Пираты космоса - Мюррей Лейнстер

Глаза у него покраснели, а руки тряслись.

- Вы... вы не нашли, в чем проблема с двигателями? - со страхом спросил он.

- Не было нужды искать, - ответил Хорн. - Я знал причину еще до того, как вы сели на Фомальгауте. Отказывает фазовый разделитель.

- Но что вы будете с ним делать?

- Посмотрим, - сказал Хорн. - Ларсен предложил мне вашу долю в этом деле, если я заставлю двигатели работать все это время и плюс еще месяц на то, чтобы сбежать.

Инженер уже и так выглядел испуганным. Теперь же он, казалось, совсем сник. Он с ужасом посмотрел на Хорна:

- Что... что вы ему ответили?

- Я пока не ответил, - сказал Хорн. - Я пока еще не знаю, в каком деле мне предлагают участвовать. Ни у кого нет желания это объяснить.

Лицо маленького инженера скривилось.

- Они не могут. Ларсен очень... в общем, он дошлый тип. Он держит все в тайне до того момента, пока все увязнут в деле по самые уши и не смогут пойти на попятную. Ларсен командует "Тебаном" уже давно. Он проделывал такое...

- Я так и думал, - сухо заметил Хорн. - Если бы хоть часть того, что мне успели рассказать о нем, удалось доказать, то чтобы хоть как-то уравнять счет, его пришлось бы вешать каждое утро в течение ближайших десяти лет.

- Да, он... ну, словом, крутой у нас капитан. - Маленького инженера чуть не передернуло. - Я знаю, что он до смерти избил нескольких...

Шум двигателя немного изменился. Он задохнулся. Хорн немного изменил настройку, и шум снова стал прежним - зудящим, стонущим, иногда булькающим звуком. Инженер уставился на него, пытаясь понять, что именно Хорн сделал.

- Эти двигатели, - как о чем-то заурядном сказал Хорн, - просто каша из наполовину отремонтированных изношенных деталей. Когда мы сядем, я собираюсь кое-что отремонтировать. Кое-что, но не все! И, кроме того, я туда поставлю штучку-другую, так что, если я не попаду в машинное отделение в течение двадцати четырех часов, двигатели взорвутся. Это техника личной безопасности. Если вы обнаружите что-то из моих добавок, продолжал он любезным тоном, - то учтите, что нужно еще знать правильный способ демонтажа. Любое постороннее вмешательство взорвет двигатели немедленно.

Инженер снова облизал губы.

- Вы мне не верите. И всем остальным тоже. - Он сделал паузу и сказал дрожащим голосом: - Мне... мне нужно выпить.

Хорн кивнул. Инженер удалился пошатываясь. Несколько минут разговора с Хорном подвели итог всей его карьере. Его можно было запугать, и он это знал, но старался не думать об этом. Когда Хорн сменил его в машинном отделении, он нашел себе временное забвение, но к моменту возвращения его место на "Тебане" уже было предложено Хорну. И он слишком много знал, чтобы можно было позволить ему просто сойти с корабля. Он услышал свой смертный приговор - не произнесенный Хорном, а неизбежно следующий из происшедшего. Ему оставалось лишь попытаться снова забыть о том, что узнал, но убежать в забытье можно было только на время.

Хорн сжал зубы. Остальные члены команды не станут говорить о плане "Тебана". Если инженер прав, то они его просто не знают. Только Ларсен знал, что именно происходит. Хорн хотел выяснить, но узнал только то, что "Тебан" окажется на Гермесе в тот момент, когда мимо будет проходить "Даная".

На "Данае" была Джинни. Она должна быть в абсолютной безопасности. Любая затея "Тебана" в отношении межзвездного лайнера была просто невообразимым делом. Пиратство было слишком абсурдным занятием, чтобы делать на него ставку. "Даная" выйдет из сверхпространства около Гермеса просто ради того, чтобы удостовериться в нормальном ходе полета. Но "около" тоже было понятием относительным. Никто не мог угадать с точностью до миллиона миль то место, где она вырвется в нормальное пространство. Причем она выйдет из сверхпространства только на время, нужное для уточнения курса и места. Это может занять минуту или две. Затем лайнер снова уйдет в сверхпространство и понесется к Фомальгауту.

Таков был стандарт астронавигации. Невозможны никакие трюки. О захвате лайнера в сверхпространстве даже думать было нечего. Ничего нельзя было сделать и в ту минуту-другую, пока "Даная" будет находиться в обычном пространстве для сверки курса и места. Если план Ларсена имел какое-то отношение к "Данае", то космос был по-прежнему слишком велик для того, чтобы у "Тебана" оставался хотя бы проблеск надежды уловить даже блик на корпусе лайнера, прежде чем тот в полной безопасности проследует дальше.

Хорн вышел из машинного отделения, чтобы выпить кофе вместе со всем экипажем, который вовсе не находился в счастливом настроении. Космические двигатели, даже если это устаревшие двигатели Рикардо, должны работать абсолютно беззвучно. На корабле же двигатели шумели, причем шумели зловеще. Сейчас шум был громче, чем вначале, - явный признак того, что как бы там ни было плохо тогда, сейчас стало еще хуже. Кроме того, вместо ворчания теперь слышалось жужжащее, подвывающее бормотание. А с того момента как на борту появился Хорн, добавилось и бульканье.

Состояние двигателей интересовало всех, кто пил кофе. Хорн точно объяснил им состояние дел со всеми подробностями. Фазовый сепаратор находился в плохом состоянии. Катушки Рикардо состарились настолько, что точная настройка стала невозможной. Пластины двигателя подверглись коррозии, так что они перегревались и вызывали потоки теплого воздуха, и в конечном счете эти эффекты могли совпасть. Хорн объяснил, что лично он предпочитает даже не думать о том, что может тогда произойти. Кроме того, несколько цепей были в таком состоянии, что их нужно было просто заменить. Если он определил все неполадки в двигателях, то шанс умиротворить их на какое-то время был. Но что-то могло остаться. Двигателям корабля был просто необходим капитальный ремонт с полной переборкой.

Каждое из его утверждений было абсолютно точным и не могло вызвать никаких подозрений, если вдруг кто-то из экипажа и нахватался каких-то сведений в машинном отделении. Его собеседники становились все беспокойней и напряженней, со страхом прислушиваясь к шуму двигателей: им уже мерещились изменения в нем. Хорн довел их тревогу до состояния, близкого к панике. Но по-прежнему ни у одного из них не было и тени протеста в отношении действий Ларсена.

На второй день полета к Гермесу двигатели вдруг внезапно, без предупреждения, остановились. Не было света. Не было тяжести. Остановились системы воздухоочистки. Корабль мертво дрейфовал в пространстве - в обычном пространстве, но даже звезд нельзя было увидеть, поскольку все наружные наблюдения велись, естественно, с помощью сканеров.

Вспыхнула паника. Ларсен неистовствовал. Его голос ревел в темноте, пока Хорн ледяным голосом не распорядился, чтобы кто-нибудь принес грузовые фонари. Одни зажигали зажигалки, а другие ругали их за то, что при этом расходуется воздух на горение. Наконец кто-то принес грузовой фонарь, использовавшийся для различных надобностей в трюмах. Кок держал фонарь, пока Хорн пробовал то один, то другой регулятор, всем своим видом показывая, что пытается применить то один, то другой прием.