Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

белые и чёрные барашки – разумеется, муляжные, гипсовые. Двухэтажная, в сером мраморе, кое-где с резцовым декором, вилла Ильи Стефановича производила солидное впечатление, хотя не входила в число жуковских изысков. Её отличали кованые узкие балкончики на окнах – милый маленький Парижик. Настоящим украшением усадьбы было одноэтажное рубленое строение в сторонке, которое Илья Стефанович окрестил «Домом свиданий». Это «заведение» с большим камином, огромными немецкими резными шкафами вдоль стен, стилизованными бочками для винных припасов, с длинным узким обеденным столом примерно на тридцать персон и считалось «Домом свиданий». Именно здесь правдюки, как шутливо именовал гостей Илья Стефанович, вели мозговые штурмы. Не исключено, в этой уютной обстановке собирались иные люди и совсем по иным поводам. Однако для Подлевского это святилище не было просто адресным обозначением места встречи, оно несло в себе некий смысловой подтекст, конспирируя фривольным названием суть того, что происходило здесь, когда в доверенном кругу собеседники расчехлялись, реплики и мнения шли нараспашку, а порой «сплеча», круша привычные догмы вдоль, поперёк, вдребезги и пополам.

Стол был накрыт не слишком изысканно, однако добротно для умеренного насыщения, поскольку многие из гостей не успели пообедать. И Илья Стефанович, сидевший в голове, спиной к камину, после нескольких реплик, связанных с разъяснением чьего-то отсутствия по уважительным причинам, без раскачки перешёл к делу:

– Собсно говоря, тема ясна: после санкционной атаки амеров на Россию ситуация меняется. Уже начались бурные вербальные словоизвержения при явном запоре мысли. Особенно много чепухи струит антинаша публика – ну что взять с ветеранов Куликовской битвы! Долбят, словно обкуренные диджеи. Поэтому, предвосхищая обсуждение, хочу сформулировать конечную цель: да, Россия обязана реагировать, как у нас принято, асимметрично ответить на грубый выпад Вашингтона. Властвующее сословие не вправе публично встать перед Штатами в коленно-локтевую позицию. Но! Господа, мы ни на секунду не можем терять из виду главное: при любой ситуации отношения с США надо сохранить на зрелом уровне. Здесь вам не тут! – Играя смычком интонации, повысил голос. – Скажу напролом: важно не допустить сворачивания противостояния в области мягкой силы!

Произнеся эту тираду, Илья Стефанович слегка улыбнулся правым краем рта, что должно было означать всеобщее понимание хода его мыслей, без расшифровки. Потом добавил:

– Мы собрались не для того, чтобы шнурки гладить. Резюмирую: мэйби, любые варианты, любые политические гипермодяры, дерзости вплоть до наглости. Но в итоге никаких новых железных занавесок! Как грица, нинада! – Он перешёл на обиходный интернетный язык. – Вы меня хорошо поняли? – И вдруг со смехом закончил по-старосоветски: – Нам нужны такие Гоголи, чтобы нас не трогали!

Вступительный спич с ходу подхватил Денис Грук, личность писательского сословия, в порядке исключения допущенный в «Дом свиданий». Когда-то он ежеквартально кропал книжонки о благородной социальной роли ЮКОСа, прославляя нетленный вклад Ходорковского в процветание России. Да так и остался в его шлейфе – на подхвате и на содержании бывшего олигарха, более скудном. «Дом свиданий» Грук украшал носом волнующих размеров и массивной головой, которую гнедая львиная бетховенская грива превращала в необъятное вместилище разума, увы, созревшего лишь до стадии, именуемой в обиходе «квашня квашнёй». Зато Грук умел вставить в общий разговор трескучее мелодраматическое словцо и, с легкостью перепархивая с проблемы на проблему, словно пчела, оплодотворял мысли тех, кому было что сказать.

В этот раз он тоже завёлся с пол-оборота:

– Эта сентенция звучала иначе: Щедрины и Гоголи. Товарищ Сталин, которому приписывают изречение, по части литературных дел испражнялся исчерпывающе точно. Помните? «Других писателей у меня нет…»

– Отдали классицизму честь, – небрежно осадил его Илья Стефанович. – А по существу?

– Первый вопрос: надо ли втягиваться в обмен ударами? А если незаметно, тихонько проглотить? – Арсений Царёв из кудринского ЦСИ, мешковатый, в сивобурой блузе, задумчиво почесал модную бородёнку а ля Буланже. – Медведев уже успел ляпнуть об экономической войне, на то он и Медведев, Топтыгин и Торопыгин. А Кремль, похоже, готов работать по Сирии, по КНДР – словно не было новых санкций, словно не подвис «Северный поток – 2».

– Мудрó! – вставил Грук, взбаламутив буйную шевелюру. – Ежели каждый день думать о том, что будет завтра, с ума сойти можно, мозги лопнут.

Его глупую реплику пропустили мимо ушей, а Царёву возразил Хрипоцкий из института Гайдара, за свою манеру общаться получивший прозвище «Хаудуюду». При встрече он непременно начинал с этого англосакского вопроса, пока не нарвался на ответ какого-то русского шутника: «А вам какое дело?»

– Выжидают, только и всего, – авторитетно заявил Хаудуюду. – Европа своё слово ещё не сказала. Но зная кремлёвские манеры, руку на отсечение, пакет ответных мер уже свёрстан. Амеры циники не по сути, а по рождению: бьют по газу, по финансам, а космос особым пунктом из-под санкций вывели: нужны им наши движки. Пока! А нужда пройдёт – ждать недолго, – тоже расплюются. Думаю, нам бы вдарить по сферам, где у них ещё сохраняется интерес. Да, самострел! Но, во-первых, не смертельный, в ногу, зато мы проявим крайнюю степень решимости. В лоб нас не возьмёшь.

Остаётся только мягкая сила. Перестройка-2. А в таком деле, сами знаете, курочка по зёрнышку клюёт, но весь двор в помёте.

– Прэлэстно! Вербальная державность вкупе с экономической ущербностью? – вопросительно уточнил кто-то. – Шаблон. Селёдка под шубой.

– Нихтферштейн! – воскликнул экспансивный банкир Константин Цурукадзе. – Слушай, Хаудуюду, у тебя что, в мозгах чешется? Цирк говоришь!

Тут снова влез неугомонный Денис Грук:

– Бьюсь об заклад, никто не помнит последнюю песню убиенного Игоря Талькова. А слова сегодня звучат ой-ой! «Господин Президент, назревает инцидент. Мы устали от вранья, в небе тучи воронья». Каково?

Герман Михеевич Осадчий, немолодых лет, бывший грефовский чиновный гений экономразвития, в сердце которого уже зияла пустота, а в глазах читалась усталость, – по совместительству страстный пчеловод, уловил философскую линию Грука и добавил:

– Чем ближе улей к упадку, тем больше в нём трутней, это вам любой пасечник скажет. Если кто сомневается в чрезмерном нарастании на всех уровнях бюрократической прослойки, тот не ощущает главную современную тенденцию.

– Ну, хватит, хватит, – укоризненно произнёс Илья Стефанович. – Как рица, дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку.

Господа, переключаем канал. Ближе, ближе к телу.

По мнению Подлевского, «ближе к телу» оказались если не чугунными банальностями, то уж точно неопрятной шумихой слов и фраз, стократно звучавших либо в телевизионных ток-шоу, либо в топ-ньюс Яндекса, либо громыхавших в однообразной канонаде «войны на перьях», которую безалаберно вели СМИ и фэйсбучные лентачи. В разных ракурсах разговор крутился, как на заезженной пластинке. Возмущенцы жали на необходимость ответных санкций, что, по их расчётам, даст повод американцам продолжить экономическое давление,