Мертвый и Похороненный - Элла Крылова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Ану и пшеничное пиво. Легенда, пересказанная Иохо.
Однажды Ану захотел пива, и принесли ему напиток, произведенный на севере.
– Слишком кислое, – сказал Ану. – Несите другое.
Тогда принесли ему пиво, сделанное на юге.
– Как вода, никакого вкуса! – заявил Ану.
Тогда принесли ему пиво, сваренное на востоке.
– Это не пиво, а какой-то сироп! Слишком сладкое! – скривился Ану.
А на западе пива не варили, там жили дремучие дикари, поедающие сырое мясо и торгующие рыбьими костями.
Тогда Ану приказа принести ему пшеничного зерна и привести двух пивоваров. Он уединился с ними и не показывался целую неделю. Потом они вынесли на площадь огромный котел пива.
– Вот каким должно быть настоящее пиво! – провозгласил Ану и приказал каждому отведать напиток. Это было самое вкусное пиво, которое когда-либо варили в мире. А двое пивоваров с тех пор начали его варить. Обоих Ану лишил речи, чтобы никому они не могли разболтать рецепт.
***
Когда Иару принялся пересказывать мне историю о том, как Ану придумал собирать налоги на Изумрудном тракте, я остановил его. Понятно было, что все эти легенды повествуют о вовсе уж дремучей древности, когда в Тарме не было ни храмов, ни зиккуратов, ни ворот, ни мощеных улиц. Вряд ли пришелец из такого далека мог бы быть ценным советником царя. Но я все же решил уточнить.
– А вот скажите мне, господа хорошие, как по-вашему, был ли Ану колдуном?
Жрецы переглянулись.
– Думаю, да, господин каптер, – ответил Иару. – Если он вообще существовал…
– Что ты говоришь?! – вспыхнул Иохо. – Ты ставишь под сомнение наши священные тексты!
Иару промолчал, опустив взгляд. Я поднялся.
– Благодарю за гостеприимство, – я поклонился, глядя только на Иару. Гнев Иохо меня меньше всего интересовал. – Если вы вычитаете в своих текстах что-то важное и интересное, можете беспокоить меня в любое время.
– Он был толстым, – сказал Иару.
– Что? – переспросил я.
– Я хотел сказать, что если Ану существовал, то он был очень толстым. Таким, что его приходилось возить на тележке, столь объемно было его чрево. И волосы его были желтыми, как пшеничное поле.
– А есть ли там легенда про вино? – вспомнил я. – Священное Вино, выпив которое, Ану получил силу своего отца?
– Да, – медленно кивнул Иару. – очень странная история. Она о том, как к Ану прибыл из дальних стран, которого звали Энку. И он подарил Ану кувшин особого вина. Ану сделал три глотка. После первого его глаза начали светиться, после второго он воспарил над землей, а после третьего словно бы умер. Энку схватили и собрались казнить, но тут Ану ожил и сказал, чтобы Энку оставили в живых. Посла отпустили, и тот исчез. А Ану с тех пор перемещался, не касаясь ногами земли. И тележка стала ему не нужна… Легенды гласят, что после того, как он испил Священное Вино, он смог призвать богов для постройки города. Что каждый бог выполнил один приказ Ану. И каждому возвели в Тарме храм.
Я хотел спросить про отношение Ану к войне, но не стал. Какая теперь-то разница?
– Позволю себе высказать свое мнение насчет Ану, – вдруг сказал Иохо, зло глянув на Иару. – Это стал другой Ану. В Тарму пришел один Ану, а умер уже другим.
– Разве не со всеми так происходит? – неожиданно торжественно спросил я. Даже сам смутился своего вопроса.
– Вы правы, господин каптер, жизнь нас меняет. Но не всякий становится другим человеком, просто глотнув незнакомого вина.
***
Я посмотрел на собранные в дорогу вещи и хмыкнул. Так и не получилось у меня за семь лет оседлой жизни стать настоящим сибаритом. Все необходимое уместилось бы у меня на спине. Я прислушался к себе. Был ли я рад тому, что снова в деле? Очень хотелось ответить, что нет, но если быть с собой честным, то в душе тренькали радостные струны, а где-то вдалеке призывно пели трубы. Потом я перевел взгляд на сундук с бумагами. Весь мой скарб смотрелся рядом с ним жалкой кучкой. Ну ничего, я еще наведу там порядок. Дела армии царя без меня вел Раг, в своем деле он мастер, конечно, но бумаги ведет из рук вон плохо.
Пришел Лето. Вошел и сел на табурет, не отвлекая меня от раздумий. Я закончил мысленные подсчеты и повернулся к нему.
– Я отправляюсь на Отмели, пора мне разобраться в кораблестроении, – сказал я. – Здесь вроде все в порядке.
– Да, – кивнул Лето. – Вербовочные пункты работают, армия растет. Жрецы хоть и поворчали сначала, но все же начали действовать. Храм Агталы…
– Пригодился?
– О да, – рассмеялся Лето. – Кто бы мог подумать, что в деле вербовки и подготовки армии может помочь богиня семьи.
Я развел руками.
– Что скажешь про Таску? – спросил Лето. – Ты с ним много общался последнее время.
– Ничего, – скривился я. – Иногда он даже начинал мне казаться неплохим парнем, но ненадолго. Хорош, что царь не отправляет его со мной на Отмели, хоть не будет соблазна прирезать его по дороге и скормить… хм… диким зверям.
В дверь постучали.
– Ты что, закрыл? – удивился я.
– Эй, там! – раздался из-за двери голос Кацы. – Открывайте, или я разнесу вам дверь в щепки!
Я отодвинул засов. Каца ворвался в мою лавку с таким выражением лица, будто его кто-то здорово разозлил. Или расстроил.
– Наливай твоего сиропа, – буркнул он, заглянув в пустой стакан на прилавке. – Все равно у тебя ничего другого нет.
– Что-то случилось, Каца? – спросил я.
– Веселенькое дерьмецо, – фыркнул колдун. – Ладно, не бери в голову, это не по твоей части совсем. Тебе положено думать, чем наших солдат кормить и чем им зады прикрывать холодными ночами. А это… Наливай уже!
Я налил. Мы выпили.
– Ты был у него? – спросил Лето у Кацы. Колдун кивнул.
– У кого? – непонимающе спросил я. Эти двое переглянулись. Я сразу все понял. Мертвый советник. Я его еще не видел. Окажется он длинным и тощим или толстым и желтоволосым?
– Он не толстый, – сказал Каца. – Для толстого гроб был бы шире.
Тайны кораблестроителейДознаватель был немногословен. Он деловито обсмотрел со всех сторон красноватые прутья, вроде как розги, но вряд ли все было так просто. Я бывал в камерах пыток раньше, и эта не произвела на меня никакого впечатления. Из обычных приспособлений тут имелся только стол с кандалами, в остальном ничего страшного не имелось. Разве что жаровня в углу, но она была скорее для тепла, чем для дела, в это время года в Лулии прохладно. Меж тем пленника, привязанного к столу, отсутствие устрашающих щипцов, шипов и гвоздей ни капельки не успокаивало. Безликий дознаватель снова подошел к ведру и потрогал прутья. Потом резко кивнул.
Я вздохнул. С удовольствием отказался бы от чести ознакомиться с новейшими методами активного дознания, но, увы. Этот допрос напрямую касался меня и моих дел. А дознаватель опять расслабился, приподнял край маски и закурил.
– Уже совсем скоро, – сказал он без малейших эмоций. – Через четверть часа мы все узнаем. Максимум – через полчаса.
Где их таких берут, интересно? Будто сапоги тачает или, там, гвозди в стены забивает. Мне даже с ним как-то неуютно было, хоть он и не колдун совсем. Машина безотказная. Арбалет. Шагающая крепость. Любой приказ воспринимает одинаково: сначала составит план, потом посчитает расходы, потом выдаст результат, если эти самые расходы ему возместят. И никакого тебе благородного гнева, моральных терзаний, чести и совести. Таких стало неожиданно много за время моего затворничества. Может, об этом мне Бат и говорил тогда? А я еще норовил мимо ушей его слова пропустить…
Дознаватель затушил самокрутку о ладонь пленника и деловито наклонился к его лицу. Поправил маску и принялся за дело.
Прутьями, как можно было догадаться, секут. Они оставляли по телу странные зеленоватые следы. Уродливые мясистые цветы прикладывают к соскам и гениталиям. Я даже боюсь предположить, что они делают. Судя по воплям, причиняют невыносимую боль. Оранжевая пыль втирается в ступни и ладони. Эффекта я не понял, внешних изменений не произошло, а определить по воплям что-либо к тому моменту было очень трудно. И еще были белесые черви. Они копошились в миске под столом, но дознаватель пока их не трогал. После каждого своего действия он склонялся к лицу своей жертвы, оттягивал ему веки и зачем-то заглядывал в рот. И ни о чем не спрашивал.
Я забеспокоился и огляделся. Писарь сидел и скучал, ему происходящее странным не казалось. Значит, все идет как надо.
На ползающей по телу розе я отвернулся. Честное слово, клещи и раскаленное железо внушало меньший ужас, чем это ботаническое извращение.
– Сейчас он будет готов, – произнес дознаватель все тем же неизменным тоном и высыпал на лицо пленника горсть серой пыли. Тот закашлялся, глаза его выпучились, казалось, что он сейчас задохнется. А дознаватель тем временем стряхнул с тела жертвы мясистые цветы, ползающую розу и зеленые колючки. – Вы сами будете спрашивать, господин каптер?