История мангытских государей - Абдалазим Сами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Освободившись от мысли о захвате областей, [Рахим-хан] возвратился и спокойно воссел на царский трон в столице Бухаре. Но не успел он еще согреть места на троне царствования и сорвать желанный сердцу плод с деревца своих стремлений, как орел смерти обрушился на его голову и освободил владение его тела из-под власти войска жизни. Жизненное добро его было разграблено. Свершилось это дело в 1162 (1748-49) году[129].
Период правления Рахим-хана /59б/ от мученической смерти Абу-л-Файз-хана до дня [его собственной] кончины продолжался одиннадцать лет и два месяца, из них два года три месяца и пятнадцать дней он восседал на троне и назывался государем. Прожил Рахим-хан сорок пять лет, и был он человеком храбрым, смелым, наделенным щедростью и благородством и добродетельным. Благодаря милостям и подаркам он привлек к себе людей и достиг царского сана. В отношении рассудительности и распорядительности он был единственным [в своем роде]. Однако он проливал кровь и уничтожал дерзких, непокорных [ему людей], за малую вину подвергал [их] большому наказанию.
У него не было детей, кроме одной дочери. Эту дочь он сочетал узами брака с 'Абдалму'мин-ханом, сыном Абу-л-Файз-хана. После убийства 'Абдалму'мин-хана он связал брачным союзом упомянутую дочь и Нарбута-бия, сына Бадал-бек-бия, сына Хаким-аталика, который был его племянником. От него появился сын, которого назвали Фазил-тюря. Во время смерти Рахим-хана Фазил-тюре было шесть лет.
Когда Рахим-хан освободил царский престол, эмиры и начальники договорились [между собой] и в качестве преемника посадили на трон Данийал-бия-аталика. Рахим-хан умер вне города, во время возвращения его с прогулки в Гиждуванский туман[130]. Его тело погребли в усыпальнице за воротами Мазар[131], на берегу Шахруда[132]. О дате смерти Рахим-хана говорили: /60а/
Та'рих:
Был Рахим-хан — шах, завоеватель стран,
Его мужество устрашало врагов.
Пробыв эмиром десять лет,
Затем избрал он царский трон
И установил справедливость на земле:
Тюльпаны и ароматные травы зацвели на солончаках,
Паслись вместе волки и овцы,
Детеныш газели сосал свирепую львицу,
Разбойник, устыдившись своего дела,
Отрубил себе руку насилия и алчности.
Правосудие [Рахим-хан] довел до того,
Что исчезли насилие и страх.
Два года он провел на престоле.
Вслед за этим последовало еще три с половиной месяца,
И весна его [жизни] сменилась осенью:
Ветер смертного часа подул на лужайку [его] тела.
Над каждым, кто свалился с ног в сумерках смерти,
Повеяло утро дня воскресения.
Всякий, кто по очереди достигая конца,
Всплескивал ладонями сожаления и уходил из мира.
Была пятница, второго раджаба,
Когда меч предопределения срезал дерево его жизни.
Назови дату его [смерти]:
Попугай души улетел из клетки тела[133].
РАССКАЗ О ВОСШЕСТВИИ НА ПРЕСТОЛ ВЕЛИКОГО ЭМИРА, ЭМИРА ДАНИЙАЛА
Да не будет скрыто, что когда Рахим-хан распростился с бренным миром и отошел в обитель воздаяния, то, поскольку у него не было сына и наследника, дела государства и управления утвердились за «убежищем власти» Данийал-бием-аталиком, который приходился хану дядей.
Байт:
Поскольку Рахим-хан не имел сына-наследника,
Он поневоле оставил царство своему дяде.
И стал, по милости Всевышнего,
Вместо Рахим-хана — эмир Данийал.
/60б/Унаследовав по желанию эмиров, сановников и вождей кочевых племен в 1163 (1749-50) году царство, эмир Данийал взял из гарема, несмотря на малолетство, Фазил-тюрю, внука Рахим-хана, и посадил [его] на царский престол. А сам, приняв титул полномочного правителя, все дела государства взял в свои могучие руки и стал твердо управлять страной.
Через год некоторые мятежники и смутьяны в дальних областях, таких, как Ура-Тюбе и Гиссар, сошли с пути повиновения, подняли голову мятежа и смуты. В их числе восстал и накиб[134] Мухаммад-Амин-ходжа, который был хакимом в Кермине[135]. Он по наущению парваначи[136] Йадгара буркута[137], хакима Нурата[138], ступил в долину мятежа. Эмир Данийал, не дав ему времени, двинул против него войско, уничтожил [его] и, включив область Кермине в свои владения, возвратился с победой и славой.
Нарбута-бек-бий, отец Фазил-тюри, который вместе со своим сыном находился в Бухарском арке[139], по легкомыслию и необдуманности запер ворота арка перед эмиром Данийалом и не дал ему возможности войти.
В то время как эмир Данийал пребывал в недоумении от этого поступка, подошел Давлат-кушбеги[140] и доложил, что [Нар]бута-бий — легкомысленный и невежественный человек. Он совершил этот неподобающий поступок по подстрекательству и наущению двух-трех окружающих его неразумных гулямов /61а/ и осуществил это непохвальное дело [только] по своей простоте и невежеству. Пусть Данийал остановится в добрый час в мауруре[141] [мечети] Джами'пайанда-аталика[142], немного подождет, а [Нарбута тем временем] опомнится, откроет ворота и выйдет.
Эмир Данийал по совету упомянутого кушбеги сошел с коня и вошел в мечеть. Не прошло и немного времени, как [Нар]бута-бий передумал, раскаялся в своем поступке, открыл ворота и, взяв на руки Фазил-тюрю, выехал к эмиру Данийалу и с мольбой и смирением попросил прощения за свою вину. Эмир Данийал был человеком мягким, умным и терпеливым. Список безобразных деяний Нарбута-бия он смыл водой прощения и ничего не сказал. Когда Данийал въехал в арк, он тотчас же назначил Фазил-тюрю хакимом в Карши[143] и отправил [его] в Несеф вместе с [Нар]бута-бием и его приближенными. Вместо него Данийал привез Абу-л-Гази-хана[144], внука одной из дочерей Абу-л-Файз-хана, который в тумане Ханкар занимался земледелием, и под именем государя возвел его [на престол]. Он провозгласил его имя в хутбе, стал чеканить монету с его именем, построил для него дом и дворец и предоставил средства для жизни, как ему было положено по праву, а сам остался в той же должности доверенного лица и распоряжался административными и финансовыми делами.
Байт:
Влюбленный —
