Ноль - Лана Тихомирова

— Здравствуйте, — сложил губки бантиком доктор. — А вы кто? Мистический близнец? — бесцеремонно обратился он ко второй, — почему не во время посещений?

— Это моя сестра, — твердо сказала Британия.

— В анамнезе ничего не было о близнеце, да еще и однояйцевом, или дай угодаю, вас разлучили в детстве и вы теперь только встретились благодаря ментальной связи, — доктор раздражился и его понесло.

Сестра Британии встала и, виновато улыбаясь, молча, покинула нас.

— Тень сестры Британии, — недовольно откомментировал доктор.

Глаза больной горели таким праведным гневом, что ясно было, она пытается дать доктору установку.

— Бри, успокойтесь, — я подсела к ней и ласково улыбнулась.

— Пусть этот выйдет.

— Я твой доктор, солнышко, — салютуя ответил ван Чех и не реагируя на мои отчаянные знаки вышел.

— Теперь мы можем поговорить спокойно. Он приятный, но очень шумный — этот доктор, — нежно проворковала Британия.

— Он очень хороший доктор, — отрезала я.

— Я думала с тобой будет интереснее, — закусила губу Британия.

— Я хотела поговорить с вами о том, что произошло с вами до того, как вы попали к инопланетянам.

Британия шумно хмыкнула и откинулась в своем кресле.

— Я спала.

— А до этого и если можно подробнее.

— Я жила до этого, нормальной жизнью. Все, как у всех: муж, работа, дом.

— Британия, вы, видимо, не так понимаете меня, — елейно продолжила я.

— Мне любопытно, что происходило непосредственно перед тем, как вы заснули.

На лице больной отразилось нечеловеческое напряжение, то ли он пыталась передать мне установку, то ли — припомнить.

.-Я не могу вспомнить. Доктор задавал мне эти вопросы, но я не помню ничего. И таблетки не помогают, — она брезгливо махнула в сторону тумбочки тонкой ручкой.

— А зачем вас украли?

— О, — оживилась Британия, — Они говорили, что у меня прекрасный мозг, мощный, самый мощный из всех и только я могу силой мысли поработить этот мир, не принеся себе вреда. Они учили меня, как это делать.

— Вы теряли сознание, перед тем, как попасть обратно домой и перед тем, как они вас забрали.

— Теряла, — медленно согласилась Британия, — но иначе ведь нельзя. Иначе я запомнила бы дорогу до корабля и смогла бы сбежать или вернуться, а им этого не надо.

— Не надо, — эхом повторила я, дослушав быстрые объяснения, — А зачем им надо, чтобы вы порабощали мир?

— Нет, им этого совсем не надо, — торопливл перебила меня Бри, — Они хотят, чтобы я управляла этим миром, они считают, что я могу управить им и сделать его чище.

— Приказывая людям кончать с собой?

— Да, — тихо согласилась она. Больная, как-то погрустнела вдруг.

— Вам не нравится ваша миссия?

— Нравится. Очень даже нравится, но у меня ничего не получается, — вспызнула и погасла она.

— Почему?

— Я что-то забыла… Что-то важное, без этого не получается управлять, — больная стала потирать виски, встала, медленно прошлась по палате и у стены резко развернулась.

— Я бы уже давно все сделала, если бы тогда не ударилась в машине головой.

— Когда тогда?

Британия застыла и напряглась.

— Не помню, — шумно выдохнула она и весело приземлилась на кровать, — Меня утомляют эти разговоры. Тем более я только недавно говорила с сестрой. Мне не хватает людей, хотя бы и таких же, как я. Вот тебе я рада, — Она задорно состроила мне глазки, — Ты новая, а от ван Чеха и его шуточек я уже устала, совершенно устала.

— Я пойду, — встала я.

— Приходи еще. Я буду очень ждать, — сказала она, уже отвлеченно глядя в окно.

— Можешь, ничего не говорить, я все подслушал, — заявил ван Чех, пербив меня на полувдохе.

— Как хотите, доктор, — пожала плечами я.

— Я хочу твоих соображений.

— Их есть у меня, — улыбнулась я, — Потеря памяти посттравматическая. Она говорит, что ударилась головой в машине и не помнит ничего, что предшествовало инопланетянам. Она призналась, что знает о том, что ее способности на нас не действуют. Что-то важное она забыла.

— Как хорошо, — не удержался ван Чех.

Я бросила на доктора косой взгляд.

— Продолжай — продолжай, — кивнул он.

— Так вот. Инопланетяне могут быть сном или галлюцинацией, но это как же надо было долбануться головой!

— Очень просто, — ласково сказал ван Чех, — она после автокатастрофы в больнице и рехнулась. Была за рулем, везла мужа на дачу. Попали в аварию, мужа нет, сама жива осталась. Латали голову, а ты думаешь почему она так тщательно выбеливает лицо? Скрывает шрамы.

— Но я…

— Не заметно. Только покраснения небольшие, на виске. Ей повезло что только память отшибло…

— Ну, дела.

— А ты как думала, дитя мое. Ладно, ступай с богом, — отцовски благословил меня ван Чех.

У ворот меня ждала Британия номер два. Она вышла передо мной из-за куста. Я встала, как вкопанная.

— Как вас зовут? — торопливо сказала она. Волнение ее выдавал только предательски дрожавший голос, в остальном она была спокойна и тверда.

— Брижит.

— Хельга — рада знакомству, — она протянула мне руку, — Надо поговорить.

— Простите, меня ждут, — сказала я, глядя, как к воротам подходит Виктор.

— Это важно, — Хельга ухватила меня выше локтя железной хваткой и поволокла в сторону сада.

Глава 7

Мы сели на лавочку на какой-то уединенной тропинке.

— Это крайне не вежливо, — фыркнула я.

— Простите, у меня нет выбора. Речь идет о сестре постольку-поскольку. Вы знаете, что близнецы чувствуют состояние друг друга… так вот речь идет больше обо мне, чем о ней.

Хельга поправила свои густые темные волосы и в упор посмотрела на меня. Видимо, она была из тех милых хрупких женщин, которые снаружи агнцы божие, а внутри на части разрываемы демонами. А я ждала чего-то классического: одна сестра — сама невинность, вторая — воплощение мирового зла. Одно заставило мне насторожиться: тонкий красный шрамик на правом виске.

— Что вы хотите?

— Помогите Британии!

— Я только практикантка. Все, что я могу, я делаю. У нее есть лечащий врач. Он хороший доктор и…

— Я не доверяю ему, — прошептала Хельга.

Я мысленно закатила глаза.

— А вы много с ним общались?

— Нет.

— Не стоит судить о нем скоропалительно. Он очень хороший врач.

— Но я знаю то, что не помнит Британия. Просто потому что она не может этого знать.

— Как любопытно. Поведаете?

Хельга поморщилась от такого с ней обращения, но преодолев какое-то внутреннее сопротивление начала: