Потерянная юность - Максим Салямов

– Сара, я не готов ты что, а если они меня не примут, я же другой, ты сама говорила, что твой папа всегда общается только с очень важными и успешными людьми, начал, было, я отказываться от похода в гости в ее дом.

– Я тебя приняла мой милый, ты мне очень нужен и не важно, что скажут мне в итоге родители.

– Только ради тебя, давай перед этим зайдем ко мне, я хочу переодеться.

– Конечно.

Вот просидев в моей квартире пару часов, отправились в гости к Саре. Я очень волновался, думал, как будет правильно себя держать, о чем говорить. Там же наверняка будут сейчас очень образованные гости, потому – что по рассказам Сары к ним постоянно кто-то приходит преподаватели вузов, ученые, да просто успешные люди. А я лишь простой парень, который родился и вырос во дворе где убивают по ночам, где придерживаются полу тюремных понятий, где нет притворства и показного лицемерия, где мои ровесники которым двадцать с небольшим отсидели уже не один срок в колониях тюремных, где обязательно нужно обладать хотя бы одной из категорий: – смелость, подвешенный язык, сила. Все просто как сама жизнь. При мне люди кололись и засыпали со шприцами в венах, двор, где просто нужно было выживать. И вот я уже иду в совершенно другой мир, где мне оказывается намного сложнее, тот мир, к которому я не привык, следить за речью, быть эрудированным, с хорошим денежным капиталом, со связями.

Мы подходим к этому шикарному дому, словно дворец стоял перед о мной.

– Мой папа – Григорий Исаевич, мама- София Александровна, будь собой, мой милый.

– Ты же знаешь, я всегда являюсь собой,– и после этих слов мне стало очень легко, словно все волнение во мне превратилось в смелость. Возможно, психика начала не справляться с сильными и губящими для нее эмоциями, и обезопасила себя, поменяв вектор мыслей в другую сторону. Теперь я решил кинуть вызов всем им.

Она нажала на кнопку в домофон, и дверь открылась. Красивая дорога идущая к двери дома , выложенная из брусчатки и освещенная фонарями имел совершенно фантастический вид ,по краям дороги был шикарный газон ,несколько деревьев с грушами и яблоками. Я шел очень медленно, эта та жизнь о которой мечтает каждый и не каждый живет так. Мы зашли в дом, напротив нас стояло больше зеркало, после, проходя по комнатам и поднимаясь на второй этаж, как мне сказала Сара, отец принимает гостей близких и важных на втором этаже, а просто знакомых на первом. Так вот, была совершенная чистота. Картины, красивые светильники и люстры, разные статуэтки и бытовые украшения были подобраны очень правильно, словно все лежало именно там, где оно и должно лежать. И вот мы заходим в дверь, где слышна оживленная беседа…

В комнате сидело пять человек, отец и мать Сары, и три мужчины лет за сорок. Один имел фирму, которая занималась мебельным бизнесом, другой декан и преподавателем философии в лучшем вузе нашего города, так же у него было несколько магазинов, и еще один был преподавателем литературы. В принципе я предполагал увидеть подобных людей и был к этому готов.

Отец посмотрел на меня и предложил присесть, при этом попросив Софью Александровну принести мне чай, не вижу смысла подробно описывать отца, скажу только, от него чувствовалась какая надменность к людям. А вот жена его была очень похожа на Сару, только у нее были небольшие морщины, а у Сары еще нет. Точеная фигура, красивая улыбка, одинаковый взгляд и очень похожий голос, как у Сары. Это была очень привлекательная женщина.

– Я позову Яну, это моя сестра Макар, про которую я много тебе рассказывала,– произнесла Сара и быстрым шагом вышла.

– Ну-с молодой человек, как я понял Вы Макар, думаю и меня, Вас заочно познакомила Сара,– я познакомился с другими людьми, сидевшими за столом.

– А расскажите о себе, чем занимаетесь или не занимаетесь, что вообще Вы ..нет, ты за человек, не к чему нам в домашней обстановке официальничать,– вот эти вопросы меня сразу поставили в тупик, все мои достижения показались такими никчемными, ну написал я много заметок о любви и жизни, стал успешным с девушками, прочитал много книг ну и что, стоит ли об этом говорить , да и какой вздор про это рассказать людям, для которых я не ровня, так как неуважение прослеживалось в словах, интонациях, жестах, я был как подопытная мышь. Но было во мне одно, про что я никогда никому не говорил, моя страшная борьба с удушьем в юности, которая уже не так сильно меня мучила. Раз они со мной общаются с вызовом, тогда получайте.

– Я человек, который покорил сердце вашей дочери, тот человек, о котором однажды узнает весь мир,– и в этот момент меня перебили.

Подошла Сара с сестрой, опять же и сестра была очень красива, на вид лет двадцать, мы поздоровались.

– А вот и наша Лиза, наш талант и творческая птичка, сыграй нам что-нибудь, моя ненаглядная доченька,– попросил ее отец.

– Хорошо папа, – и Лиза уселась за фортепиано, начала играть Бетховена- лунная соната, у меня почему –то возникло отвращение от ее игры и вообще от дома и людей, находившихся в нем, от гостей, разговоров, и с каждым разом, когда я приходил к ним в гости, это самое отвращение только нарастало. Весь наш разговор в первой встрече свелся к тому, что в моем возрасте пора уже открывать свое дело или же стать человеком, который достиг успехов в той или иной сфере, а иначе я останусь на обочине жизни. Потом меня совершенно не замечали, они разговаривали, словно меня и не было рядом, словно никакой возлюбленный их дочери не пришел с ними знакомиться. Дальше Лиза прекращала играть, и уже они начали говорить о таланте Лизы к музыке и о самой музыке, в этом общение она принимала непосредственное участие. А Сара, о моя Сара, она смотрела на меня такими преданными глазами, хотя понимала, что самые страшные ее ожидания оказались явью, я стал для отца и матери неинтересным.

Так вот, прошло несколько часов, и все это время ко мне ни разу не обратились, я лишь иногда поддакивал, хотя в мыслях думал о чем-то другом, и даже не слышал, какую очередную тему они обсуждали. И мои мысли самые страшные, что меня не примут, имели уже четкую реальную основу, я был раздавленный, злой на себя, на свое прошлое, а что если