Людовик XV и его эпоха - Александр Дюма

Такое событие было всеобщей радостью не только для Франции, но и для всей Европы, ибо рождение во Франции наследника престола упрочивало всеобщий мир. Король, принося свою благодарность Богу, присутствовал на молебне в соборе Парижской Богоматери и назначил на другой день после рождения дофина в городской Думе обед, на который были приглашены все принцы крови и знатнейшие особы двора. Кроме того, была вычеканена медаль, изображавшая на лицевой стороне короля и королеву, а на обороте – Землю, сидящую на глобусе и держащую в руках дофина, с надписью внизу: «Vota orbis».

Считаем нелишним заметить здесь, что во время первой беременности королевы в Санкт-Петербурге скончалась Екатерина I, императрица Всероссийская, и Ньютон – в Вестминстере.

Глава 4.

1729 – 1732.

Возвращение герцога Ришелье во Францию. – Кончина маркизы Ноль, маршала д'Юкселя, герцога Вилъруа и Адрианы Лекуврер, – Подробное исследование кончины последней. – Восстание на Корсике. – Рождение герцога Анжуйского, второго сына Людовика XV, – Король Виктор-Амедей отрекается от престола в пользу своего сына. – Жизнеописание графини Веррю. – Виктор-Амедей готовит заговор, чтобы снова вступить на престол. – Его арест и заключение в замок Риволи. – Прусский король арестовывает своего сына. – Герцог Орлеанский удаляется от государственных дел. – Король-садовник.

Начало 1729 года ознаменовано одним важным событием, которое вывело парижан из того бездейственного состояния, в котором они находились.

Этим событием было возвращение герцога Ришелье во Францию после многолетнего пребывания его в Вене в качестве французского посланника при Австрийском дворе.

Еще за три месяца до его приезда король Людовик XV в награду за отличную, усердную его службу при Австрийском дворе пожаловал его кавалером ордена Св. Духа.

2 января 1729 года, то есть в самый день своего приезда, Ришелье был приглашен в капитул, и король собственноручно пожаловал ему звезду того же ордена.

Прочими событиями этого года, за исключением только что упомянутого нами, были кончина некоторых известных лиц и рождение у короля и королевы второго сына, названного герцогом Анжуйским.

Начнем с умерших.

Маркиза Нель умирает, и дочь ее, графиня Мальи, которая впоследствии, как мы увидим, будет играть важную роль при дворе, назначается на место ее придворной статс-дамой.

Кроме того, умирают маршал д'Юксель, герцог Вильруа и известнейшая в то время трагическая актриса Адриана Лекуврер.

Смерть первых трех лиц ни на кого не произвела особенно большого впечатления: маркиза умерла потому, что давно хворала, а маршал д'Юксель и герцог Вильруа – от старости: одному было семьдесят девять, другому – семьдесят семь лет.

Но Адриана Лекуврер была во цвете лет, блистала красотой и талантом!

Прежде чем говорить о кончине Адрианы Лекуврер, скажем сперва о ее происхождении.

Адриана Лекуврер была дочерью бедного шляпного фабриканта в Фисме (в Шампанской провинции), который для лучшего сбыта своих изделий переселился со своей фабрикой в Париж и нанял квартиру близ Французского Театра. Такое соседство проявило в маленькой Адриане желание играть на сцене, что вскоре и исполнилось: 14 марта 1717 года она уже дебютировала в роли Монимы, а через несколько дней – в роли Электры и Береники. Через месяц Адриана была принята в королевскую театральную труппу с назначением играть трагические и комические роли. Театральное ее поприще продолжалось тринадцать лет, и эти тринадцать лет прошли для нее среди возрастающих успехов, похвал и рукоплесканий публики. Она принадлежала к той редкой школе драматических артистов, которые трагичны во всяком слове, во всяком движении и которые, не соблюдая иногда размера стиха, умеют сохранить в своей дикции всю его поэтическую гармонию. Не будучи высокой ростом, Адриана так хорошо умела показывать себя большой, что казалась всегда на голову выше всех прочих женщин, поэтому-то про нее всегда и говорили, что она царица, заблудившаяся в кругу актрис.

Ее обыкновенные роли, то есть такие, в которых она играла с наибольшим совершенством, были роли Иокасты, Паулины, Аталии, Зеновии, Роксаны, Гермионы, Эрифилы, Эмилии, Мариамны, Корнелии и Федры.

Приведем здесь один из случаев, который произошел с Адрианой Лекуврер и который наделал в то время много шуму.

Когда в 1726 году, 28 июня, граф Саксонский, ее обожатель, был единодушно избран герцогом Курляндским, она, дабы содействовать ему в приобретении этого титула, который оспаривали у него Россия и Польша, заложила всю его столовую и кухонную посуду за 40 000 ливров. Граф Саксонский, нуждаясь в деньгах, одобрил этот поступок своей фаворитки и рассказал о нем во всех знатных домах, в которые был вхож. К несчастью для Адрианы, предприятие графа не увенчалось успехом.

Принужденный выехать из Курляндии в 1727 году, он возвратился в Париж, лишенный герцогского звания, и вступил снова в связь с одной принцессой, которая, несмотря на незнатность своего происхождения, сумела, однако, более его поддержать свой титул.

До сих пор это были только факты; обратимся теперь к догадкам и предположениям.

За один или за два месяца до смерти Адрианы Лекуврер герцогиня Луиза-Генриетта-Франциска Лотарингская, четвертая жена Эммануила-Теодора де ла Тур Оверньского, герцога Бульонского, влюбилась в графа Саксонского.

Герцогиня Бульонская, которой было тогда двадцать три года, была женщиной пылкой, страстной, легко увлекающейся и большой кокеткой. Говорили даже, что ее горячность не имела границ.

Итак, герцогиня в число своих обожателей выбрала также, как мы сейчас сказали, и графа Саксонского, но граф, неизвестно почему, притворился Ипполитом и не хотел отвечать на склонность к нему герцогини.

Женщина, любовь которой отвергнута, всегда старается отыскать причину, и притом как можно более унизительную, того презрения, которое ей оказано. Причина, которую нашла герцогиня Бульонская в холодности к ней графа, заключалась, по ее мнению, в той связи графа с Адрианой Лекуврер, которая не дозволяла ему иметь другую любовницу. Поэтому она считала Адриану виновницей холодности к себе графа Саксонского и решила отомстить ей за это.

Придерживаясь тогдашних слухов, мы повторим здесь только то, о чем в то время все говорили и писали.

Газета «Бастильский вестник» упоминает в числе прочих лиц, арестованных и заключенных в 1730 году в тюрьму, об аббате Буве, арестованном по делу герцогини Бульонской и актрисы Лекуврер.

Вот дело, за которое аббат Буве попал в тюрьму. Подробности его мы заимствуем из письма девицы Аиссы к госпоже Каландрен, писанного в марте 1730 года. Известие, которое оно содержало, было ново и свежо, потому что Лекуврер умерла только 20 марта.

Решив во что бы то ни стало избавиться от своей соперницы, герцогиня Бульонская заказала с этой целью ядовитые лепешки, а так как надобно было подыскать случай, чтобы передать их Лекуврер, то она выбрала орудием своей мести одного молодого аббата, слывшего в то время за хорошего живописца.

Аббат был человеком бедным. Прогуливаясь однажды в Тюильри, аббат, которому не на что было в этот день пообедать, вдруг был остановлен двумя неизвестными людьми, которые после довольно долгого с ним разговора предложили ему средство избавить его от нищеты: средство это состояло в том, чтобы при помощи его таланта к рисованию добраться как-нибудь до Лекуврер, которая вообще любила все искусства и художества, и заставить ее, при удобном случае, съесть эти ядовитые лепешки под видом особенного какого-нибудь лакомства, до которого она была большая охотница. Аббат, сознавая всю важность такого преступления, отказался от сделанного ему предложения. Тогда незнакомцы отвечали ему, что так как они поверили ему свою тайну, то не соглашаться уже нельзя, и что если он не исполнит того, чего они от него ожидают, то в таком случае он будет приговорен к суду.

Напуганный этими словами, аббат решился на все. Его привели тотчас к герцогине Бульонской, которая повторила ему те же условия и угрозы и отдала ему лепешки. Аббат обещал через восемь дней привести желание герцогини в исполнение.

В этот промежуток времени Лекуврер получает между тем анонимное письмо, в котором ее просили приехать одну или с какой-нибудь особой, на которую она могла бы положиться так же, как на самую себя, в Люксембургский сад. У пятого дерева означаемой в этом письме аллеи она увидит человека, который сообщит ей об одном весьма важном для нее деле. Так как письмо пришло, или было получено, – ибо Лекуврер, выехав из дома рано, возвратилась к себе с одной из своих приятельниц и девицей Ламот, своей подругой, – так как письмо, говорим мы, было получено в самый час свидания, то Адриана села тотчас в карету с двумя своими подругами и приказала кучеру ехать к Люксембургскому саду.

Выйдя из кареты, они отправились по означенной аллее и у пятого дерева действительно увидели мужчину, который подошел к ним сам, – это был аббат Буве. Он рассказал Адриане о данном ему преступном поручении и объявил, что никогда не сможет решиться на такой поступок, добавив при этом, что за неисполнение его он непременно поплатится жизнью.