Пиратские одиссеи Франсуа Олоне - Виктор Губарев

Зная, что шпионы уже донесли д’Ожерону о письме Модифорда, Олоне счел за лучшее лично рассказать губернатору Тортуги об этом пропуске. «Я тотчас отправил за Томом Клерком [Кларком], – сообщает д’Ожерон, – который признался, что действительно привез этот патент, но что сделал сие по просьбе Олоне, который ему также сказал, что он не хочет больше приходить на Тортугу, где припасы очень дорогие. Предвидя, что в случае покарания Тома Клерка [Кларка] как шпиона могут возникнуть большие неприятности (ибо он слыл общим другом всех наших французов, знавших его на Ямайке, а также потому, что здесь находилось еще слишком много тех, кто слушался капитана Олоне), я решил, что лучше его не трогать, и разрешил Тому Клерку [Кларку] вернуться на Ямайку».

В следующем году, возглавив шайку корсаров, Кларк числился среди капитанов Генри Моргана, под общим командованием которого они приняли участие в нападениях на города Пуэрто-Принсипе[20] и Пуэрто-Бельо[21]. В 1669 году он командовал на Ямайке небольшим торговым или рыбацким судном «Бетти», а в 1682 году, все еще проживая в Порт-Ройяле, ходатайствовал об амнистии для известного капитана флибустьеров Томаса Пейна.

Вернемся, однако, на Тортугу. Отказ Франсуа Олоне от предложения Модифорда отчасти объяснялся тем, что в начале 1667 года обострились франко-испанские отношения (в мае вспыхнула открытая война, известная как Деволюционная), и губернатор Тортуги возобновил выдачу каперских поручений против испанцев. В то же время д’Ожерон охотно принимал в Бастере голландских каперов, которые в условиях продолжавшейся второй англо-голландской «торговой войны» (1665–1667) нередко использовали эту французскую базу для набегов на англичан. Хроники той эпохи сообщают, что примерно в апреле 1667 года на рейд Бастера пожаловал капер из Зеландии Бартел Брандт. Как и его брат Лейн Брандт, он прославился своими нападениями на английские суда еще в годы первой англоголландской «торговой войны» (1652–1654). Теперь же он прибыл на Тортугу на 34-пушечном фрегате, имея под своим командованием 150 просоленных во всех морях молодцов. Поскольку корабль Олоне в это время тоже стоял на якоре в гавани Бастера, можно предположить, что два знаменитых корсара встречались друг с другом и выпили «за ветер удачи» не один кубок пунша. Губернатор д’Ожерон выдал Брандту каперскую грамоту для действий против испанцев, и Брандт отправился на охоту за призами. В июне он крейсировал между Ямайкой и Кубой, где захватил девять английских судов, в том числе два пинка с товарами и на 150 тыс. песо золота и серебра; семь других его призов были судами английских флибустьеров, среди которых находился и бывший испанский фрегат «Нуэстра Сеньора дель Кармен», вооруженный 22 пушками. Брандт отправился затем в порт Матансас (на северном берегу Кубы), где сжег семь своих призов, два наименьших отдал своим английским пленникам, а с двумя наиболее богатыми пошел через Атлантику в Европу. Свою добычу голландец доставил во Флиссинген, где призы были проданы 23 августа того же года.

Форт Ла-Рош на Тортуге. Гравюра XVII века

Поскольку деньги, добытые пиратами Олоне во время маракаибской экспедиции, к весне 1667 года иссякли, вожак решил собрать флотилию для нового антииспанского похода. На сей раз он планировал отправиться в Центральную Америку и, проникнув по реке Сан-Хуан в озеро Никарагуа, разграбить испанские поселения, находившиеся на его берегах. Идею этого похода мог подбросить ему либо голландский флибустьер Давид Маартен, который летом 1665 года в компании с ямайскими капитанами Якобом Факманом, Джоном Моррисом, Генри Морганом и Фримэном принял участие в нападении на никарагуанский город Гранаду, а затем проживавший на Тортуге, либо кто-нибудь из членов его команды. Индейцы Москитового берега, традиционно враждовавшие с испанцами и поддерживавшие дружеские отношения с флибустьерами, могли быть использованы в качестве разведчиков и проводников экспедиции.

Флагманом своей флотилии Олоне сделал 26-пушечный испанский флейт, захваченный им в Маракайбо и переименованный в «Сен-Жан». На его борту разместилось около 300 пиратов. Примерно столько же флибустьеров поднялось на борт четырех судов меньших размеров, причем двумя из них командовали уже известные нам капитаны Моисей Воклэн и Пьер Пикар; еще одним судном мог командовать капитан Филипп Бекель.

Экспедиция в Гондурас и Никарагуа

3 мая 1667 года суда Олоне покинули рейд Тортуги, переместившись к северному побережью Эспаньолы. В Байяхе они запаслись копченым мясом. Возможно, там к флотилии присоединился еще один корабль, поскольку в книге Эксквемелина говорится, что в поход отправилось не пять, а шесть судов с 700 людьми на борту.

«Когда все дела были окончены и корабли готовы были к плаванию, – пишет Эксквемелин, – пираты поставили паруса и взяли курс на Матамано, селение на южном побережье острова Кубы (очевидно, в заливе Батабано. – В.Г.). Там они предполагали захватить каноэ, ибо в тех местах было много охотников за черепахами… Каноэ были нужны пиратам для высадки в мелких протоках, потому что осадка у их кораблей была довольно глубокая, и суда не могли идти по мелководью.

Наконец, после того как пираты ограбили этих несчастных людей и захватили что им нужно, забрав с собой и несколько рыбаков, корабли вышли в море и взяли курс на мыс Грасиас-а-Дьос, расположенный на материке… Но тут они попали в штиль. Их сразу же подхватило течение и отнесло в сторону залива Гондурас. Пираты делали все, что могли, стараясь вырваться из потока, но ветер и течение словно ополчились на них, и остальные суда не смогли поспеть за кораблем Олоне. Но хуже всего, что припасы быстро иссякли, и пираты принялись за поиски мест, где можно было бы добыть провиант. Наконец, изнывая от голода, пираты заметили землю, спустили на воду каноэ и отправились в свое первое плавание, чтобы отыскать съестные припасы.

Флейт – трехмачтовый корабль голландской постройки. Гравюра XVII века

На нескольких каноэ они вошли в реку Ягуа [Хагуа, или Сагуа]. На ее берегах жили индейцы, и пираты, разграбив их хижины, доставили на корабли испанскую пшеницу, которую называют маисом[22], свиней, кур и индеек… Однако припасов этих оказалось недостаточно, чтобы добраться до места. Поэтому они снова учинили совет и решили разграбить все города и селения, которые встретятся им в этом заливе. Они пошли вдоль берега, но не могли найти ничего путного. При этом местных жителей они обирали так крепко, что те едва не умирали от голода; чтобы свести концы с концами, им приходилось есть что придется; даже обезьян и тех они употребляли в пищу…