Наследница Дестроера - Уоррен Мерфи

– Боюсь, в данный момент говорить об этом преждевременно.

– Преждевременно? – удивился Чиун. – До окончания нынешнего контракта остается всего несколько дней. Разве вы не хотите, чтобы его условия плавно перешли в новое соглашение?

– “Преждевременно” – неудачное слово. На самом деле, мне следовало бы назвать этот вопрос спорным.

– Отлично! – Чиун просиял. – Давайте на том и сойдемся, что все наши дальнейшие переговоры будут касаться весьма спорных вопросов. Это сделает их более продуктивными.

– Вы не поняли, – устало произнес Смит. – Через месяц организация вообще может прекратить свое существование. Вице-президенту Соединенных Штатов стало известно о КЮРЕ, и он уже намекнул, что в случае его избрания организация ликвидируется.

– Только шепните, и я расправлюсь с ним, как того заслуживает предатель! – решительно заявил Чиун.

– О нет, нет! – поспешил возразить Смит. – Это прерогатива президента – решать, оставлять КЮРЕ или нет, когда он вступает в должность. Всякий раз при смене администрации происходит та же процедура: старый президент информирует своего преемника о нашей организации, а уж его дело оставлять ее или распускать.

– А, тогда я отправлюсь к этому блиц-президенту и помогу ему принять верное решение, о мудрейший! – Чиун отвесил поклон.

Смит опустился в кресло. Он уже давно отчаялся втолковать Чиуну суть демократических процедур. Тот не переставал надеяться, что когда-нибудь Смит даст ему волю, и он сумеет посадить в Овальный кабинет Харолда Смита Первого, законного Императора Всея Америки.

– Нет, – сказал Смит. – Решение будет принимать вице-президент. Если его выберут президентом.

– Если? – переспросил Чиун.

– Его еще могут не избрать. Президентом может оказаться кандидат от демократов.

– А что думает этот второй? – поинтересовался Чиун.

– Он ничего не знает о КЮРЕ. Так что придется нам подождать результатов выборов.

– Тогда надо позаботиться о том, чтобы трон достался этому второму, раз у него нет против нас предубеждений, – обрадовался Чиун.

Смит снял очки и потер воспаленные глаза.

– Это тоже не наше дело, – сказал он.

– Я мог бы сделать это и без вашего прямого указания. Взять, к примеру, отпуск, а дальше я волен делать что захочу, это никого не касается. Я видел по телевизору слушания в конгрессе и понимаю теперь, как работает ваша власть. Разрешите мне взять на себя этот труд.

– Американская власть работает по-другому. У нас не совершаются дворцовые перевороты. Почему, вы думаете, Америка существует уже больше двухсот лет?

Чиун вежливо пожал плечами и решил не говорить, что он на сей счет думает. Его предки служили Египту, Риму и Персии на протяжении гораздо более долгого времени, нежели жалкие два столетия. Двух веков едва ли могло хватить на установление действительно стабильной власти. Тем более если речь идет об Америке, где каждые несколько лет меняют правителей, не давая им возможности как следует освоить искусство управления государством. В политическом же отношении в стране царит полная неразбериха, и слова Смита – тому подтверждение. Надо же – заявить, что Мастер Синанджу не может быть уверен в своем будущем контракте с Америкой только потому, что в стране должен смениться руководитель!

Мастер Синанджу в задумчивости прищурился. Больше всего ему хотелось помешать возвращению Римо в Синанджу. В прошлый раз ему удалось убедить Римо остаться на службе до истечения срока нынешнего контракта. В следующий раз это вряд ли пройдет, но что он, собственно, теряет? Для Чиуна вернуться в Синанджу и уйти в отставку равносильно тому, чтобы отдаться во власть преждевременной смерти. Селяне Синанджу перенесли свои верноподданнические чувства с Чиуна на Римо и совершенно перестали замечать старика. Хуже того, Римо вознамерился жениться на женщине, с которой едва знаком. И хотя Ма Ли хорошая девушка, добрая и чистая душой, брак с ней означает, что Римо неизбежно отдалится от Чиуна. А Чиун совсем не готов к тому, чтобы отойти на второй план в жизни Римо.

– Разве не существует переходного периода, когда власть передается от старого президента новому? – спросил немного погодя Чиун. – Чтобы обеспечить преемственность?

– Да, существует, – согласился Смит. – Однако, как вам известно, в последний год в стране было очень спокойно. И я не думаю, что произойдет что-то критическое, хотя наперед этого знать никто не может. Дело в том, Мастер Синанджу, что даже если нашу организацию не распустят, КЮРЕ вряд ли уже понадобится ее боевая единица.

– Чушь! – огрызнулся Мастер Синанджу. – Ассасин государству так же необходим, как человеку – воздух. Но предположим на минуту, что вы правы. Если, как вы говорите, вы опасаетесь упразднения, то мы тем более ничего не потеряем, если обсудим условия нового контракта сейчас. Если вас отправят в отставку, мы с Римо тоже тихо исчезнем.

– Боюсь, что в данный момент мы не вправе обсуждать дальнейшую судьбу Римо, – заметил Смит. – Нынешний президент считает, что Римо погиб в прошлом году во время кризиса с Советами.

– Значит, о Римо мы поговорим позже, – твердо заявил Чиун и расположился на ковре.

Понимая, что это означает официальное начало переговоров, Смит тоже устроился на ковре, положил на колени желтый блокнот и приготовил карандаш, чтобы записывать условия соглашения.

– Я предлагаю возобновить наш контракт на прежних условиях. Оплата меня устроит нынешняя, – величественным тоном изрек Чиун.

Он был уверен, что Смит тотчас ухватится за такие выгодные условия: все последние годы Чиун регулярно выбивал из него солидную прибавку.

Смит колебался. Он хотел сказать “да”, но прикусил язык.

– Это слишком дорого, – отвечал он бесстрастным тоном.

– Слишком... – начал Чиун. Он помрачнел, но сдержался. За всю историю Дома Синанджу не было случая, чтобы Мастер возобновил контракт на условиях, более скромных по сравнению с предыдущим годом. Но Чиуну позарез надо было продлить контракт, вот почему он подавил клокочущий внутри гнев. Подождите, через год – если Америка доживет – он свое возьмет. Сторицей! – Тогда сделайте встречное предложение, – строгим голосом изрек он.

– Мне кажется, будет лучше, если вы сами назовете цену, – ловко вывернулся Смит после некоторого раздумья.

Чиун лихорадочно соображал. Он сбросил сорок процентов с первоначальной ставки и подсчитал убытки. Результат заставил его поежиться, но он все же назвал цифру вслух и добавил:

– Ни больше, ни меньше. Ни на цент!

– Сбросьте еще десять процентов, и я соглашусь, – безразличным тоном сказал Смит.

Мастер Синанджу вскочил, облаком взметнув вверх полы кимоно. Щеки его раздувались, а пальцы выделывали в воздухе таинственные па, напоминая кинжалы. Смит отпрянул.

Взяв себя в руки. Мастер Синанджу грациозно опустился на ковер, как семечко одуванчика, парашютиком приземляющееся на луг. Когда он заговорил, в его медоточивом голосе звучали легкие угрожающие нотки.

– Договорились, – сказал Чиун.

– Составляйте текст, я его потом посмотрю, – сказал Смит.

С каменным лицом Мастер Синанджу поднялся и склонился в поклоне, после чего, не вымолвив более ни слова, на деревянных ногах вышел из кабинета.

Харолд В. Смит вернулся за стол и позволил себе улыбнуться. За все годы пребывания на посту директора КЮРЕ ему еще ни разу не удавалось так удачно сторговаться с Мастером Синанджу. Бережливый по натуре, Смит из года в год был вынужден отгружать в крохотную рыбацкую деревушку Синанджу столько золота, что его хватило бы на погашение долгов большинства стран третьего мира.

Жаль, что все это может пойти прахом, подумал он и включил компьютер, чтобы в последний раз перед уходом домой просмотреть свежую информацию.

Первая же строчка, высветившаяся на экране в информационной сводке, заставила его лицо вытянуться. Это был краткий отчет о выступлении кандидата от Демократической партии, губернатора Майкла Принсиппи. Суть его речи сводилась к обещанию перекачать средства из расходов спецслужб в социальную сферу. В особенности Принсиппи ополчился на так называемые “закрытые проекты”, оплачиваемые из федерального бюджета, безымянные статьи расходов, позволяющие правительству направлять миллиарды долларов налогоплательщиков на секретные операции и оборонные проекты, которые носили столь деликатный характер, что о них даже в конгрессе нельзя было сказать иначе, как за закрытыми дверьми. “Давайте прольем свет на то, что мы называем закрытыми статьями бюджета, и посмотрим, что мы там имеем” – такая цитата из речи губернатора Принсиппи содержалась в отчете.

Силясь овладеть собой, Смит двумя руками схватился за край стола. Сначала вице-президент, теперь еще и этот. Было очевидно, что его выступление стало ответом на призыв вице-президента положить конец секретным операциям спецслужб. Из этого, правда, еще не следует, что губернатору Принсиппи тоже известно о КЮРЕ. Худшего сценария и придумать было нельзя.