Желанная месть - Кейт Уокер

Дарио провел два дня, убеждая себя забыть женщину, которая считала, что может использовать его в своих интересах лишь бы избавиться от его ненавистного брата. Сейчас, стоя лицом к лицу с совершенно другой Элис, он понял, почему он не пре успел. Женщина на балу не выходила у него их головы, мучила его во сне видениями: вот она лежит под ним на диване, раскинув ноги, обжигая ему рот своими губами. Но он сказал себе, что ему не нужна женщина, которая всего лишь хотела использовать его, чтобы брат сгорал от ревности. А эта женщина уничтожила все подобные мысли и оставила его с ощущением помутненного рассудка. С ощущением того, что эту женщину он никогда не сможет забыть.

Она причина того, что он здесь. Он не забыл ее раз и навсегда, как клялся две ночи подряд.

Но прошедшие сорок восемь часов изменили очень многое. За два дня до этого он вполне удовлетворился бы тем, что вставил бы палки в колеса своему братцу, сорвал бы его план использовать брак с Элис, чтобы обеспечить себе расположение отца. С тех пор он узнал намного больше о том, что происходит. А получение весьма неожиданного письма – первого и единственного, полученного им от отца, – письма, которое переслали ему из Тосканы, лишь сгустило тучи над тем, что лежало на поверхности.

Его не удивила замышленная братом интрига, а вот вмешательство отца стало полной неожиданностью. Когда же он встретил Элис, то понял – она, по крайней мере, не знает о сомнительных планах, в которые ее втянули и хотят использовать. Она оказалась в зависимости от своего отца, как и он когда-то от своего.

Он поклялся себе, что ни за что не допустит, чтобы хладнокровный план Маркуса удался, если в его власти этому помешать. Была еще одна клятва, более старая. Эту клятву он дал матери много лет назад. Она заставила его поклясться, когда умирала, что он ответит на любую попытку к примирению со своим биологическим отцом, даже если это ему претит.

А если та клятва открывает ему возможности не только видеть красавицу Элис Грегори, но и заполучить на его условиях, то тем лучше.

– Что вы здесь делаете? – Слова с запинкой вылетели изо рта, сердце бешено заколотилось о ребра при виде Дарио.

Дарио улыбнулся:

– И вам добрый день. Спасибо за теплый прием.

– Никакого приема не будет.

Если бы она, отворив дверь, увидела пантеру – черную, гладкую, готовую к прыжку, – испугалась бы не меньше.

– Прекрасно.

Он повернулся и направился к своей шикарной машине, ожидавшей его на залитой солнцем улице. Ей бы обрадоваться, что он уходит, но вместо этого все внутренности стянуло тугим узлом, и ее охватило неприятное ноющее чувство недосказанности.

В конце концов, у него была какая-то веская причина сюда прийти.

– Подождите!

Сначала ей показалось, что он ее не услышал или что не хочет отвечать. Но тут он замедлил шаг, остановился и бросил через плечо взгляд. Он ждал.

– Зачем вы приходили?

– Я хотел кое-что вам отдать.

– Что отдать?

Он наконец повернулся. Медленно, лениво.

– Вы предпочитаете, чтобы все происходило здесь?

– Входите.

Она распахнула дверь и прошла в холл, не глядя, идет ли он за ней. Он вошел, и она спиной почувствовала его шаги. Атмосфера в доме сразу же переменилась. Он, наверное, принес с собой тепло с улицы, или просто от его присутствия температура внутри помещения повысилась. Ей вдруг сделалось жарко и душно в блузке с длинным рукавом. А когда он со стуком захлопнул за собой дверь, то от резкого звука Элис едва не подскочила.

– О’кей. – Она заставила себя повернуться к нему лицом. – Итак, что именно вы хотите мне отдать?

Рот Дарио слегка дрогнул.

– Было бы хорошо выпить чашечку кофе.

– Дальше по улице есть итальянская кофейня, – бросила ему Элис.

Он пропустил ее слова мимо ушей и перевел взгляд на приоткрытую дверь на кухню, где, к неудовольствию Элис, мог заметить кофеварку, которую она как раз перед его звонком в дверь включила. Аппетитный аромат свежесваренного кофе проник из кухни в коридор.

– Хорошо! Только чашку кофе, – с раздражением уступила Элис.

Она открыла другую дверь – в гостиную. Она хотела, чтобы он вошел туда и там остался. Потому что, даже когда она не находилась слишком близко от него, у нее гудела кровь и горели щеки.

Плохо соображая, что делает, Элис прошла на кухню. А он, двигаясь бесшумно, как тигр на охоте, оказался у нее за спиной.

Элис открыла буфет. Схватила с полки две кружки и с грохотом поставила на стол, потом взяла стеклянный кувшин кофейника, который дрогнул у нее в руке, и горячая жидкость едва не пролилась. Это стало для Элис последней каплей. Она с глухим стуком опустила на подставку кофейник и повернулась к Дарио. Он стоит совсем близко. Ей хотелось вытянуть руки, прижать ладони к обтягивающей широкую грудь темно-синей футболке и… оттолкнуть его. Что будет, если она его коснется? Элис испугалась, спрятала руки за спину и ухватилась за край кухонного стола, чтобы удержаться от опрометчивого поступка.

– Так вы говорите, что вам надо что-то мне отдать?

Она сделала ударение на слове «говорите», чтобы у него не осталось сомнений в том, что она ему не верит.

– Вот это.

Он сунул руку в карман куртки и протянул ей на ладони блестящую жемчужину.

– Моя сережка!

Сережки, которые были на ней в тот вечер на балу… Собираясь их снять, она обнаружила только одну в левой мочке.

– Я, должно быть, оставила ее…

– У меня в квартире.

Он произнес это спокойно и без малейшего налета торжества, но все равно эти слова обожгли ее. Не в силах посмотреть ему в глаза, Элис уставилась на сережку, чувствуя себя ужасно глупо. А она-то, дурочка, на минуту подумала, что он просто все придумал, что пришел потому, что не смог ее забыть, что хотел ее намного сильнее, чем позволил себе показать. Что она нужна ему не только на одну ночь.

Все оказалось совсем обычно – он всего лишь возвращает ей украшение, которое нашел после того, как она ушла. Он поступил бы точно так же с любой женщиной. Лично она для него ничего не значит.

Он ждал, пристально глядя на нее. В этих немыслимо синих глазах мелькала то ли насмешка, то ли вызов. Между ними его рука с протянутой ладонью, на которой лежит сережка. Элис знала: он ждет, когда она сделает движение и возьмет ее.

А это означает коснуться Дарио, задеть его ладонь своими пальцами, почувствовать тепло его кожи и тем самым оставить на своей руке его след.

Уголки его рта дрогнули, и она поняла: он подзадаривает ее.

– Спасибо.

Она сглотнула слюну и протянула руку. Только бы взять сережку, не дотрагиваясь до его ладони! Но нервное напряжение сказалось, сережка выскользнула из ее неловких пальцев и упала обратно ему на ладонь.