Сатурналии последнего тысячелетия - Георгий Азановский

Народ ликует и прославляет своего Императора и Вас, павшие в жестокой битве за счастье каждого свободного гражданина, доблестные римские мужи.

Я, Всесильный Император Римской Империи Август Гней Юлиус Божественный, поздравляю Вас с победой великие воины и одновременно скорблю о вашей столь прискорбной гибели на поле брани.

Знаю, что вы навечно воссоединились с богами в их сладострастных чертогах и наслаждаетесь всеми радостями жизни покойных.

Да сделает Вас Великий Юпитер навечно счастливыми.

Именно такими, неприятными для великих полководцев словами заканчивалось послание императора. Как оказалось, римский владыка заранее, не дожидаясь окончания сражений, решил объявить лучших полководцев империи мертвецами.

На вопрос полководцев к имперским посланникам, почему император желает видеть их мертвыми после столь великой победы, посланники ответили, что такова воля правителя, и если судьба уготовила главным военачальникам остаться в живых они должны сами, исполняя волю владыки Рима, покончить с собой.

Столь шокирующее повеление императора повергло трех мужественных и опытных воинов в глубокий шок, а затем в неистовую злобу.

Оставив посланников, Марк, Гай и Сципион велели собрать свои оставшиеся легионы на большом поле, на котором всего несколько дней назад разворачивалась страшная битва между солдатами римской цивилизации и полудикими варварами. Применив все свои ораторские способности, три доблестных полководца объявили своим преданным солдатам, какую участь уготовил Рим их командирам.

Испугавшись за свое будущие, за свои награды и денежные пожалованья, а также обеспокоившись печальной судьбой своих командующих, римские солдаты велели полководцам вести их в Рим, чтобы лично встретиться с императором. Ревущая огромная солдатская масса требовала восстановления справедливости и наказания для тех, кто предал их храбрых командиров.

Воспользовавшись массовой поддержкой своего войска, не пожелавшие умирать полководцы, приказали своим солдатам разделаться с императорскими посланниками, посмевшими принести им столь дурную весть из столицы. Когда тела растерзанных и обнаженных посланников императора уже больше никому не доставляли удовольствия, мятежные военачальники вновь призвали свое войско к порядку и громко объявили, что они действительно готовы организовать поход на столицу.

Марк, Галлий и Сципион были уверены, что с помощью своей взбунтовавшейся армии они не только добьются от императора отмены его мерзкого и предательского приговора, но и поднимут восстание в других военных гарнизонах. В планы их не входило свержение императора, в планы их входило добиться для себя еще больших привилегий, а также новых титулов и властных полномочий наравне с императором. С огромной массой своих солдат они выдвинулись в обратный путь из Азии, их целью было как можно скорее достигнуть великого Рима.

Всем встречавшимся на их пути подвластным Риму городам военные бунтовщики объявляли, что они идут в столицу ради достижения справедливости, чтобы добиться от римского императора справедливого отношения ко всем его подданным. Такие благородные заявления не могли не задевать чувства людей, встречавшихся заговорщикам на их пути. В крупных городах империи Марка, Сципиона и Галлия встречали как героев. А их солдат непременно обслуживали местные красавицы. По всей империи пошел активный слух, что трое храбрых мужей решили раз и навсегда ограничить всемогущую власть Рима над другими народами и даровать всем не римлянам свободу. Ничего подобного в планы римских мятежников не входило. На всех не римлян они смотрели свысока, в лучшем случае как на варваров. Такое отношения римлян к другим народам и городам веками впитывалось им в кровь, словно материнское молоко.

Однако полководцы не желали расстраивать расположение варваров к себе, и поэтому лишь уклончиво отвечали тем, что при вступлении в Рим непременно попросят императора смягчить свои методы управления.

На протяжении двух месяцев огромное войско Марка Кентурия, Гая Сирийского и Сципиона Сокрушителя продвигалось к Риму. И чем дальше оно шло, тем агрессивнее и опаснее оно становилось. Сами командующие мятежным войском заключили между собой союз, который по давней традиции, восходящей еще к величественному Юлию Цезарю, разогнавшему ненавистный сенат после неудачного покушения на него и провозгласившего себя императором, назывался – триумвиратом. Марк, Гай и Сципион поклялись идти вместе до конца и или добиться победы, или же вместе разделить участь страшного поражения.

В самом Риме в течение продолжительного времени ничего о восстании армии в Азии не знали.

Уже немолодой император Август Гней Юлиус был уверен, что его верные полководцы или доблестно погибли в бою с варварами, или же строго выполнили его волю о своем самоубийстве. Удивлению его не было приделов, когда он узнал, что его военачальники в Азии не только не мертвы, но еще и восстали против Рима. Удивление его очень быстро сменилось дикой яростью, а потом и ужасающим страхом. Ничего не знал стареющий император о настоящих мотивах бунтовщиков в Азии. В его сознании возникла идея о возможно скором крахе империи. В какой-то момент божественный правитель действительно решил, что изменники направляются в Рим, чтобы свергнуть императорскую власть, как когда-то, давным-давно, древние римляне свергли ненавистных царей и установили затем республику.

Но недолго продолжались опасения императора. Очень скоро хитрые и незаметные шпионы империи во всех деталях выяснили реальные цели и мотивы главных бунтовщиков.

– «Это не война против империи и императора. Это просто восстание Спартака» – объявил вскоре император своей приближенной свите, узнав, чего в действительности хотят восставшие.

Однако и после этого причины для паники все же оставались. Ведь огромное, злое и плохо контролируемое войско может пойти на что угодно. Император решил не идти на уступки предателям.

– «Сегодня они хотят денег и жизни, а завтра захотят моей смерти» – громко заявил он.

Вскоре владыка обратился к римлянам, которые из-за непонятных, оборванных и пугающих новостей стали постепенно поддаваться паническим настроениям.

Стоя на центральной площади города, на которой возвышался Форум, император объявил многотысячной толпе, что против него и его подданных восстало войско дикарей, которые по каким-то странным и нелепым, известным только богам, обстоятельствам объявили себя римской армией. Публично он объявил полководцев Марка Кентурия, Гая Сирийского и Сципиона Сокрушителя – врагами Рима и назначил награду за их отрезанные головы. Всех римлян император призвал не слушать предателей и если потребуется – встать на защиту родной столицы от войска изменников.

Одновременно с этим владыка объявил военное положение на всей территории империи. Он также назначил второго полководца Рима Гая Сицилийского главой чрезвычайной армии, которая должна была разгромить бунтовщиков.

Вскоре свора мятежников уже была под стенами Рима. Их предводители обратились с речью к жителям столицы, в которой они призывали открыть городские ворота и впустить своих героев в столицу. В таком случае, утверждали они, Рим избежит ужасной гражданской войны и защитит свой имперский авторитет в глазах варваров.

Несмотря на уверенность Гая, Кентурия и Сципиона в своей правоте и вере в неминуемую победу, их войско начинало терять самообладание. Многим солдатам из числа мятежников еще на пути к Риму начало казаться, что они, вернувшись из далекого азиатского похода и ослушавшись приказа императора, совершают измену своей родине. Еще не успело мятежное войско подойти к стенам Вечного города, как в среде армии бунтарей тут же выявилось несколько тысяч дезертиров. По ночам, предчувствуя скорое поражение этой авантюры, один за другим они начали покидать лагерь взбунтовавшихся полководцев и возвращаться в свои дома, чтобы затем объявить властям о своем неучастии в заговоре. Сначала дезертиров было всего несколько десятков. Затем, по мере приближения к массивным стенам, которые оберегали вечный Рим, их число моментально возросло до нескольких сотен, а позже и тысяч человек. Сами полководцы вначале пытались пресечь бегство своих солдат. Они вводили децимацию (казнь) или телесные наказания для беглецов. Однако вскоре они убедились в том, что такие меры лишь увеличивают количество беглецов. С тех пор отчаявшиеся противники императора пытались лишь только своими увещеваниями и обещаниями о достойном вознаграждении после победы остановить дезертирство своих сторонников.