!

— Позовите офицера,— потребовал Иван.

— Он отдыхает,— осклабился охранник.

— Что ж, нам торопиться некуда. Подождем.— Мой спутник открыл заднюю дверцу, сел поудобнее и пригласил: — Садись, Костя. В ногах правды нет...

Израильтянин долго, с нескрываемой ненавистью разглядывал нас, потом процедил сквозь зубы:

— Хорошо. Я позову. Только не надейтесь, что это поможет. Все равно придется открыть багажник.

— Бабушка надвое сказала,— произнес Проценко по-русски, глядя вслед побежавшему к палатке «завоевателю».

Из палатки вышел офицер, взял у солдата паспорта, полистал и нарочито медленно направился к машине. Охранник семенил чуть сзади, что-то объясняя и отчаянно жестикулируя.

— Шалом! (В переводе с иврита означает «мир». Употребляется для приветствия при встрече и расставании.) — небрежно бросил офицер, остановившись в двух шагах от машины.

Охранник, взяв автомат на изготовку, встал так, чтобы держать нас под прицелом.

— Ассалям алейкум (Мир вам! (араб.).) — ответил по-арабски Иван.

Офицер удивленно вскинул черные лохматые брови и, перейдя на арабский, спросил:

— Вы знаете этот язык? Где же вы его выучили?

— В Москве.

— О, Москва... Говорят, красивый город. Музеи, театры. Жаль, что между нашими странами нет дипломатических отношений. Можно было бы совершить туристическую поездку. Я не кадровый военный, а резервист...— Он полистал паспорта, потом спросил, обращаясь ко мне: — Энд ху ар ю? (А кто вы? (англ.).)

Я понял вопрос, но ответил тоже по-арабски:

— Журналист.

— С какой целью направляетесь в Бейрут?

— Освещать происходящие события.

— Что же собираетесь писать?

— Правду.

— А вы знаете, что въезд вам, корреспондентам...— Он сделал паузу и зло отчеканил:—За-пре-щен!

— Кем? — спокойно спросил Проценко.— Мой товарищ получил визу в Москве, в ливанском посольстве. Там знали, что он журналист.

— Мне безразлично, где он получил визу и кто ее выдал. Мы дошли до Бейрута! Здесь наша территория и действуют израильские законы.

— Все равно проеду. Здесь ли, в другом месте, но проеду,— не выдержал я.

— А почему вы так рветесь туда? Город постоянно бомбят, обстреливают с моря и суши...

— Люблю острые ощущения.

— Кстати,— израильтянин испытующе посмотрел на меня,— многие западные корреспонденты находятся в восточной части Бейрута. Там можно прекрасно устроиться в отеле «Александр».

— Но корреспондентский пункт моей газеты в Западном Бейруте. Поэтому я должен быть там.

— Хорошо. Я пропущу вас.— Офицер неохотно вернул паспорта и с угрозой добавил: — Но запомните сами и передайте другим: через два-три дня вы узнаете, что такое настоящие бомбардировки и артиллерийские налеты. Пока была только репетиция...

Он резко повернулся и, едва не сбив с ног охранника, направился к палатке.

Метров через двести я увидел высокий земляной вал, примыкавший к полуразрушенному зданию. Слева высились разбитые коробки многоэтажных домов: стены в рваных проломах, вырванные «с мясом» балконы, черная копоть вокруг оконных проемов. По разбитому асфальту через узкий проход мы въехали на передовые позиции защитников Западного Бейрута.

— Кто такие? — подойдя к машине, спросил палестинец с коротким десантным автоматом в руках.

— Сафара совьетийя,— произнес Проценко привычную фразу.

— Руси? — Боец улыбнулся и выговорил по складам:—То-ва-рищ...— Пожал руку Ивану, потом мне.— Проезжайте. Ехать лучше через центр. Набережную израильтяне обстреливают с кораблей...

— Ну вот ты и в Бейруте,— хлопнул меня по спине Проценко.

Еще в Москве у меня возникло предположение, что вторжение в Ливан — заранее подготовленная крупномасштабная военная операция, а не ответная мера на действия «палестинских террористов» (Так израильские правящие круги называют бойцов Палестинского движения сопротивления.), как утверждали в Тель-Авиве. Теперь у меня была возможность проверить это. Встречаясь с участниками событий, в том числе и с израильскими журналистами, анализируя многочисленные печатные материалы, такие, как, например, книги хорошо информированных израильских авторов Зеева Шифа и Эхуда Яари «Войну ведут дураки» и Шимона Шиффера «Операция «Снежный ком», я получил многочисленные доказательства, что агрессия планировалась давно.

«Зеленый свет» Вашингтона

25 мая 1982 года телеграфные агентства передали короткое сообщение: «Сегодня в Вашингтоне состоялась встреча между государственным секретарем США Александром Хейгом и министром обороны Израиля Ариелем Шароном».

И все. Ни подробностей, ни комментариев.

Может быть, на эту встречу никто не обратил бы внимания, если бы не последовавшее через две недели вторжение Израиля в Ливан. О ней вспомнили, и, естественно, встал вопрос: «Случайно ли свидание в Вашингтоне произошло как раз накануне нападения?» Тогда ответить на него было трудно, потому что содержание беседы хранилось в тайне. Лишь значительно позднее вышла книга израильского журналиста Шимона Шиффера «Операция «Снежный ком», в которой приведена стенограмма встречи министра обороны Шарона и госсекретаря Хейга.

С американской стороны присутствовали: посол Соединенных Штатов в Тель-Авиве Самюэль Льюис, специальный посланник президента на Ближнем Востоке Филип Хабиб, высокопоставленные чиновники Пентагона и ЦРУ.

Израильскую сторону представляли: посол в США Моше Аренс, дивизионный генерал Абрахам Тамир, начальник военной разведки генерал-майор Егошуа Саги и адъютант Шарона майор Одед Шамир.

Окна кабинета Хейга, где проходила встреча, были плотно занавешены тяжелыми шторами. В углу громоздился огромный двухтумбовый стол с массивным письменным прибором из серого мрамора. Рядом, на специальной подставке,— развернутый звездно-полосатый флаг.

Хейг, одетый в серый двубортный костюм, неспешно прохаживался по кабинету, изредка поглядывая на Шарона. С трудом втиснув в мягкое кожаное кресло свое грузное тело, тот подробно рассказывал шефу американской дипломатии о «напряженном положении» на своей северной границе и намерении израильского правительства очистить Ливан от «террористов». Чтобы упредить возможную негативную реакцию Хейга, Шарон намекнул, что на одном из последних заседаний кабинета министров уже принято (!) решение осуществить вторжение в Ливан.

— Таким образом, наши войска уничтожат военную и политическую инфраструктуру Организации освобождения Палестины, и мы избавимся от нее на долгие годы,— последние слова министр обороны подчеркнул энергичным взмахом руки.

— Нам понятны ваши цели,— живо отозвался Хейг.— Мы не раз говорили об этом с премьер-министром Бегином. Как ваши союзники, мы не можем заставить вас отказаться от защиты своих интересов, но...

— Ни одна страна не вправе рекомендовать другой, как наилучшим образом обеспечить защиту своих граждан,— резко, перебил Шарон, которого насторожило это «но», и исподлобья бросил сердитый взгляд на Хейга.

— Я вскоре прибуду в Израиль. Так что в случае необходимости можно будет продолжить обмен мнениями,— поспешно вставил Хабиб, желая сгладить неловкость. Поправил массивные затемненные очки и с улыбкой посмотрел на Шарона.

— Когда вы намерены прибыть? — поинтересовался тот, в упор глядя на специального посланника президента. И тут же добавил: — Торопитесь! Военные действия могут начаться в любой момент, даже сейчас, во время нашей беседы.

— Каковы масштабы будущей операции? — с непроницаемым лицом спросил Хейг.

(Уйдя в отставку, он признался в одном из интервью, что уже тогда понял: Шарон планирует не просто «акцию возмездия», а «значительную операцию».)

— Мы понимаем ваше беспокойство,— усмехнулся израильский министр.— Я не думаю, что речь пойдет о крупной военной операции. Мы попытаемся по возможности ограничить ее, конечно, не в ущерб эффективности.

— Но при этом следует помнить об одной вещи.— Хейг все же решил высказать свою мысль до конца.— Как оправдать вторжение?!

— То есть, каким должен быть предлог? — прямо спросил Шарон.

Хейг на мгновение задумался, потом, словно размышляя вслух, ответил:

— Я думаю, что наилучшим поводом для вашей операции могла бы стать смерть какого-нибудь израильтянина...

При этих словах Шарон едва не подпрыгнул вместе с креслом: ему стало ясно, что американцы дали операции «зеленый свет». (Позднее, вспоминая эту встречу, он скажет своей жене: «Я готов был тотчас же вернуться в Израиль и отдать приказ наступать.)

А Хейг между тем продолжал:

— Без подобного инцидента ваше нападение не будет ни понято, ни принято на международной арене. Короче, нужно найти достаточно веские основания...— Он помолчал, потом заключил:— Мы понимаем ваши проблемы. Как и вы, мы хотим видеть в Бейруте правительство, которое станет союзником Израиля. Мы также желаем, чтобы ООП покинула Ливан...