Кристалл джедая - Las Kelli

чтобы ты был более осторожен и лучше оценивал ситуацию, тебе ещё многому надо научиться. И всё. Но Эзре не полегчало, потому что ещё одна вещь, которой Кейнан его научил — не врать себе. И Эзра не мог избавиться от чувства, что просто снова прижал его к стене, воспользовавшись аргументом, на который Кейнан не мог ответить. Это было нечестно, это было именно тем, с чем Кейнан и боролся, чего он надеялся избежать, призывая все свои силы и знания, тем, что и могло всё разрушить. Так нельзя, подумал Эзра. Я не буду этого делать, я не буду снова разрушать всё. Если всё должно решиться так или иначе — пусть будет так, как хочет Кейнан. Пусть Сила покажет, каким путём нам идти. И я спрошу её. Но не так, как считает правильным он, а так, как считаю правильным я.

— Можно я останусь сегодня у тебя? — спросил он вечером.

— Лучше не сегодня, — ответил Кейнан. — Не уверен, что готов сегодня полночи слушать твои рассуждения о потенциальной боевой мощи штурмовых отрядов компрессионных свиней, или какие там у тебя новые идеи.

— Пожалуйста, — так жалостливо, что аж самому стало противно, попросил Эзра. — Я думаю, ты был прав, я был слишком неосторожен сегодня, и я… ну, думал об этом, а потом о всяком другом, и… в общем… мне просто легче будет успокоиться у тебя и вернуть… баланс.

Кейнан склонил голову, будто прислушивался к чему-то, и, если бы не шлем, даже невидящими глазами он смотрел бы сейчас, наверное, так, как будто видит Эзру насквозь.

— Ладно, — ответил он. — Хорошо, можешь остаться.

«Больше никогда, никогда не буду ему так врать», — подумал Эзра. «Если бы от вранья раздувало, я бы сам сейчас был как компрессионная свинья, которая пообщалась с Зебом.»

Эзра в этот раз был молчаливее, чем обычно, никаких диких идей, залез на свою полку и затих. Кейнан ещё какое-то время лежал, думая о нём, обо всём, что было сегодня, о том, как научить его быть терпеливее, но думать о том, как учить Эзру, было утомительным занятием и в более удачные дни, и он сам не заметил, как уснул. А когда проснулся посреди ночи, ему не нужно было зрение, чтобы знать, как близко лицо Эзры, он чувствовал его дыхание, почти видел, как он склоняется над ним, опираясь на руки, и отросшие волосы падают ему на лицо.

— Эзра, — выдохнул он почти беззвучно, не зная, смог ли вообще сказать это вслух, потому что не был уверен, что может вдохнуть.

— Тихо, — ответил Эзра и прижался губами к его губам. И Кейнан ответил. И не знал, сколько это продолжалось, когда он обнял Эзру и прижал к себе, не думая больше, что делает, а Эзра целовал его жадно и нетерпеливо, словно ждал этого… столько, сколько на самом деле ждал, пока не оторвался, тяжело дыша, и не дал Кейнану одно мгновение вернуть сознание.

— Эзра, подожди, что ты делаешь, — прошептал он, задыхаясь.

Но Эзра не собирался давать ему много времени.

— Сейчас узнаешь, — ответил он и скользнул вниз.

— Стой, подожди, Эзра, мы не можем, — отчаянно шептал Кейнан, понимая, что ещё минута — и ничего он уже сказать не сможет, и сделать не сможет, и думать-то не сможет.

— Я не слушаю тебя, — глухо ответил Эзра, — обсудим это потом. Сейчас я занят. — И провёл языком по его члену.

— Остановись, послушай меня, — почти взмолился Кейнан, но Эзра не останавливался и уже не отвечал, и Кейнан чувствовал его мягкие влажные губы, и горячий язык, и такое же горячее дыхание, и повторял, уже сам почти не понимая, что говорит: — Прошу тебя, остановись, — но вместе с тем уже запускал пальцы ему в волосы и сжимал ладонью его пальцы, зная, что уже бессмысленно что-либо говорить. И когда это стало ясно, он улыбнулся в темноту и сказал: — Ты совсем меня не слушаешь, да?

— А-а, — ответил Эзра, не отрываясь.

— И когда и где ты успел так обучиться?

Ну конечно, вопрос-то был риторический, но вот ради ответа на него Эзра решил прерваться.

— Кейнан, — весело ответил он, — я вырос на улице, один, на Лотале. Серьёзно? Ты считаешь, мне ради выживания только цветочки из бумаги крутить доводилось? — и не понял, что сделал не так, потому что Кейнан рывком потянул его вверх, и на секунду, даже почти в полной темноте, Эзра готов был поклясться, что его глаза прояснились.

— Ты не должен делать этого для меня, — сказал Кейнан твёрдо. — Ты слышишь? — и встряхнул его за плечи, и заговорил ещё резче. — Я не хочу, чтобы ты делал это, потому что считаешь необходимым. Тебе не нужно выживать, ты ничего мне не должен, ты понимаешь?

— Я знаю, — ответил Эзра, — это ты не понимаешь. Я хочу этого. Я никогда в жизни и ни с кем не хотел этого так, как сейчас. И ты тоже. Я знаю это. Просто… прими ситуацию, которую ты не можешь контролировать, — Кейнан даже рот открыл от изумления, когда ему процитировали его самого. А Эзра потянулся к нему, прижался щекой к его щеке и совсем тихо сказал: — Пожалуйста. Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Просто не говори. Не говори «нет».

И Кейнан ничего больше не сказал. Иногда ты правда больше не можешь ничего контролировать. И тогда сопротивление только порождает хаос. Иногда всё, что ты знал, оказывается бесполезным. И тогда всё, что ты можешь сделать — принять это. Он чуть отстранился, провёл пальцами по щеке Эзры, коснувшись тонких, едва ощутимых шрамов, положил ладонь ему на затылок, притянул к себе и поцеловал. Без сомнений, сожалений и страха.

— Послушай, я знаю. Что ты считаешь это неправильным, — говорил Эзра потом, но Кейнан прервал его.

— Нет.

— Не считаешь? — удивился Эзра и приподнял голову с его плеча, чтобы заглянуть в лицо.

— Считаю, — с улыбкой ответил Кейнан и мягко притянул его голову обратно. — Но мы не будем сейчас об этом говорить. Что сделано, то сделано. Сейчас не время. Мы обсудим это завтра. Расскажи мне о Лотале.

— Что рассказать? — спросил Эзра.

— О том, что ты сказал раньше. О выживании. Я никогда не расспрашивал тебя о прошлой жизни, полагая, что это неважно, и был неправ.

— Э… да нечего особо рассказывать, — смутился Эзра.

— Мне так не показалось, — возразил Кейнан.

Эзра вздохнул и поёжился, но Кейнан обнял его крепче, прижал к себе, и Эзра снова расслабился.

— Да нет, правда, зря я это