От полюса до полюса - Майкл Пэйлин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О некоторых из них я узнаю от Трэльса Мюллера, нашего норвежского устроителя, сидящего за рулем арендованной машины, направляющейся на юг, к Лапландии. В Норвегии полиция может навскидку останавливать водителей и проверять их дыхание на наличие в нем алкоголя. И если в крови оказывается больше 0,5 мл спирта, что эквивалентно кружке легкого пива, тебя могут приговорить к трем неделям отсидки в тюрьме. Апелляций не принимают.
Едем дальше. На ровном безлесном склоне возникает остроконечный шатер, составленный из высоких жердей, до половины прикрытых брезентом и шкурами. Это лааву, традиционное жилье саамов, народа, искони населяющего север Скандинавии и части России. Многие из них до сих пор живут разведением северных оленей, как и те двое, которых мы намереваемся посетить — Йохан Андерс и его жена Анна-Мария. К несчастью, стадо их куда-то запропастилось. Мы возвращаемся в сторону Хаммерфеста. Розыски стада превращаются в чистейший фарс, когда мы обнаруживаем, что трясучая каменистая колея выводит нас прямо к свалке. Здесь и обнаруживается полная горести фигура мистера Андерса, и поза его указывает на то, что «они были здесь минуту назад».
Где-то на середине пути между Хаммерфестом и «столицей» саамов, Карасйоком, расположенным в 130 милях к юго-западу, я засыпаю. И просыпаюсь посреди полностью преобразившегося пейзажа. Безлесное плато уступило место бесконечному чередованию лесов и озер. Утешительный знак этот свидетельствует о том, что мы продвигаемся в правильном направлении.
День 18: Карасйок
Туристический отель X4S в Карасйоке. За моим окном стайка воробьев старательно таскает из газона семена только что посеянной травы. Вчера вечером я позвонил домой и только потом вспомнил, что домашние отдыхают во Франции. Позвонил во Францию. Там дождь не прекращался с самого дня их прибытия. Ну а здесь, за Полярным кругом, пригревает солнышко, и я бы ходил в рубашке с короткими рукавами, если бы не мошка. Судя по ее обилию, прихожу к выводу, что комарье это предпочитает Лапландию в качестве места летнего отдыха.
Сегодня у нас день скаутских приключений, начавшийся с поездки по Карасйоку (реке Карас) на невысоком и быстром деревянном каноэ в поисках золота. Моими проводниками являются два саамских яппи — Нильс Христиан, посещавший Беверли-Хиллз, и Леппа с радиотелефоном в недрах национальной одежды. Река здесь — большой бизнес. Хотя внушительную часть года она пребывает подо льдом, но, если верить Нильсу Христиану, является самой богатой лососем рекой Европы. В прошлом году улов составил 133 т.
Промывка золота
За чаем в лааву, Карасйок, Норвегия
Притоки Карасйока также богаты, и, встав в бурлящую воду ручья посреди сырой, холодной и зараженной комарами лесистой страны, я принимаю посвящение в малоизвестное искусство отмывания золота.
Для сего требуется: пара высоких, выше колена резиновых сапог, пластмассовый таз, лопата и природное чувство ритма. Пластиковый таз вытеснил металлический (которым пользуются в кино), потому что золото более заметно на синем пластике. Лопата необходима, чтобы черпать ил, а природное чувство ритма помогает отцеживанию. Золото как самый тяжелый металл всегда оседает на дно, а умение заключается в выработке нужной точности движений, чтобы отделить гравий, не потеряв при этом ни крупицы золотого песка. Принадлежа к числу людей, не отличающихся особой ловкостью и точностью движений, я тем не менее испытываю истинно детский восторг, когда по прошествии нескольких минут полоскания грязи замечаю в своем тазу золотой блеск посреди черного графитового песка. Моего золота не хватит, чтобы открыть счет в швейцарском банке, но то, что я собственными руками извлек его со дна удаленной реки, приносит удовлетворение, резко превышающее цену. Намытое мной состояние оценивается сказочной величиной в районе 9,5 фунта стерлингов. Поставлю своим пиво, а остальное вложу в банк.
Свен Энгхольм является Мартиной Навратиловой в гонках собачьих упряжек Он девять раз выигрывал Finnmarkslopet, самую длинную гонку в Европе. Как и каждый обитатель этого негостеприимного северного уголка континента, он располагает мобильным телефоном и четко замечает предоставляющиеся туристические возможности. В своей лааву, посреди собственного сада, находящегося в нескольких милях от Карасйока, вместе с женой Эллен он угощает нас традиционным саамским обедом. За копченой лососиной с яйцом и свежевыпеченным черным хлебом следуют бульон из мяса северного оленя и приготовленная на открытом огне тушеная оленина в закопченном горшке. Мы сидим на оленьих шкурах и едим с деревянных тарелок И как только обед принимает традиционный характер, Свен извлекает внушительных размеров охотничий нож, протягивает руку к слегка обугленному бурому кому, подвешенному над очагом, и отхватывает каждому из нас на сладкое к кофе по ломтю вяленого оленьего сердца.
Собачки, которых столь успешно выращивает Свен, содержатся снаружи внутри загородки. Тридцать семь взрослых и десять годовалых песиков. Они явно возбуждены, натягивают свои поводки, лают и бросаются на проходящего мимо Свена. Как мне кажется, хорошим матером (погонщиком собачьих упряжек) становится тот, кто способен преобразить эту маниакальную энергию в направленное вперед движение. А Свен со своими собачками способен отмахать 1000 км по заснеженному плато Финнмарк менее чем за пять дней. Во время интервью, пока Свен искренне объясняет мне, что ездовые собаки испытывают потребность в общении, и не только между собой, но и с человеком, я замечаю, что нашими операторами овладевает приступ гомерического хохота. Через считанные секунды я ощущаю на своей ноге влажное и теплое пятно. Глянув вниз, я замечаю, что одно из милых животных Свена только что завершило тесное общение с моей брючиной.
День 19: Карасйок
Смотреть в Карасйоке особенно нечего. Это транзитный городок, остановка на Арктическом шоссе Еб на туристическом маршруте к мысу Нордкап. Но если вы захотите вглядеться, выйти за пределы того получаса, который гид отводит на посещения лавки сувениров, можно заметить здесь существование культуры, не являющейся ни норвежской, ни шведской, ни финской. Это культура саамов, и она здравствует и процветает, располагая своим музеем, радиостанцией, а с 1989 г. — Саамским центром, в котором находится их собственный парламент. Я встречаюсь с Гунхильд Сара, объехавшей целый свет, жившей и работавшей в Канаде и Танзании. Я спрашиваю у нее, не является ли земля саамов другим наименованием Лапландии.
