Черноземье (СИ) - Белов Иннокентий

Народ живет не так зажиточно, как в передовых европейских странах, но вполне нормально, те же отечественные машины у высокооплачиваемых рабочих имеются в личном пользовании.

Вскоре сдал несколько золотых пятерок нумизматам, рассчитался за паспортную книжку с хорошо переклеенной фотографией и отправился на скором поезде прямо в Москву.

Прожил там целый месяц, с удовольствием обходя заковыристые улочки старой Москвы. Устроился в одну местную частную клинику и успел немного подлечить пол сотни пациентов, потратив на каждого по два-три процента маны.

На заработанные деньги купил себе через криминал еще одну паспортную книжку уже вообще хорошего качества.

Уркаганы на Хитровке попробовали меня как-то грабануть, получили несколько плюх не жалеючи и разлетелись по углам. Сразу до самых глупых не дошло, попробовали еще раз поставить на ножи и даже револьвер достали, пришлось ломать руки-ноги и позвонки уже по-настоящему. После этого происшествия ушел на нелегальное положение на неделю.

Потом переехал в Санкт-Петербург и там прожил еще два месяца, встретил Новый год и свою дочь от графини Марии.

Подруга моя умерла лет пять назад, даже не своей смертью, просто попала под автомобиль, а ее и моей дочери уже шестьдесят лет. Живут они в том же доме, так что найти новую Марию мне оказалось не трудно, тем более, что фамилия у нее оказалась прежняя.

Тут теперь они живут попроще, уже не весь дом занимают, а только один этаж, все остальные квартиры сдают внаем.

Пожилая женщина как-то сразу поверила в чудо, что ее отец вернулся, когда позвонивший в дверь незнакомый достаточно молодой мужчина спросил про ее мать:

— Мария Александровна здесь проживает?

Очень похожая на свою мать женщина бессильно опустилась на подставку для обуви, разглядев меня получше.

Все-таки я хорошо и полностью пролечил свою подругу и ее будущего ребенка, к моменту моего исчезновения ей уже было тридцать лет и до девяносто она вполне могла дожить.

Правда, что я смогу сказать теперь, когда снова появляюсь через шестьдесят годов в виде тридцатипятилетнего мужчины, я еще не придумал.

— Мама мне так и говорила, что я рождена от очень необычного человека! А теперь я и сама это вижу! — сразу как-то узнает меня женщина, как только я появляюсь на пороге квартиры.

Да, я ее понимаю, еще понимаю то обстоятельство, почему меня сразу узнали. Осталась у Марии пара фотографий со мной с модных тогда дагеротипов. Как чувствовала она, что необходимо запечатлеть того бравого полковника, а потом и генерала госбезопасности на века, чтобы когда-то показать дочери фотографию ее настоящего отца.

Очень примечательного человека, который может совершить исцеление смертельно больного простым наложением рук. Или сбить движением пальцев одной руки с ног террориста с револьвером. Которого в добавок еще совсем не берут пули, выпущенные в упор. И который почему-то совсем не стареет, как теперь стало понятно дочери.

Вот так у меня появилась пожилая дочь, тоже Мария, у нее есть муж, дети и внуки, так что мой род не прервется в новой истории России. Мы договорились с ней, что ничего про мою роль в ее жизни она не станет никому рассказывать. Потому что объяснить такие кульбиты судьбы и появление внешне молодого отца совсем невозможно.

Я сразу же подлечил ее и всех остальных родственников полностью, а потом постоянно проводил время в кругу своей новой семьи, называясь каким-то дальним племянником Марии.

Слухи о моих необычных способностях пошли довольно быстро. Тогда я снял отдельный кабинет, где и практиковал неторопливое излечение снова на один процент маны.

А вот своих родителей в Санкт-Петербурге в этом времени я не нашел. Нет здесь таких людей по дате рождения и именам. Это значит, что не встретятся теперь девушка с Ярославской области и парень с Украины. Уже точно не встретятся, а это значит, что и я с Братьями никогда не появлюсь на белый свет.

Поэтому нет смысла их искать по прежним местам жительства никакого, там у них своя личная жизнь, а мне ни к чему смущать этих людей своим непонятным появлением.

Так изменением истории Российской империи я лишил себя и своих Братьев родителей навсегда, за все нужно платить высокую цену судьбе.

За то, что остались в живых десятки миллионов людей и прожили свою жизнь до конца как смогли — можно и не такую плату принять.

Не случилось в стране революции и страшной гражданской войны, не перемешала большой шумовкой советская власть свой народ радикальным способом вперемешку и сверху донизу. Где сейчас рождаются — там в основном люди и живут, там же женятся и заводят детей со своими соседями.

Нет никаких комсомольских строек социализма и колчаковских фронтов гражданской войны.

И даже Великой Отечественной в таком масштабе не случилось, что снова можно мне занести в огромный плюс.

Зато Иосиф Джугашвили снова прославился как организатор больших строек, смог начать и завершить строительство сначала Беломор-Балтийского канала, а потом и Волго-Донского и Волго-Балтийского каналов. Про это я прочитал с большим удовлетворением в библиотеке, не став обращать внимания на те замечания, что многие строители из пленных финнов и разных преступников погибли во время строительства.

Он и на новом посту оказался таким же безжалостным, но эффективным менеджером.

Да, вот так причудливо изменилась жизнь Вождя народов по моей воле. Умер он, кстати, всего десять лет назад всеми уважаемым и довольным жизнью человеком, прожив почти девяносто лет.

Остальные большевики большей своей частью присутствовали в политической борьбе, но никакого переворота уже устроить не смогли. Впрочем сам Ульянов-Ленин так и остался жить за границей, сделавшись к концу жизни не таким радикальным революционером.

Оставленные Марии пару миллионов ассигнациями она вложила в недвижимость, как я ей и посоветовал в своем прощальном письме, построила один дом и еще один купила. Так что ее семья ни в чем не нуждается, все так же именуясь графским званием, которое в этой современности уже не так отделяет их от простого народа.

Подумав как следует, я не стал никого инициировать из моих внуков и правнуков в Маги, хорошо понимая, что ничего хорошего без моего постоянного контроля и присмотра не получится.

— Впрочем, я же всегда могу вернуться в восемнадцатый год, чтобы прожить свою жизнь рядом с Марией и моими другими детьми. Со своими способностями я могу и дальше поворачивать жизнь Российской империи в более легкое и правильное русло. А со своей известностью брутального мужчины и патриота могу даже политическую партию создать для почти полного контроля Государственной Думы. Тем более, что я снова буду знать всю случившуюся новую историю страны.

Эта мысль меня заинтересовала и я решил ее обдумать в будущем.

Прожив пару месяцев в заснеженном Петербурге, и постоянно леча людей на минималках, я почувствовал, что и здесь моей деятельностью скоро заинтересуются соответствующие органы, мной же самим и созданные когда-то.

Поэтому быстро вылечил почти всех клиентов полностью за солидные деньги, я оставил их дочери и внезапно исчез.

Здесь я успел купить себе уже полностью легальные документы, излечив одного жандармского полковника, так что могу всегда вернуться сюда. Правда именно в таком поступке смысла особого для меня нет.

А для восемнадцатого года у меня все, что нужно из бумаг, сохранилось.

Сказал дочери, что наверно вернусь к ней, еще не родившейся и проживу всю жизнь рядом с ее матерью, как родной отец.

— Да, так наверно все и случится, а сейчас я уеду надолго. Не переживай, я найду тебя в прошлом. Если ты меня не дождешься, то знай, что еще одна жизнь у тебя точно есть впереди.

Так и сказал ей напоследок перед тем, как спуститься к такси, везущему меня на вокзал.

Летать я побаиваюсь, кто его знает, что поймет Храм, если я рухну вместе с самолетом.

Может больше и не распечатать мое тело, как уже случилось с одним Братом, засыпанным в подземных катакомбах на большой глубине на третьей по списку планете.